Книга Жизненная сила - Роберт Рид

Это, конечно, слабость характера и духа, и именно это не давало ему возможности даже в самые Лучшие времена подняться до высших рангов управления Кораблем.

- Где Памир? - запросила она по секретному каналу.

- Неизвестно, - неизменно отвечали ей.

- Есть ли от него какие-то известия?

И полученный ответ оказался весьма странным. Бесполый голос робота заявил:

- А как вы сами думаете, где он может быть?

В злобе она вообще уничтожила несносный канал.

Порой Премьер начинала думать, что живет слишком долго и занята слишком узким делом. Дайте ей простую капитанскую работу - и она, наверное, с ней уже не справится, а если посадить всех присутствующих здесь ровными рядами без рангов и почестей, то вряд ли ее признают достойной быть Капитан-премьером. И даже в моменты, когда она действительно гордилась своими триумфами, понимала, что другие, заняв ее кресло, смогут вести Корабль не хуже, а, может быть, даже и лучше, чем она сама. И когда порой она теряла контроль над собой, то знала, что любой из этих обожающих ее людей вокруг сможет сказать ей: «Посидите, отдохните, расслабьтесь. Я приму от вас империю хотя бы на час и буду управлять ею столь же разумно и опытно». Вернее, это знала самая мудрая, самая старая часть ее существа.

Остальная же часть ненавидела даже саму идею преемственности.

Всегда ненавидела.

Но теперь, возвышаясь над всеми, перед зрителями стояла самая несгибаемая, полная самообладания ее ипостась. Она смотрела на гектары улыбающихся лиц, зеркальной формы и мертвой холодной рыбы. Специально по случаю пира всех птиц и громко стрекочущих насекомых выловили, посадили в клетки и вынесли из парка. Все должно было быть торжественно и тихо. Неестественная тишина висела над залом. Правой рукой Премьер стиснула бокал и несколько раз повернула его, прежде чем поднести ко рту. Темная красная жидкость плеснула через край. Премьер втянула острый аромат и подняла бокал еще выше, прямо над головой, и громовым голосом поприветствовала собравшихся.

- Я рада видеть вас! Всех, кто пришел сегодня сюда. И я всех благодарю.

Восторженный шепот пополз по залу.

Потом снова наступило молчание.

Премьер уже приготовилась сказать тост, который не любила больше всего. В этом году истекал срок полномочий капитанов, занимавшихся пассажирами из чужих. Надо было оценить их блестящую работу и потребовать еще большего ее совершенствования в ближайшие годы, поскольку корабль входил в регион, крайне плотно населенный новыми существами, что влекло за собой и новые трудности. А чем лучше приготовить своих людей к новому трудному будущему, как не благодарственными словами за прошлые заслуги?

Но прежде, чем начать эту речь, она все же заколебалась. И, переводя дыхание, вдруг услышала, как один из секретных каналов безопасности начал передавать откуда-то издалека тревожную информацию.

Глаза ее медленно заскользили по залу.

И тут же, прямо за рядом кадок с растениями, появилось несколько фигур. Наверное, больше десятка, нет - больше сотни… Появление этих новых гостей сопровождалось всеобщим шумом, поскольку все присутствовавшие обернулись, чтобы разглядеть новоприбывших капитанов.

Однако были ли они капитанами?

Впереди шел Памир, соизволивший все-таки прибыть на этот раз, но кто шел за ним, никто не понимал. Единственное, что ясно видели все - у вновь прибывших был сероватый подкопченный оттенок кожи.

Чтобы разглядеть их получше, Премьер попыталась проделать это через каналы камер службы безопасности.

Она неуклюже старалась добраться хотя бы до одного.

Ни одна система безопасности не работала.

- Что происходит? - запросила она уже все каналы.

Тысячи ответов ударили ей в уши бессмысленным раздраженным ревом. Тогда она сама сосредоточила взгляд на ближайшем из прибывших. И тут исчезло все - и Корабль, и гости. Премьер не отрываясь смотрела на красивую женщину, высокую, с жестким лицом и наголо обритым черепом, которая до боли напоминала кого-то, кому она очень давно отдала когда-то все свои надежды.

- Миоцен! - крикнула Премьер. - Это ты?!

И кем бы она ни была, женщина улыбнулась очень похоже на Миоцен. С этой твердой улыбкой на губах она и подошла к главному столу. По бокам шли другие люди, тоже напоминавшие пропавших капитанов лицами, фигурами и манерой держать себя. Особенное внимание Премьера привлек один мужчина, чьи хладнокровное лицо, мальчишеское тело и яркие серые глаза, казалось, проникавшие во все, тоже и при этом очень сильно напоминали Миоцен. Он единственный посмотрел сначала налево, потом направо и кивнул товарищам, заставив остановиться рядом с различными столами. Те остановились и почти синхронно взяли со стола рыбу, воззрившись на нее так, будто никогда ничего подобного не видели.

Миоцен - или кто это был - вскарабкалась по травянистой гряде.

Рядом с ней поднимался яркоглазый человек.

- Это ты? - снова мягко повторила Премьер.

Улыбка женщины сменилась холодной яростью. Ее форма была зеркальной, но слишком грубой, кожаный пояс болтался не на месте. Она остановилась прямо перед Премьером, оглядела длинный стол с сидевшими за ним Вице-премьерами и ничего не сказала.

Ничего.

Ирвиг и остальные судорожно пытались наладить связь с несуществующей системой безопасности. Требовали решительных действий, просили информации, и наконец, растерявшись, в панике стали глядеть друг на друга.

- Как ты, дорогая? - еще мягче спросила Премьер. Ответ был произнесен голосом Миоцен, но относился не к ней.

- Ирвиг, дорогой, ты, кажется, сидишь на моем месте.

- Если б я знала, что ты придешь… - улыбнулась Премьер.

- Унылая, - громко сказал вдруг яркоглазый человек. И сотни голосов его товарищей подхватили: «Унылая!» И тысячи голосов с каждого конца зала внезапно загудели: «Унылая!»

Премьер вскочила.

- Что вы говорите?! Что значит «унылая»?

- Это ты, - холодно ответил яркоглазый.

И тогда, протянув левую руку, Миоцен схватила со стола лежавший около тарелки Премьера кривой золотой нож и тихим, пронизанным ненавистью голосом сказала:

- Я ждала. Ждала, что меня найдут и спасут. Я ждала века и века…

- Я не могла найти тебя, - призналась Премьер.

- Это доказывает, что все мои подозрения относительно тебя оказались истинными, - отпарировала Миоцен и назвала Премьера так, как ее никто не называл уже тысячелетия - Лиза. - Ты действительно не заслужила своего кресла, Лиза.

Премьер еще попыталась ответить.

Но нож уже вонзился ей в горло. Миоцен победно и хрипло вскрикнула и изо всех сил дважды повернула нож, улыбаясь при виде крови, заструившейся по ее рукам.