Книга Дом скорпиона - Нэнси Фармер

— Кто это?!

Старик равнодушно покосился на высокую фигуру в серебристо-черном костюме.

— Это... Это Король-Вампир из Страны грез...

Матт увидел вереницу идиойдов в одинаковых коричневых робах, с черепами вместо лиц, покорно следовавших за Эль-Патроном, ужасающе похожим на настоящего. Матт вжался в сиденье и глубоко вздохнул, пытаясь справиться с волнением. Его охватило сокрушающее чувство утраты, в котором не было никакого смысла. Если бы Эль-Патрон выжил, он, Матт, был бы уже мертв.

— Хранители,— прошептал Фиделито.

Матт увидел мрачную компанию. Стоя у обочины, они хмуро глядели на веселящихся людей, словно хотели сказать: «Все вы трутни, и когда придет зима, рабочие пчелы бросят вас умирать в снегу».

— Я им покажу карту мира,— заявил Фиделито, но Матт схватил малыша и силком усадил на место.

— А ну, ребятки, немедленно прекратите драться,— велел им Гуапо.— А то магнитные катушки перегреются...

Наконец они миновали места, где праздник бурлил вовсю. Остались позади карнавальные киоски и шумные толпы, развеялся запах пива и жареного мяса Они подлетели к подножию высокого холма. К его вершине тянулась красивая тихая аллея, обсаженная гранатовыми деревьями. Расставленные вдоль нее шары с горящим газом озаряли землю жарким белым сиянием.

— Гравилету здесь не подняться,— заявил Гуапо.— Но до вершины уже недалеко. Я весьма признателен сестрам из монастыря — после прошлой фиесты они меня слегка подштопали, а заодно прочли бесплатную лекцию о вреде алкоголя...

Старик ухмыльнулся.

Матту было жаль расставаться с ним. Он знал Гуапо и Консуэлу совсем недолго, но уже успел полюбить их. Он снял маску и помог разоблачиться Фиделито.

— Это здесь живет Мария? — спросил малыш, с любопытством вытягивая шею.

У Матта екнуло сердце. Больше всего на свете ему хотелось увидеть Марию. Уже много недель он ни о чем другом не думал — только о том, как найдет ее. Но захочет ли она видеть его?! Матт знал, что всегда был низшим существом, а Мария не могла не прийти на помощь неудачнику. Неужели она дружила с ним только из жалости?!

Но раньше он был хоть и низшим, но все-таки красивым существом. А теперь его лицо покрыто ужасными прыщами, тело испещрено шрамами от трости Хорхе и воспаленными ссадинами, полученными на Костяном дворе. Одежда перемазана грязью. Вдобавок ко всему, от него за милю разит гнилыми креветками. Вдруг Мария испугается и захлопнет дверь у него перед носом?

— Да, она живет здесь,— сказал он.

— Интересно, и у них сегодня праздник? — спросил малыш.

«Мне бы тоже хотелось это знать», — подумал Матт медленно поднимаясь по гранатовой аллее.

Он представил себе девочек из монастыря все не бось в красивых нарядах, как подружки невесты на свадьбе Эмилии,— и попробовал расчесать волосы пятерней, ощутив на пальцах толстый слой песка и соли. Если судить по Фиделито — а малыш, по крайней мере, был по-детски миловиден,— оба они привлекательны, как пара шелудивых койотов.

— Это и правда замок,— благоговейно прошептал Фиделито.

Белоснежные башни монастыря горделиво возвышались над живой изгородью из бугенвиллеи, густо усеянной лиловыми и розовыми цветами. Там и тут — в траве, вдоль дорожек, даже на крыше и в воздухе над стенами — сияли яркие фонари. При ближайшем рассмотрении оказалось, что здание выстроено из того же блестящего материала, что и большинство домов в Сан-Луисе. Оно мерцало и переливалось, как шелк.

— На завтрак у них поджаренный хлеб с медом,— шептал Фиделито.— Как ты думаешь, нам дадут хоть капельку?

— Сперва нужно отыскать дверь,— сказал Матт.

Они шагали по мощеной дорожке вокруг здания. Высоко над их головами в стенах виднелись окна, но нигде не было ни единой двери.

— Должна же она хоть куда-нибудь привести,— пробормотал он.

В тот же миг, будто слова эти послужили сигналом, вспыхнул ослепительный свет и стена раздвинулась, словно кто-то невидимый поднял гигантский занавес. Сводчатые ворота вели в ярко освещенный внутренний двор. Матт глубоко вздохнул и положил руку Фиделито на плечо.

Малыш дрожал всем телом.

— Это волшебство? — прошептал он.

— Голограмма,— пояснил Матт.— Это часть системы безопасности. Издалека стены кажутся массивными, но как только зайдешь за проекторы,— он указал на камеры, хитроумно спрятанные в кронах деревьев,— голограмма исчезает.

— А это не опасно? Вдруг голограмма включится снова и мы окажемся заперты внутри?

Матт улыбнулся.

— Не бойся. Я уже видел такие вещи... там, где жил раньше.

Фиделито внимательно посмотрел на друга.

— Когда ты был зомби?

— Бог ты мой! — Матт чуть не споткнулся.— Неужели ты поверил этому вранью?!

— Нет, конечно,— ответил малыш, но Матт заметил, что он вздохнул с облегчением.

Матт провел цепляющегося за его руку Фиделито в сводчатые ворота. Миновав мраморную статую святого Франциска, кормящего голубей, они попали в длинный коридор. По нему деловито сновали медсестры и санитары с бинтами и медикаментами в руках. Вдоль стен выстроились кровати с ранеными, и, поскольку почти все больные были в маскарадных костюмах, казалось, будто на койках лежат скелеты.

— Что вы здесь делаете? — воскликнула запыхавшаяся медсестра, едва не налетев на мальчиков.

— Пожалуйста, помогите нам. Мы ищем Чачо,— сказал Матт.

— И Марию,— робко добавил Фиделито.

— Сегодня здесь целая сотня Марий,— сказала сестра.— Так с этой проклятой фиестой каждый год бывает! Люди напиваются и затевают драки. Давно пора запретить эти праздники... А Чачо...— Она запнулась и внимательно посмотрела на мальчиков.— Я знаю только одного Чачо. И он находится в палате интенсивной терапии. Вы, наверное, из того же детского дома?

— Может быть,— уклончиво ответил Матт. Медсестра понизила голос.

— Будьте осторожны. Повсюду снуют хранители. Похоже, на соляных разработках вспыхнул мятеж...

— Как себя чувствует Чачо? — спросил Матт.

— Неважно. Я проведу вас потайным путем.

Медсестра отперла дверь: за ней виднелся тускло освещенный коридор, отведенный, видимо, под склад — вдоль стен были сложены кипы постельного белья, стояли какие-то ящики.

— Я ведь и сама когда-то была сиротой,— сказала сестра.— До сих пор просыпаюсь в холодном поту, повторяя про себя Пять правил добропорядочного гражданина и Четыре принципа правильного мышления.

Миновав несколько поворотов, они вышли в другой коридор, пошире и не такой мрачный.

— Это крыло для выздоравливающих,— пояснила сестра.— Здесь лежат пациенты, задержавшиеся у нас на долго. Чачо — в последней палате справа. Если он спит, не будите.