Книга Ноги из глины - Терри Пратчетт

— Давай посмотрим на это так, — повернулся Моркоу к Вулкану. — Мы не творим жизнь, мы всего-навсего создаем ее вместилище.

Вулкан наконец сдался.

— Ну хорошо, ХОРОШО, — пробормотал он. — Уже приступаю, ПРИСТУПАЮ.

Он оглядел то, что осталось от Дорфла; и задумчиво потер заросший лишайником подбородок.

— В принципе, самые важные части почти не пострадали, — сказал он. На какой-то миг профессионализм взял вверх над негодованием. — Трещины можно замазать цементом. Это сработает, если обжигать его всю ночь. Та-а-ак… Цемента, думаю, у меня хватит…

Детрит уставился на свой палец, который все еще был белым от порошка, а потом поглядел на Моркоу.

— Я только что лизнул вот это? — спросил он.

— Э-э… Да, — кивнул Моркоу.

— Слава богам! — вскричал Детрит, неистово моргая. — А я-то думал, откуда здесь столько громадных розовых ело… курлы-мурлы-кряк!

И он со счастливой улыбкой упал на пол.

— Зачем все это? Все равно он не оживет… — бормотал Вулкан, возвращаясь к столу. — Ему ж еще слова какие-то нужно в голову вложить. Где вы их-то возьмете?

— Ему слова не нужны, — ответил Моркоу. — Они у него есть, свои собственные.

— И кто будет смотреть за печью? — поинтересовался Вулкан. — Его аж до завтрака надо обжигать…

— А у меня как раз на сегодняшнюю ночь ничего не запланировано, — улыбнулся Моркоу, снимая шлем.

Ваймс проснулся в четыре утра. Он уснул прямо за рабочим столом. Он не собирался спать, но тело просто взяло и отключилось.

Это был далеко не первый раз, когда он продирал глаза в своем кабинете. По крайней мере, сейчас он не чувствовал под своей щекой нечто липкое и вонючее.

Ваймс посмотрел на недописанный рапорт. Рядом лежал блокнот, страницы которого так и пестрели пометками — свидетельствами того, как он, командор Ваймс, пытался понять сложный мир средствами своего простого разума.

Зевнув, он уставился в ночной мрак.

Доказательств у него никаких. Ни одного настоящего доказательства. Он долго допрашивал практически невменяемого капрала Шноббса, но выяснилось, что тот практически ничего не знает. Таким образом, все, что имеется, это несколько подозрений и куча умозаключений, опирающихся друг на друга, как карты в карточном домике.

Вот только самой главной карты, карты, лежащей в основании, — как раз ее-то и не хватало.

Ваймс еще раз проглядел записи в блокноте.

Ничего себе, сколько тут всякого понаписано. А, ну да. Он же сам и писал.

События прошлого вечера каруселью крутились в его голове. А что это за ерунда о гербах?

А, точно…

Точно!

Через десять минут он уже толкнул дверь в гончарную мастерскую. В промозглый ночной воздух вырвалось жаркое тепло.

Моркоу и Детрит спали на полу по обе стороны от печи. Проклятье! Ему сейчас очень нужен кто-то, кому можно довериться, но будить их рука не поднимались. За последние несколько дней все стражники вымотались до предела…

Кто-то постучался в печную дверцу.

Затем ручка сама повернулась.

Дверца распахнулась настежь, и НЕЧТО полувыползло, полувывалилось на пол.

«Наверное, я еще не до конца проснулся», — подумал Ваймс. То ли причиной была полная, абсолютная усталость, то ли это остатки адреналина породили в его мозгу странную, невероятную картину, но он увидел перед собой огненного человека. Огненный человек распрямился и встал на ноги.

Раскаленное докрасна тело начало потрескивать, остывая. Пол под его ногами обуглился и задымился.

Подняв голову, голем огляделся по сторонам.

— Вот ты! — сказал Ваймс, неуверенно указывая на него пальцем. — Пойдешь со мной!

— Да, — сказал Дорфл.

Дракон, Король Гербов, вошел в свою библиотеку. Запыленные узкие оконца и клочья тумана делали все возможное, чтобы здесь царил лишь серый полумрак, но сейчас комнату мягким светом освещали сотни свечей.

Дракон уселся за стол, подтянул к себе одну из книг и начал писать.

Спустя некоторое время он прервался и уставился перед собой. Тишина нарушалась лишь слабым потрескиванием свечей.

— Ах-ха. Я чувствую ваш запах, командор Ваймс, — сказал он. — Как геральдисты пустили вас?

— Я, знаете ли, сам вошел. Чтобы никого не беспокоить, — появляясь из тени, ответил Ваймс.

Вампир опять понюхал воздух.

— И вы пришли совершенно один?

— А мне надо было кого-то с собой привести?

— И чем я обязан удовольствием видеть вас, сэр Сэмюель?

— Это не вам удовольствие, а мне удовольствие. Я пришел арестовать вас, — сказал Ваймс.

— Неужели? Ах-ха. И за что, могу я узнать?

— Не откажитесь прежде оглядеть вот эту стрелу в арбалете, — предложил Ваймс. — Никакого металлического наконечника, как вы видите. Она вся деревянная.

— Надо же, какая предусмотрительность. Ах-ха, — Дракон, Король Гербов, прищурившись, посмотрел на Ваймса. — Однако вы так и не сказали, в чем я обвиняюсь.

— Ну, для начала в соучастии в убийстве госпожи Флоры Ветерок и мальчика по имени Вильям Ветерок.

— Боюсь, эти имена ничего мне не говорят.

Палец Ваймса дрогнул на спусковом крючке.

— Разумеется, — кивнул он, сделав пару глубоких вдохов. — Они вряд ли что-то для вас значат. Однако расследование продолжается, и, возможно, будут выявлены другие пострадавшие. Сам же факт того, что вы пытались отравить патриция, лично я считаю смягчающим обстоятельством.

— Вы всерьез собираетесь судить меня?

— Я всерьез собираюсь КАЗНИТЬ вас, — громко сказал Ваймс. — Суд — это лишь ступенька.

Вампир откинулся в кресле.

— Я слышал, вы много трудились в последнее время, командор, — промолвил он. — Поэтому я не стану…

— У нас есть показания господина Нувриша, — соврал Ваймс. — ПОКОЙНОГО господина Нувриша.

У Дракона на лице не дрогнул ни единый мускул.

— Я действительно не понимаю, ах-ха, о чем вы говорите, сэр Сэмюель.

— Только тот, кто умеет летать, мог проникнуть в мой кабинет.

— Право, командор, я в недоумении!

— А сегодня ночью убили господина Нувриша, — продолжал Ваймс. — И убийца смог ускользнуть из переулка, который охраняли с обеих сторон. Также мне известно, что на его фабрике бывал вампир.

— Смысл ваших слов по-прежнему ускользает от меня, командор, — сказал Дракон, Король Гербов. — Я ничего не знаю о смерти господина Нувриша; кроме того, насколько мне известно, в нашем городе обитает достаточно вампиров. Боюсь, ваше… ОТВРАЩЕНИЕ к нам очень хорошо известно.