Книга Фунт плоти - Софи Джексон

Картеру очень захотелось рассказать ей всю историю его многолетней дружбы с Максом. Вот только дослушает ли она до конца или убежит?

– Ты ведь знаешь, что меня взяли с кокаином, впаяли три года и запихнули в Артур-Килл? – (Кэт кивнула.) – Самое… смешное, что кокс был не мой.

– Это как? – удивилась она.

– Когда мне было шестнадцать, Макс спас мне жизнь. Мы собирались угнать машину, но кое-чего не учли. В общем, по нам начали стрелять. Макс сумел меня оттащить, и пуля пролетела рядом.

– Боже мой, – прошептала Кэт.

– Я чувствовал себя в долгу перед ним… У Макса была любимая женщина. Лиззи. Они несколько лет жили вместе. Макс был готов целовать землю, по которой она ходила. – Картер отхлебнул пива. – Короче говоря, Макс вляпался в очередное дерьмо. Хотел заработать на перепродаже наркотиков. Кокс, с которым меня взяли, был подставой. Макс к нему тоже не имел никакого отношения. У какого-то наркодилера был зуб на Макса. Этот тип подмазал копов. Я взял вину на себя и получил три года тюрьмы.

– Но почему ты? – удивилась Кэт.

Картер тяжело выдохнул:

– Потому что Лиззи была беременна.

– Понимаю.

– За Максом много чего числилось. Признай он кокаин своим, ему бы дали побольше, чем мне. Я этого допустить не мог. Когда женщина беременна, отец ее ребенка должен быть рядом.

– Получается, ты отсидел за него?

У Кэт от волнения блестели глаза.

– Мне тогда было нечего терять, – сказал Картер, покусывая нижнюю губу. – Дни мелькали, похожие один на другой.

Теперь ему было что терять. Точнее, кого.

– Это… Картер, у меня просто нет слов.

– Они и не нужны, – пожал плечами он. – Хеппи-энда все равно не получилось. Меня закрыли, а Лиззи его скоро бросила.

– А ребенок?

Картер печально вздохнул:

– Он умер.

– Он – в смысле, мальчик?

– Да. Кристофер. Сын Макса.

– Боже мой, – снова прошептала Кэт.

– Кто-то скажет, что судьба отплатила Максу за все его выкрутасы. Они с Лиззи были помолвлены. Ждали ребенка, строили планы совместной жизни и… – Он закрыл глаза и потер лоб. – История с кокаином сильно подействовала на Лиззи. На Макса, кстати, тоже. Представляешь? Обещала ему всегда быть с ним, что бы ни случилось. А ушла, не сказав ни слова. Даже записки не оставила. Исчезла, словно ее никогда не было. Макс получил тройной удар. Сначала эта подстава с наркотой. Потом смерть Кристофера. И наконец, Лиззи. Теперь он глушит себя работой, выпивкой, коксом и беспорядочными связями. – Картер покачал головой. – Макс падает все глубже, а я даже не знаю, как и чем ему помочь. Сам этот придурок никогда не скажет, что ему нужна помощь. Будет хорохориться до последнего. Уход Лиззи ударил и по мне.

– Почему? – удивилась Кэт.

– Я потерял своего лучшего друга. От прежнего Макса осталась только оболочка.

Кэт стиснула ему руку. Картеру не требовались никакие слова. Ее пальцы были выразительнее всяких слов.

Целый час, если не больше, Картер рассказывал ей о своей жизни. Подперев ладонью подбородок, Кэт внимательно слушала. Она не высказывала никаких суждений и не задавала вопросов. Только слушала. Для Картера это было сродни сеансу психотерапии. Он освобождался от многолетнего груза, очищая душу от наслоений. Никогда и ни с кем он еще не был столь честен и открыт.

Будто спохватившись, Картер замолчал, смущенно поглядывая на Кэт. История собственной жизни показалась ему скучной и однообразной. А каково это слушать?

– Прости. Тебе давно нужно было сказать, чтобы я заткнулся.

– Зачем? Мне было очень интересно. Я хочу, чтобы ты рассказал мне все-все. Картер, ты… Я таких людей еще не встречала. – Она посмотрела на их руки с переплетенными пальцами. – Я хочу тебя кое о чем спросить.

– Слушаю. – Картер инстинктивно насторожился.

– Я рассказала Нане Бу… моей бабушке… о нас с тобой.

– Да, ты говорила.

У Картера отлегло от сердца. Ему понравилось, что бабушка Кэт знает о нем. Это делало их отношения более реальными. Значит, Кэт не считала его своим временным увлечением.

– В общем…

– Смелее, Персик!

– Бабушка… пригласила нас в Чикаго. На День благодарения. Отпраздновать в узком кругу: она и мы с тобой… Я была бы очень рада поехать вместе с тобой. Мне почему-то кажется, что Нана Бу тебе понравится. Но если ты не захочешь, я пойму. После…

Жгучим поцелуем Картер оборвал ее сбивчивую речь. Глаза Кэт оставались закрытыми, а губы были искривлены в ожидании нового поцелуя.

– Когда ты волнуешься, я завожусь от одного твоего вида.

– Тише! – Кэт открыла глаза. – Люди вокруг.

– Давай еще раз и по порядку. Ты спрашиваешь, хочу ли я поехать с тобой в Чикаго и отпраздновать День благодарения у твоей бабушки.

Кэт кивнула:

– Я ведь… угнала ее машину. Надо возвращать. Мы можем не лететь, а поехать туда.

– А твоя мать? День благодарения – семейный праздник. Разве она не поедет в Чикаго?

– Нет. День благодарения она празднует с родными Харрисона. С Наной Бу она встречает Рождество.

Картер понимающе кивнул, но не мог прогнать тревожное чувство, вонзившееся ему в грудь. Он должен быть честен с Кэт. Она, такая красивая и умиротворенная, сидела и ждала, что он скажет «да». Но Картер пока не мог отважиться на это.

– Ты не торопись с решением, – сказала Кэт, уловив его состояние. – Спокойно все обдумай.

– Обязательно, – пообещал он. – Спасибо за приглашение.

– Не стоит благодарности, мистер Картер.

Она улыбалась, но ее глаза потускнели.

– Ты… хорошо себя чувствуешь? – насторожился он.

– Вполне. – Ее голос был совсем тихим. – Я просто хочу, чтобы… мы снова были только вдвоем. Здесь шумновато. Ты не против, если мы поедем обратно?

Картер перегнулся через стол и поцеловал ее:

– Мы обязательно поедем обратно. Как захочет мой Персик, так и будет. Вставай.

* * *

Кабинет Остина Форда имел персональный туалет, и сейчас он стоял там, разглядывая себя в зеркало. Из пространства, окруженного затейливой позолоченной рамой, на него смотрел элегантный и обаятельный сукин сын. Густые темные волосы с очень легкой проседью, говорящей скорее о мудрости, чем о возрасте. Волевое лицо, но морщинки в уголках глаз показывали, что этот человек любит смеяться, и делали его взгляд теплее. Фигуре Остина Форда позавидовали бы очень и очень многие его сверстники. Неудивительно, что дорогой костюм от Армани сидел на нем просто фантастически.