Книга Спальня, в которой ты есть - Эмма Марс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дэвид, то, что ты делаешь, – это уже не шутка, – я попыталась убедить его, правда, ни на что не надеясь, – заточение, варварский акт… Ты слишком далеко зашел!
– Я? Я не вижу в этом ничего особенного. Обычная игра для взрослых, мало чем отличающаяся от тех, в которых ты уже участвовала прямо здесь, с Луи. И так изящно.
– Я сожалею… – воскликнула я. – Это ты хочешь услышать? Ладно, хорошо… Я сожалею обо всем: о сорванной свадьбе, о свиданиях здесь с твоим братом… Обо всем!
Из-за шума музыки нам обоим пришлось кричать. Наверное, здесь была идеальная звукоизоляция.
Я не заметила, как он очутился рядом и прошептал мне на ухо:
– Ты ничего не поняла…
– Не поняла что?
Тогда Дэвид медленно погладил мое тело, натянутое, как струна. Он лениво, почти небрежно провел рукой от бедер и до самых губ.
– То, что я мог бы подвергнуть вас тысяче пыток, вас обоих, и все равно это не искупило бы ваше предательство.
Мои вывихнутые конечности выпячивали диафрагму и сжимали легкие. Мне было тяжело дышать. Дополнительной пыткой стали произносимые мной слова, каждое из которых раздирало грудь.
– Я повторяю… Я сожалею, что так вышло с нашим браком…
– Да мне плевать на этот гребаный брак! – взорвался он, не дав мне закончить фразу. – Ты правда думаешь, что я не в состоянии найти себе подходящую жену? Посмотри на себя, Анабель! – Он разразился жестоким смехом. – Эль, откровенно говоря… Если ты считаешь, что мое эго не может вынести отказа какой-то там деревенщины… – Он произнес это слово со всем презрением, на какое был способен. Хвала небесам, что мать Дэвида умерла, не увидев, каким гнусным типом стал ее сын. – Ты абсолютно ошибаешься, милая! Да мне стоит только свистнуть, как в очередь выстроятся куда более красивые и яркие девушки! Слышишь? – Он принялся свистеть, опьяневший от гордости и пафоса, как будто армия красавиц уже вышибала двери, готовая припасть к его ногам.
– Хорошо, – выдавила я из себя как можно более спокойно, – тогда в чем проблема? Почему тебя так задевают все эти измены? – Благодаря Ребекке я знала по меньшей мере одну, может быть, самую болезненную из них: тайную и порочную связь, которую его брат имел с Авророй. – Давай! Расскажи! Мне очень интересно, все равно пока нечего делать. У нас полно времени.
Я сама удивилась, что у меня хватило сил на подобные провокации. Но он не оценил мою смелость.
По всей видимости, Дэвид подал команду, потому что внезапно музыка стихла. В нескольких шагах от места, где он только что находился, неподалеку от двери, он тихо, как будто жалобно, промычал знакомым тембром:
– Он все испортил… Ему всегда хотелось запачкать грязью все, что я имел. Всегда. Луи умел делать одно: красть то, что по праву принадлежит другим, либо портить это, если оно от него ускользнуло.
– Аврора? Ты ее имеешь в виду?
Вместо ответа он поспешил к выходу. Ударив два раза по створке прятавшейся за занавеской двери, Дэвид приоткрыл ее, но вместо того, чтобы выйти из комнаты, как я ожидала, впустил четырех человек, несомненно, это были те же люди, что подвесили меня в таком неудобном положении.
Я молча понадеялась, что незнакомцы развяжут мои путы, но вместо этого они принялись мять, крутить и бить, как тесто, мои груди, ягодицы и бедра. Я была всего лишь манекеном для их детских игр. Резиновой куклой.
Паника охватила меня, когда я поняла, что Дэвид попросту исчез, отдав меня на милость своей бешеной и беспощадной орде. Похоже, он решил подвергнуть меня групповому изнасилованию.
Однако то, что я почувствовала у себя между ног, было холодным и твердым, как сталь. Второе, что меня удивило, – это тишина, которую они соблюдали. Я не услышала ни одного оскорбления, ни одного ругательства, ни одного призыва трахнуть меня сильнее, быстрее или унизить меня. Это было похоже скорее на некий ритуал, словно они тщательно следовали какой-то четкой инструкции. Инструкции по использованию.
– Дэвид! Дэвид, нет! Вернись! – кричала я так громко, как позволяли мне мои легкие, хрипящие, как кузнечный горн.
Резким движением они что-то вставили в меня, впрочем, это было менее больно, чем я ожидала. Это оказался среднего размера фаллоимитатор, который механическим, методичным движением вставляли туда-сюда руки одного из этих людей без лица. Никто не обращал внимания на мою реакцию, как если бы я была неодушевленным предметом.
Когда вместо первого фаллоимитатора в меня вставили другой, огромный, я даже не заметила этого.
Я плохо помню, что происходило, наверное, я потеряла сознание.
Я проснулась в «Жозефине», моем любимом номере один, совершенно не веря, что жива. Я попыталась встать, но тяжелая голова и боль в разбитом теле заставили меня застонать.
Как я оказалась здесь? Кто меня сюда перенес? И в каком состоянии я была? Если несколько мужчин насиловали меня в той темной комнате, несомненно, в течение нескольких часов, тогда почему моя киска не болит?
Я услышала шум воды в ванной комнате. Таким образом я поняла одно: я здесь не одна, и тот, кто там умывается, провел со мной эту ночь. Я была готова ко всему: увидеть одного из моих мучителей или самого Дэвида с торжествующей улыбкой на лице. Кому же он мог меня отдать? Что ему показалось самым унизительным для меня?
От мысли, что я все еще в плену, меня охватила неуверенность и тревога. А что с Фредом и Соней? Они бросили меня? Удалось ли заставить их сдаться, когда они прибыли в «Шарм»?
Последнее, самое жестокое предположение обожгло меня: неужели их тоже подвергли мучениям? А может, Дэвид их шантажировал? Чего стоит преданность Фреда, если под угрозой его работа на BTV?
Внезапно шум воды усилился. Незнакомец встал под душ, и до меня донесся тихий свист. Я была готова поклясться, что узнала несколько нот, которые насвистывал Дэвид накануне в той черной комнате пыток.
Но ведь это нелогично, что он забрал обратно свою собственность и сам же над ней надругался? Отдать меня кому-то третьему – было для него лучшим способом низвести меня до уровня сексуального объекта. Игрушки, которая передается от мужчины к мужчине, как и любая безделушка.
Я не могла сказать, какой из этих вариантов был для меня более страшным.
– Дэвид? – позвала я вполголоса. – Дэвид?
Когда дверь ванной наконец со скрипом приоткрылась и вывела меня из ступора, я издала несколько коротких криков. Может, слишком пронзительных. Без сомнения, теперь я была уверена: все, что я вижу вокруг, – не более чем сон. Незнакомец замер за дверью, не решаясь выйти. Я представила его сжатый кулак и тяжелое дыхание. После нескольких бесконечных секунд, он наконец осмелился открыть дверь. Тело, появившееся передо мной, оказалось обнажено, и первым, что я увидела, была татуировка в виде розы, набитая на красивом плече, усыпанном веснушками.
