Книга Фрейд и его госпожа - Лариса Соболева

– А я не верю, что ее целью были дети. Нереально!

– Почему нереально? К детям прилагался хороший дом с игрушками и сковородками, сейф в кабинете Кирилла Андреевича, его счет в банке, фирма, украшения его жены и полная свобода в ее понимании. Это немало!

– Считаешь ее алчной?

– Нет. Расчетливой и бездушной. Ну, выздоравливай. Я рад, что ты жив, ты и Полина. Остальным не повезло…

Август доживал последние дни, если шли дожди, то с каждым разом они становились все холоднее, заставляя людей утепляться. В общем, в этом году осень рано заявила о себе. Зато уходящее лето иногда дарило поистине золотые деньки – с умеренным теплом, и прохладные ночи, и яркие краски на уличных прилавках с пирамидами из матушки-земли плодов, и запахи тех же овощей с фруктами.

Шурик проснулся поздно, пользуясь последней возможностью отоспаться перед длинным марафоном, к тому же он до полуночи читал. Отец заканчивал завтрак (у него сегодня был выходной), когда заспанный сын, натягивая свитер, плюхнулся на стул, затем повел носом, но ничего не взял, а промямлил:

– Кофейку бы мне…

Кофе, конечно, должна была подать мама, что она и сделала. Папа выразил свое недовольство:

– У него разве рук нет? Сам налить не умеет? А пора учиться.

– Ой, ладно, – отмахнулась мама, – тебе я тоже подаю. Дай мальчику выспаться всласть, полениться немножко, скоро у него начнется бешеная нагрузка.

– Да куда там – бешеная! Кстати, все мне просто уши прожужжали про нашего Шурика. Хвалят его со всех сторон, не нахвалятся, всю милицию он очаровал. Подхалимы, я думаю, они так льстят мне.

– А тебе не приходило в голову, что его вполне заслуженно хвалят? – спросила мама, приняв сторону сына: она всегда была на его стороне. – Знаешь, тебе не угодишь!

– Я пошел, – подхватился Шурик, наскоро допив кофе.

– А завтракать? – вскинулась мама.

– Не хочу. Позже. Я ненадолго.

– Испортил мальчику настроение с утра, – заворчала она на отца. – Что ты цепляешься к нему? Что он ни сделает, ты все недоволен.

– Хочу вырастить мужчину, а не ни то ни се.

– Он уже вырос, причем он отличный парень. Послушал бы, какие у других бывают дети.

– Другие меня не волнуют, а теми детьми, о которых ты говоришь, я занимаюсь на работе…

Шурик их до конца не дослушал, это ведь давно ему известная была песня, с давным-давно распределенными ролями: папа строг, мама – наоборот, это просто их игра для него. А он не просто вырос – Шурик возмужал и окреп внутренне, что сам почувствовал вскоре после известных событий. Он пришел к Полине, которую часто навещал. Ему не нравилось ее уныние, и он старался как-то растормошить девушку. В прихожей он задержался. Опять он не вовремя! Шурик понял, что именно угнетало Полину все это время, по тем ее словам, которые предназначались Антону:

– Нет, я не могу взвалить на тебя такую ораву. Ты захочешь завести своего ребенка, итого их будет пятеро, для современного человека это непосильный груз, и в конце концов ты возненавидишь нас всех. Не спорь, не спорь! Просто я даю тебе время, ты должен его получить, чтобы избавиться от своих первых порывов, чтобы обдумать все и взвесить, и только потом принимать решение. Так будет правильно.

– Ты настаиваешь? – спросил Антон.

– Да, настаиваю. Иди.

Шурик и не подумал прятаться, встретил его смело:

– Привет. Уже уходишь?

– Да, мне на работу… – замялся Антон.

По-дурацки на нем смотрелась кепка – уши торчали в стороны, нос стал длинноват, видимо, из-за худобы. Шурик невольно улыбнулся:

– Ну, иди. Вечером придешь?

– Не знаю. Мне велели подумать. – В сердцах он махнул рукой, решительно следуя к выходу.

Полина хлюпала носом, этим она рассердила Шурика:

– Зачем ты его прогнала? Чтобы слезы потом лить?

– Ты не понимаешь, Шурик, я правильно поступила. Мне, конечно, плохо, но это пройдет. Откуда только взялась эта гадина?! Все разрушила, все уничтожила!

– Марианна? – Он подсел к ней, по-дружески обнял за плечи…

Доктор, конечно, знает все про ненормальных, любознательному Шурику терпеливо разъяснял таинства человеческой природы:

– Психика имеет три состояния: эго – Я, Супер-эго – сверх-Я, и последний компонент в структуре личности Ид – бессознательное, так называемое ОНО. Так вот ОНО состоит из двух начал: стремления к смерти – Танатос и стремления к жизни – Эрос.

– А попроще? – произнес Шурик фразу, которую не раз слышал в свой адрес.

– ОНО – это средоточие в подсознании инстинктивных побуждений – либо сексуальных, либо агрессивных, требующих немедленного удовлетворения. Для ОНО не существует логических законов, моральных принципов, добра и зла, поэтому данный компонент конфликтует в человеке со сверх-Я, которое имеет запреты и мораль. У Марианны заложены эти две энергии, но подсознание изначально направлено на деструкцию, то есть разрушение, возможно, это является причиной бесплодия. Невроз материнства после того, как ее бросил муж, перерос в синдром навязчивых состояний, а возникает он, когда у человека есть мания идеи, в данном случае – идея материнства. Мания, бредовая идея в какой-то момент становится реальностью, вся личность деформируется под эту идею. Марианна построила себе свой мир, идея поглотила ее. На фоне мании материнства выявляется синдром импульсивных идей: кто мешает осуществить идею, Марианна их уничтожает. Понятно?

– С большим трудом.

– Я объяснил более чем доступно, – рассмеялся доктор, – а ты на досуге почитай психоанализ, может, усвоишь.

Читал, читал дедушку Фрейда, действует как снотворное с первой страницы, видимо, рановато Шурику углубляться в океан человеческой психики.

– Если честно, я не знаю, откуда берутся Марианны. Пореви, пореви, – мягко похлопывал по плечу Полину Шурик, – это помогает. Нет, когда у меня появятся дети, с ними будет сидеть жена. Ни нянек, ни гувернанток я не допущу, боюсь их. А Антон… Полина, он вернется.

– Нет, если у него осталась хоть капелька разума.

– Вернется, вернется. Я знаю, я хорошо его знаю. Нашла чем испугать своего Антошу! После того как он побывал между жизнью и смертью, четырьмя гавриками его не запугаешь. Мне кажется, он не сможет бросить вас хотя бы потому, что теперь он знает цену всему, что у него сейчас есть.

– Больно уж много ты умничаешь, Шурик, – отстранилась она, но реветь перестала. – Ладно, что будет, то и будет. Как думаешь, я справлюсь со всем этим хозяйством?