Книга Моряк из Гибралтара - Маргерит Дюрас

— Повторить, — заговорил первый.

— Золотые слова, — согласился второй.

— Похоже, господа проделали неблизкий путь? — деликатно поинтересовался бармен.

— С Уэле, — ответил первый.

— Надо же, — едва слышно выдохнул Эпаминондас.

— Повторить еще раз, — проговорил второй. — То же самое.

— Я бы сказал, жара в этом году наступила немного раньше обычного, — очень любезно проговорил бармен.

— Сволочное пекло! — выругался первый. — У нас даже шины чуть не расплавились. Но ты, Анри, ты был на высоте. — Потом обернулся к бармену и пояснил: — Это он был за рулем, просто настоящий чемпион.

— Рад познакомиться, — зевнув, проговорил бармен.

— Ну, ты уж скажешь, Легран, — возразил Анри.

— А как поохотились, удачно? — поинтересовался бармен.

— Одна маленькая рысь, — ответил Легран. — И еще антилопа. Но мы не так уж много охотились.

— Да, — подхватил Анри, — стреляли только с дороги, так что поневоле поднимали чертову прорву пыли, а дичь, она ведь тоже не дура…

— Да, это уж точно, — согласился бармен.

— Четыреста километров дороги, — продолжил Легран. — Нет, Анри, что ни говори, а ты, правда, был на высоте. Знаете, самое трудное — это терпение. Сорок километров в час, и так целых четыреста километров, это какое же нужно терпение, просто не жизнь, а сплошное испытание на прочность.

— А где его не надо? — вставила Анна, явно начиная проявлять к этому разговору все больше и больше интереса.

— Чего-чего? — уставившись на нее, переспросил Анри.

— Я говорю, где его не надо, терпения, — пояснила Анна.

— Мадам разочарована в жизни? — галантно поинтересовался Легран.

— Вот уж попал пальцем в небо! — фыркнул Эпаминондас, который уже допивал третью порцию виски.

— Полное забвение, — пояснил Анри, — вот так завязнешь где-нибудь в джунглях, и все, жди, пока кто-нибудь из дружков придет на помощь…

— Даже подумать страшно, — вздохнула Анна.

— Чего ж тут страшного? — подозрительно переспросил Легран.

— Просто подумала, что вы могли не добраться сюда, — продолжила Анна, — и не пить вот так с нами вместе виски.

Легран начал было поглядывать на нее с явным неодобрением. Но Анри сделал ему знак, чтобы тот не заводился. Анна улыбалась приветливо и очень доброжелательно.

— Вы парижанка, — проговорил он, — сразу видно, им палец в рот не клади.

— Похоже, — вставил Эпаминондас, он тоже явно начинал заводиться, — что жизнь и вправду сплошная проверка на прочность.

— Ты тоже так считаешь? — спросил я Анну.

— Так говорят, — едва слышно ответила она.

— Когда я мочился, — сообщил Анри, — сразу поднималось целое облако пыли. Такое впечатление, будто пылью мочишься, — добавил он, обращаясь к бармену.

— А я, — отозвался бармен, — вот уже восемь лет, как я здесь, и все мечтаю хоть разок пописать на лед.

— Кому вы это говорите! — поддержал Анри. — Такой твердый ледок, и чтобы даже не потрескался, это же просто мечта. Сорок три градуса в Туатане. Так что насчет льда там и думать нечего.

— А вот я лично, — возразил Легран, — всегда больше любил жару, чем холод. Правда, тут этого добра хоть отбавляй, это уж точно, но я все равно предпочитаю жару.

— Да, забавно, — кивнул бармен.

— Ну, уж нет, — возразил Анри, — с меня хватит, раньше-то я тоже так думал, но теперь нажарился до отвала.

— Господи, чего бы я только не отдал, чтобы помочиться на лед, — повторил бармен.

— Это все только одни разговоры, — заметил Эпаминондас, — а потом, как и со всем остальным, стоит только поиметь — и ничего такого особенного…

— Можешь говорить что хочешь, — продолжил Анри, — но ледниковый период — это тоже, надо полагать, не очень-то веселая картинка…

— Свидетелей не было, — зевая, ответил бармен, — так что и судить некому…

— А вы уверены, что так уж никого и не было? — вдруг заинтересовавшись, переспросил Эпаминондас.

— Наверное, все-таки были же хоть какие-то звери, — предположила Анна.

— А если были звери, значит, можно считать, что кто-то был? — удивился Анри.

— Не думаю, — возразил я, — по-моему, их тоже не было.

— Ну, не может же быть, — усомнилась Анна, — чтобы вовсе никого, хотя бы совсем-совсем крошечные, — как-то очень по-детски добавила она.

— Да нет, не думаю.

— Скажи, а вот ты, ты видел когда-нибудь Ледовитый океан? — спросил Анри у Леграна.

— А как же, — ответил Легран. — В тридцать шестом. Хорошие были времена. Самое удивительное, что на нем были волны, будто оно все вдруг взяло и замерзло в один присест.

— А ты уверен, что совсем-совсем ничего не было? — спросила меня Анна. — Даже куду?

— Да что вы, — проговорил Анри, — в ледниковый период вся земля была как Ледовитый океан.

— Но ведь подо льдом-то должны же были оставаться какие-то совсем крошечные зверьки, они просто ждали, пока все это растает.

— Хочется верить, — поддержал я. — А потом, если разобраться, кто знает? Может, тогда уже вообще все было.

— Да нет, быть того не может, чтобы уж совсем ничего, — как-то решительно заявил Эпаминондас. — Ведь, в таком случае, как, интересно, объяснить, откуда все вдруг потом появилось, да еще столько всякого разного?

— Забавно, — заметил бармен, — стоит термометру добраться до сорока в тени, как тут же начинаются разговоры про ледниковый период.

— А правда, — проговорила Анна, — как же тогда объяснить, откуда появилось все, что есть сейчас?

И улыбнулась мне.

— Да помолчи ты, — прошептал я ей. — Ты что, всегда так заводишься?

— Если ты до сих пор еще не заметил, — с издевкой заметил Эпаминондас, — хотел бы я знать, какие тебе еще нужны доказательства…

— Но это даже представить себе невозможно, — ужаснулась Анна. — Скажи, ну как такое можно стерпеть?

— Все терпят, — ответил я. — И не такое еще. Знала бы ты, какие муки приходится терпеть мне…

— Послушайте, — возмутился Эпаминондас, — если вы и дальше будете заниматься ерундой, интересно, кто будет заниматься делом?

— Тебе что, нехорошо? — спросил Анри у Леграна.

Легран стоял, полузакрыв глаза, будто в каком-то трансе.

— Погоди, — пробормотал Легран.

— Похоже, с ним что-то неладно, — заметил бармен.

— Ну, что с тобой? — встревоженно поинтересовался Анри. — Родишь ты наконец или нет?