Книга Разлучница - Кристина Леманн

Сотрудники офиса начали приходить около девяти, среди них — одна маленькая, толстенькая женщина с глазами навыкате. Она украдкой поглядывала на него и улыбалась. Красивая блондинка со стрижкой каре бросила на Фалька довольно откровенный взгляд. Наконец явился и этот неприятный мужчина по имени Рольф.

— Господин Розеншток! — крикнул он и остановился, когда Фальк повернулся к нему. — Ваш чек оказался необеспеченным.

Фальк сдержанно улыбнулся.

— Это мое упущение. Со мной такое бывает, когда все хотят от меня денег.

Рольф отвернулся, пробормотав сквозь зубы ругательство, которое Фальк, правда, все равно не расслышал. Вскоре пришла Глория Геран.

— Вы ко мне, господин Розеншток? — прогнусавила она. — Очень жаль, что вам пришлось ждать, но мне нужно было к стоматологу. Проходите же. Простите, я не могу сейчас говорить четко. Ничего не чувствую. — Она притронулась к своей левой щеке. — Чем могу быть полезна?

Они сели в уголке. Петра принесла кофейные чашки и термос.

— Я ищу Жасмин Кандель, — начал Фальк, когда они остались одни.

— Она здесь больше не работает. С августа.

— Я знаю.

Глория задумчиво потрогала онемевшим языком припухшую десну и прошепелявила:

— Если вы знаете об этом, то зачем тогда пришли?

— Может быть, вы скажете, где она работает теперь.

— Может быть.

Фальк засунул руку во внутренний карман и достал бумажник, полный купюр редкого сиреневого цвета. Он неторопливо вытащил пару пятисотенных купюр и посмотрел на Глорию.

Глория, казалось, онемела и молча наблюдала за ним.

Фальк ждал.

— Я не могу дать вам ее домашний адрес, — наконец произнесла она.

— Он у меня есть.

— Тогда… Я действительно не могу вам сказать, где теперь работает Жасмин. Мы не поддерживаем с ней связь. Мы прекратили все деловые отношения с тех пор, как она последний раз была здесь в сентябре и…

Фальк положил купюры на стеклянный стол, откинулся на спинку кресла и стал ждать продолжения.

— Ладно, почему бы, в конце концов, не сказать вам? Это делу не повредит, да и Жасмин не обязывала меня хранить молчание. Тут дело вот в чем. В середине сентября в Берлин приезжала Николь Тиллер. Тогда ваши родители путешествовали, а вы были на какой-то ярмарке. Николь разыскала Жасмин, и они встретились. Речь шла о деньгах. Насколько мне известно, Николь угрожала, что расскажет представителям прессы какую-то сногсшибательную историю о Розенштоках. Жасмин пришла ко мне и попросила… вернуть ей долг.

Фальк с трудом сдерживал себя, чтобы не выругаться.

— Сколько? — выдохнул он.

— Я была должна ей восемьдесят девять тысяч евро. Но я знаю, что Николь получила ровно сто двадцать тысяч.

Сказать, что Фальку стало стыдно, значило ничего не сказать. Он молча встал, сжав кулаки, слегка поклонился и вышел.

ГЛАВА 22

Если бы Фальк пришел на три дня позже, Глория не сказала бы ему ни слова. Но тогда она еще не знала, что Жасмин уехала на Бодензе, чтобы устроить свадьбу, которую пыталось сорвать ее агентство.

Жасмин приехала к графу в Нонненгорн, в его замок на берегу озера, и показала рекламку Глории, объяснив, что сотрудники этой организации получили заказ — помешать его отношениям с дочкой алльгейского сыровара. Кроме того, Жасмин, имея за плечами огромный опыт в подобных делах, посоветовала графу пригласить несговорчивого папашу в гости и пообщаться с ним. Улыбаясь, Жасмин добавила, что графу следует быть не просто вежливым с упрямым стариком, но дать ему понять, что он — именно тот тесть, о котором граф мечтал всю жизнь. Такого отношения будет вполне достаточно, если граф действительно хочет взять в жены богатую красавицу. Потом Жасмин поехала в Кристацгофен, где проживал владелец сыроварни со своими коровами и биогазовой установкой. Встретившись с ним, она сразу заявила, что знает о поручении, которое он дал агентству, занимающемуся расторжением отношений, и таким образом пытается заставить графа отказаться от его дочери. Жасмин авторитетно заявила ему, что он просто выбросил деньги на ветер, потому что обычно из таких затей ничего не получается. К тому же это агентство уже привлекло к себе внимание полиции.

Сложнее всего было найти дочку. Когда она обнаружила ее в кафе на бульваре Линдау с видом на мокрый от дождя маяк, та сидела с молодым человеком, которого Жасмин хорошо знала, — это был загорелый от серфинга, с крепким прессом под майкой и курткой Goretex Георг, бывший коллега Жасмин.

— Привет, Георг! — сказала она. — Или как тебя сейчас зовут? Как поживает Ванесса?

Ромео из агентства делал ей отчаянные знаки.

— О! — оживленно продолжала она. — Все те же трюки? — И, повернувшись к испуганной девушке, сказала: — Не верьте ему, он занимается этим профессионально. Как только вы расторгнете помолвку с вашим женихом, он испарится.

Ромео вскочил и задел стул, напугав при этом несколько пожилых пар, наблюдавших в окно, как белый корабль отправляется в длительную поездку по Бодензе. Он выбежал из кафе под моросящий дождь, ни разу не оглянувшись. На бульваре было пустынно: ни гуляющих, ни торговцев, ни художников.

— А кто теперь заплатит за его кофе? — растерявшись от неожиданности, спросила девушка. От испуга она почему-то подумала о самом незначительном, что могло бы случиться в этой жизни. Жасмин просидела с ней два часа, объясняя положение дел.

Когда она вернулась из своей недельной поездки, ее пригласили на внеочередное собрание, чтобы решить вопрос, имела ли Жасмин право исчезнуть на несколько дней не во время отпуска. Оказалось, что приходили рабочие, но никто не знал, что им говорить. Дело с перестройкой флигеля, затеянное психологом, застопорилось. Жасмин извинилась. Ее извинения приняли. Чтобы не потерять государственную субсидию, она принялась разыскивать новый социальный проект. В ее порыве было что-то такое, что напоминало ей об одной вдове, которая внезапно прониклась любовью к бездомным.

Так прошел апрель.

Над Германией непрерывно шел дождь, но было тепло. На кустах и деревьях распускались почки. Улицы и парки зазеленели. Однажды в воскресенье Жасмин и Лизелотта пошли гулять по берегу Музейного острова. Оглядываясь по сторонам, Жасмин с удивлением обнаружила, что снова наступил май. Год назад она занималась разводом Ахима и Ксандры, и тогда же пришло приглашение на свадьбу от Николь. Помнится, она взяла отпуск и познакомилась в поезде с Фальком.

Крик чаек на Шпрее вызвал в памяти запах моря. Ей снова показалось, что она слышит скрип такелажа, а под ногами качается «Santa Lucia» и держит курс на Фишланд. Бездыханный Северин, лежащий на досках; отчаянный и удачный удар Фалька, продливший жизнь брата на два дня. Когда она отвлекалась от повседневных забот, воспоминания приходили сами собой — под струями воды в душе, в трамвае, у плиты на кухне «Розеншток», — и каждый раз ей приходилось прилагать колоссальные усилия, чтобы прогнать их.