Книга Жар небес - Сандра Браун

Шейла наклонила голову и потерла пульсирующие виски.

— Хватит, Кен. Не надо. Пожалуйста. Я и без него уже много недель все знала. С тех пор, как побывала у Эндикота. Сама увидела неувязки в бухгалтерии, просто не понимала, почему папа игнорировал все это, пока компания не оказалась на грани краха.

— Я объясню.

Все головы обернулись на звук голоса Коттона. Он стоял на пороге раздвижных дверей, которые отделяли кабинет от холла. Он заметно похудел. Тем не менее, выпрямившись во весь свой рост, он выглядел в этот момент величественным и неуязвимым.

Вступив в комнату, он сказал:

— Я игнорировал все, потому что не желал признавать, что под моей собственной крышей живет вор.

— Да нет, я…

— Молчать! — приказал Коттон зятю. — Ты мерзавец и вор! И лжец. Игрок? Я мог бы это простить, если бы ты выигрывал. Но ты и играешь так же бездарно, как и все, что делаешь. Мне известно абсолютно все о тех, кому ты задолжал.

Кена прошиб пот. Пальцы рук машинально сжимались в кулаки и разжимались.

— Кен, о чем речь? — спросила Трисия. Ответил ей опять-таки Коттон:

— Он по самую задницу в долгах у акул, у вымогателей долгов с процентами.

— Потому ты и просил у меня денег? — поинтересовалась Шейла.

Кен лихорадочно искал ответа и молчал. Коттон с отвращением наблюдал за ним. Потом сказал:

— Ну что ж, я, откровенно говоря, надеялся на то, что эти подонки запугают тебя так, что ты наконец образумишься. Но ты оказался слишком глуп, чтобы всерьез принять их угрозы. Тогда я стал надеяться, что они прихлопнут тебя к чертовой матери. Семья могла бы позволить себе избавиться от тебя. Все списали бы на убийство при ограблении.

— Эй, старина, вы уж на этом хотя бы остановитесь, — предостерег Кен.

Коттон пропустил его реплику мимо ушей.

— Я тебя всегда не переваривал, Хоуэл. Ты смог обвести вокруг пальца моих дочек, но я тебя вычислил в тот день, когда ты позволил этой сучке, — он указал пальцем на Трисию, — пульнуть заведомую ложь, что она от тебя забеременела. Ты — ничтожество, не мужик. Видеть тебя тошно. От тебя так и смердит неудачами.

Шейла поднялась с кресла:

— Пап, ты сядь.

Лицо Коттона покраснело, он тяжело дышал. Она взяла его под руку и подвела к ближайшему креслу, помогла сесть.

Он принял ее услуги с раздражением.

— Я вижу, вы тут думаете, что, когда у меня забарахлило сердце, мозги тоже отказали? Шушукались тут по дому, не хотели, чтобы старик был в курсе дел. Но мне все известно. Все, будьте уверены! Прямо скажем, удовольствие маленькое знать подобное.

— Между прочим, все неприятности начались, когда Шейла вернулась домой, — сварливо заметила Трисия. — До того дела шли вполне нормально. А она прибрала все к своим рукам.

— Что же твоего она прибрала? — спросил Коттон.

— Мужа, — ядовито парировала Трисия. Коттон мрачно посмотрел на Шейлу:

— Ты все еще хочешь его?

— Нет.

Он перевел взгляд на Трисию:

— Она не хочет его. И думаю, была бы не в своем уме, если бы захотела. Какие еще претензии?

— Да она вообще тут весь дом перевернула. Экономку уволила.

— Да, уволила, слава Иисусу, Деве Марии и Иосифу, — сказал Коттон. — Эта Грейвс — злобная, никчемная баба, даже готовить не умела. Хорошо, что избавились от нее.

— А что это за черная личность, которая тут поселилась?

— Это ты насчет Гейлы, что ли? А что с ней?

— Да нет, ничего. Просто благодаря Шейле она теперь тут всем заправляет. Уж это одному господу ведомо, какие болезни мы тут от нее подцепим.

— Что за мерзости ты говоришь?! — яростно воскликнула Шейла.

Трисия с ненавистью посмотрела на нее:

— Да ты весь дом готова превратить в ночлежку для всякого цветного сброда — дай тебе волю. Мама в гробу бы перевернулась.

— Твоя мама никогда ни о ком по-доброму не думала, — сказал Коттон Трисии. — И ты туда же. Уж по крайней мере, Шейла лишена твоих предрассудков.

Грудь Трисии вздымалась от возмущения.

— Ну, конечно! Разумеется. Всегда за Шейлу, что бы она ни вытворяла — все хорошо, верно? — Ее голубые глаза сверкали злостью. — А известно тебе, что она спит с Кэшем Будро?! Представь себе: Кэш Будро! По-моему, дальше ехать просто некуда. Вот. Что ты скажешь на сей раз по поводу своей драгоценной Шейлы? А? Папочка дорогой!

— Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать личную жизнь Шейлы.

— Ну безусловно! А как же иначе! — закричала Трисия. — Шейла у нас просто идеал, даже если трахается со всяким сбродом.

— А ну прекрати!!!

— Успокойся, папочка.

— Трисия, замолчи! — крикнул Кен.

— Нет, не буду молчать! — продолжала орать Трисия, обернувшись к своему мужу. — Папа прав! Ты действительно слабак! Ничтожество! Даже не пытаешься за себя постоять! Хотя бы меня защитил! — Она ткнула пальцем себя в грудь. Ее трясло от ярости, в уголках губ показалась пена. — Я торчала тут, в этом задрипанном старом доме, годами, пока Шейла роскошествовала в Лондоне. Да, да! Жила тут и заботилась о тебе! — Она посмотрела на Коттона. — А Шейла бросила тебя ко всем чертям. И вот она, благодарность за все! Тычешь мне в лицо образцом примерной дочери!

Взгляд Коттона словно пронзил ее насквозь.

— Ты оставалась со мной, лишь бы Шейла не возвращалась. Вот в чем причина, уж никак не в любви ко мне.

Она позволила себе отдышаться и уже поспокойнее сказала:

— Это не правда, папа. Коттон кивнул седой головой:

— Увы, правда. И Кен тебе был не нужен. Просто узнала, что Шейла им интересуется. А в Бель-Тэр тебе и впрямь жить не хотелось. Ты знала, что покинуть этот дом было убийственно для Шейлы. — Он с грустью покачал головой, глядя в глаза Трисии. — У тебя в голове никогда ничего не было, кроме твоего драгоценного «я». Если даже и была в твоей крови капля благородства, Мэйси и ее развратила своей философией властности. Ты эгоистичная, озлобленная и лживая дрянь, Трисия, как это ни печально для меня.

Трисия содрогнулась от столь откровенных признаний со стороны отца.

— Какая ни есть, это твоя вина. Сам знал, что мать нас не любит. Для тебя Шейла стала любимицей. Сквозь ее золотую ауру ты меня просто не замечал.

— Да нет. Я пытался полюбить тебя. Но ты никому этого не позволяла. Вечно была зациклена лишь на одном: что ты не родная дочь Мэйси. Мне на это было абсолютно начхать, а для тебя — прямо проблема номер один.