Книга Мистерии Осириса. Заговор сил зла - Кристиан Жак

По приказу Провозвестника ливанец следил за тем, чтобы Медес вел себя как верный союзник. Когда объявили о его приходе, торговец не удивился. Последние бурные события должны были встревожить чиновника.

— О мой драгоценнейший друг, как ваши дела?

— Что стряслось в Дашуре?

— Садитесь, дорогой Медес, и отведайте эти сласти!

— Я хочу знать, и немедленно!

— Не тратьте своих нервов!

— Мы так давно сотрудничаем друг с другом, что между нами не должно быть никакого тумана!

— Успокойтесь. На Дашур напали смелые воины, но неожиданное сопротивление, к сожалению, не позволило им достичь поставленной цели — нанести вред пирамиде, поэтому она продолжает излучать свою энергию. Учитывая принятые меры безопасности, новые атаки — по крайней мере, в ближайшем будущем — были бы безумием.

— В этом поражении виноват Икер, Царский Сын! Этот парень вредит нашим интересам. Нужно его ликвидировать!

Ливанец слегка улыбнулся.

— Ликвидировать... или использовать?

— Как это?

— Провозвестник высоко ценит тот огонь, который пылает в душе писца, и знает, как им управлять. Эту проблему он решит.

— Когда я снова увижу Провозвестника?

— Когда он этого захочет. Он находится в безопасности и держит ситуацию под контролем. А если мы поздравим друг друга с успехом? Наша торговля драгоценным лесом принесла невиданные плоды, а вам, как мне кажется, прекрасное состояние, не так ли?

Чиновник не стал разуверять ливанца. Система действительно работала безукоризненно.

— Настал момент рассказать вам подробнее о моем выборе, — продолжал ливанец. — Когда узнаете его истинные причины, вы окончательно присоединитесь к нашей отчаянной борьбе против вашей собственной страны.

Оставаясь мягким, тон ливанца выражал угрозу.

— A y меня и в намерениях нет отказываться, — удивленно сказал Медес.

— Даже когда вы узнаете, что ввозимые товары предназначены для убийства ваших соотечественников?

— Я и сам уже убрал со своего пути некоторых смущавших меня лиц. Что ж, раз такова цена за то, чтобы лишить власти Сесостриса и создать страну, о которой мы мечтаем. Какие тут могут быть колебания?

Ливанец ждал, что Медес будет сопротивляться дольше. Но Секретарь Дома Царя, казалось, совсем задушил в себе всякую чувствительность. Главное для него было добиться своей цели. Став безусловным сторонником изефет, активным агентом сил зла, могущество и необходимость которого он не оспаривал, Медес уже не отступит.

— Сначала поговорим о ладане, который так любят ваши парфюмеры, — снова заговорил ливанец. — В некоторых наших флаконах содержится не только этот драгоценный продукт, но и наркотик, который снимет определенные мешающие нам препятствия. Теперь перейдем к флаконам в виде беременных женщин, они обычно наполняются маслом моренга, которое вводят себе беременные египтянки. Наши клиентки принадлежат к высшему обществу, вынашивая в себе будущую элиту страны. Зачем же давать ей процветать, если у нас есть способ уничтожить ее часть даже до рождения?

Пораженный Медес не воспринимал больше ливанца как добродушного толстяка, любящего пожить всласть, гостеприимного и симпатичного.

— Не хочешь ли ты сказать...

— Когда Провозвестник даст на то свой приказ, мы заменим масло моренга другим веществом, вызывающим значительное число выкидышей. Ведь вы не станете возражать против такого прекрасного проекта, Медес?

Секретарь Дома Царя с трудом проглотил слюну. Его борьба внезапно получила совершенно непредвиденный оборот. Такая жестокость не входила в его планы... Но разве эффективность не является ее ценой? Союз с Провозвестником действительно придавал другое измерение подпольной борьбе против фараона.

— Меня это не шокирует и не настраивает враждебно.

— Что ж, я счастлив это слышать, дорогой союзник! Теперь вы понимаете, зачем я организовал эту коммерцию. И это еще не все. Египетские служители культа, писцы и повара используют различные масла. Мы не ограничиваем нашу акцию лишь беременными женщинами.

Головокружительные перспективы, но какие заманчивые! Смертельно раненное египетское общество рухнет само собой, а властям останется лишь беспомощно это наблюдать!

— Для успеха потребуется координация и четкое руководство, — пояснил ливанец. — Наша сеть начнет действовать в ближайшем будущем, но не будем забывать, что мы сражаемся с опасным врагом — фараоном. Пока он будет царствовать, он найдет необходимую энергию, чтобы противостоять самым тяжелым испытаниям.

— К несчастью, Собек-Защитник снова вернулся на свой пост! — напомнил Медес. — Я думал, что нанес ему смертельный удар, но этот проклятый стражник обладает крепкой шкурой!

— Мы это отлично знаем и учитываем его способность нам вредить. И все же сегодня мы сможем выиграть там, где раньше потерпели поражение.

— Покушение на Сесостриса? Не верится!

— Классические методы оказались неприменимы, я вам об этом уже сказал. И только что назвал новые виды оружия. Поэтому как бы ни велика была стража, мы все равно от нее избавимся. И тут мне нужна ваша помощь, Медес. Мне нужен план дворца, сведения о занятиях монарха и расположение стражи, которая его окружает.

— Если фараон все-таки выживет, на меня не упадет подозрение?

— О, здесь никакого риска! Мы оставим следы, по которым легко будет найти виновных. Когда я вам сообщу дату и время, возьмите на себя труд оказаться на виду вдалеке от дворца и обеспечить себе оправдание! Если же Сесострис погибнет, наша победа окажется значительно ближе, чем думалось.

46

Икер не мог отказаться от обеда у Сехотепа. Элегантное жилище Хранителя Царской Печати было верхом изящества: букеты цветов в каждой комнате, тонкие духи, изысканная мебель, алебастровая посуда; художественные росписи, изображавшие журавлей, лебедей и цапель; нежных расцветок витражи на окнах. Прислуга, за исключением повара, чья полнота свидетельствовала о склонности к лакомствам, состояла из очаровательных молодых женщин, одетых в легкие льняные одежды и сплошь покрытых украшениями.

— Участие в управлении Египтом — это довольно суровое дело, — заметил Сехотеп. — У каждого свой способ расслабляться: вот это — мой! Ты, Царский Сын, кажешься значительно серьезнее. Правда ли, что ты ночи напролет читаешь сочинения древних мудрецов?

— Они дали начало моему образованию и продолжают давать ни с чем не сравнимую пищу для размышления.

— Я знаю, что писцам рекомендуется не напиваться, но может ли бывший ученик принять хотя бы один бокал легкого вина? Это замечательное вино получено с моего виноградника, и сам царь ценит его.