Книга Русский ад. На пути к преисподней - Андрей Караулов

Увидев, как бьются люди, Пауэлл протрезвел: «Господа, что вы делаете?! Зачем?..»

В горах Гиндукуша, где Грачев воевал целых пять лет, он, герой Афганистана, был дважды контужен, получил семь ранений (два серьезных и одно очень серьезное), прыгал с горящего вертолета и дважды подрывался на минах-ловушках.

В войсках Павел Грачев был живой легендой. Десантники его обожали, московские генералы — боялись.

В декабре 86-го разведотряд Грачева попал в засаду. «Духи» подстерегли десантников в скальном разломе возле селения Баях. Погибли пять человек, Грачев знал их поименно: Алексей Кастырной, Иван Поташов, Сергей Осадчий, Владимир Токарев и Борис Местечкин. Грачев тут же по тревоге поднял дивизию, «духов» поймали, и Грачев лично, перед строем, расстрелял их из своего автомата…

Адъютант принес телефон с огромным мотком проволоки.

— Соедините меня с Коржаковым, — приказал Грачев.

Он кругами ходил вокруг старого дачного дома. Каждые пятнадцать минут дежурный адъютант докладывал метеосводку. Ничего хорошего: шквал.

Пискнул телефон. Адъютант, бравый подполковник, нажал кнопку, снял трубку и молча протянул ее Грачеву.

— Саша… это я… — тихо сказал Грачев. — Знаешь, тут докладывают… над лесом буря, лететь нельзя…

— Над каким еще лесом? — насторожился Коржаков.

— В Твери, Саша.

— А, в Твери… — протянул Коржаков. — В Твери, значит? Над полями да над чистыми?

— Над ними. Санек… а, Санек… доложи Борису Николаевичу, пожалуйста…

— А ты, командир, сам позвони. Не стесняйся, командир! Так, мол, и так, товарищ Президент Российской Федерации, я, боевой генерал Грачев, хотел вые… перед вами, причем — как всегда, не думаю, но неувязочка сейчас образовалась, в сводку не глянул…

Грачев не любил Коржакова: злой. А злые люди — они как змеи…

— Ты, командир, че раньше думал? Ты где раньше-то был, командир?

— Где?! В гнезде! Буря только что началась, понял?!

— Вот и докладывай!

— Саша!

— Да пошел ты…

Телефон поперхнулся лихорадочным тиком.

Сволочь! Почему вокруг Ельцина столько сволочей?

— Товарищ Председатель Государственного комитета РСФСР по оборонным вопросам! — Адъютант тянулся перед Грачевым так, будто хотел стать выше берез. — Министр обороны товарищ Шапошников просит взять трубку!

— Просит, значит, давай, — буркнул Грачев.

Черный «кейс» с телефоном стоял рядом, на лавочке.

— Генерал-полковник Грачев! Слушаю!

— Приветствую, Пал Сергеич, — пророкотал Шапошников. По натуре Шапошников был оптимист, а оптимисты всегда действуют на нервы своей бодростью. — Ты скажи… мы летим или не летим?

— Видимость — тысяча, облачность — сто, ветер — тридцать.

— Понял тебя, — Шапошников задумался. — Значит, по асфальту?

— А это не я решаю, Евгений Иванович. Я не Коржаков!

С некоторых пор Грачев откровенно хамил министру обороны страны, но маршал этого как бы не замечал.

— Я… думаю так, Пал Сергеич: может… в моем «членовозе» помчимся? Я б за тобой заехал, тем более разговорчик есть…

Шапошников — министр, Грачев (по статусу) его первый заместитель. Кому за кем заезжать?

«Новое мышление», — догадался Грачев.

— А что, Евгений Иванович, есть вопросы?

— Есть, Паша. Возникли.

— Так, может, я подскочу?

— А в кабинете, Паша, не поговоришь…

Для Грачева не было секретом, что Шапошников боится собственной тени.

— Буду рад, товарищ министр обороны! И жена будет очень рада.

— Паша, сейчас не до жены, сам знаешь.

— Не-е, я к тому, что перекусим…

— Ну, жди!

На самом деле Грачев относился к новому министру обороны на редкость спокойно: Шапошников — мужик компанейский, невредный, в генеральском застолье откровенен, хотя сам — почти не пьет.

Год назад, в 90-м, Язов убедил Горбачева: если страна не хочет, чтобы ее солдаты и офицеры погибали от голода, армия сама должна зарабатывать деньги; крайне выгодно сдавать под коммерческие рейсы боевые самолеты и корабли. Президент СССР почему-то не сообразил, что на коммерческих рейсах будут зарабатывать не солдаты, а генералы. Грачев знал, что Дейнекин, главком ВВС, лично контролирует (с подачи Шапошникова?) всю коммерцию военного аэропорта Чкаловский. Честно говоря, Грачев тоже очень хотел попробовать себя в бизнесе, но он, во-первых, не знал, как это делается, а во-вторых, был — пока — полководцем без армии, она подчинялась Горбачеву и Шапошникову.

Подошел адъютант: опять Коржаков.

«Замучил, гад», — поморщился Грачев.

— Чего, генерал?

— А ничего, Паша. Нич-че хорошего. Позвони, говорю, шефу, он ждет.

— Ветер тихнет, слышишь? С-час придет хорошая сводка.

— Позвони, бл… — Коржаков кинул трубку.

Борис Николаевич был на даче.

— Алло, у телефона генерал-полковник Грачев. Соедините с Президентом… Пожалуйста.

Ельцин тут же снял трубку.

— Товарищ Президент Российской Федерации! В военных округах на территории России все в порядке! Докладывал Председатель Государственного комитета РСФСР по оборонным вопросам, генерал-полковник Грачев!

— Ишь ты… — хмыкнул Ельцин.

— Теперь, товарищ Президент, разрешите доложить по вылету на объект…

— А што-о тут докладывать?.. — Ельцин не произносил, а как бы отрыгивал из себя слова. — Замутили, понимашь, всех, напредлагали Президенту, а теперь от меня прячетесь…

— Я не прячусь, — доложил Грачев. — Я на даче, Борис Николаевич!

Ельцин был пьян.

— Бо-орис Николаевич…

— Шта? Я — Борис Николаевич, и шта-а?! Значит, так. Вы — на вертолет, мы — в машины. Мы… на машинах поедем, вы — по небу. Вопросы есть?

— Никак нет, товарищ Президент! Буду с гордостью встречать вас на объекте!

— Тогда вот давайте, летите, — смягчился Ельцин. — Ну и… поаккуратней там, понимашь…

Отходчивый человек, наш президент!

— Есть быть аккуратнее! — Грачев всегда совершенно замечательно изображал оптимизм.

— Хорошо. Если получится — свидимся… еще.

Ельцин повесил трубку.

Любые ситуации Грачев оценивал по принципу «дважды два — четыре» и не имел привычки терпеть непонятное.

Судя по всему, это действительно нравилось Ельцину. В чем-то главном Ельцин был на редкость примитивен, а примитивный человек не любит непонятных людей, он от них быстро устает.