Книга По дороге к любви - Дж. А. Редмирски

Из глаз моих катятся слезы.

Но он понимает это по-своему.

Руки его вдруг слабеют, он отпускает меня и отворачивается. Тогда я беру его лицо в ладони, заглядываю в полные муки глаза.

— Эндрю, — горячо шепчу я, и слезы катятся у меня по щекам, — я всегда ждала только тебя. Даже с Иэном мне всегда чего-то словно не хватало. Я говорила тебе об этом, помнишь, той ночью в поле, я тебе рассказывала… — Я умолкаю, улыбаюсь и продолжаю снова: — Ты мой любимый, ты самый близкий мне человек, Эндрю. Я давно это знаю. — Я целую его в губы. — Да я представить себе не могу, как буду жить в этом мире без тебя, что стану делать. Мы просто должны это сделать вместе. Нам с тобой хорошо, когда мы в пути. Когда мы вместе. Вот чего я хочу на самом деле.

Глаза его увлажняются, но улыбка освещает его лицо, и слезы исчезают. Он прижимает губы к моим губам, впивается в них с яростью, также охватив мои щеки ладонями. Поцелуй его так неистов, что у меня перехватывает дыхание, но я отвечаю ему с не меньшей страстью, упиваясь его сладким дыханием. А он, не прерывая поцелуя, отнимает руки от моих щек, обнимает, крепко прижимает к себе и рывком заставляет встать вместе с собой.

— Сегодня я познакомлю тебя с мамой, — говорит он, вглядываясь мне в лицо.

Я хлюпаю носом и киваю. Слезы мои прекращаются.

— Я буду очень рада познакомиться с твоей мамой.

— Отлично. — Он освобождается от моих объятий и сам отпускает меня. — Пойду приму душ, потом сходим кой-куда в город, а когда она придет с работы, идем к ней.

— Хорошо, — говорю я, а сама улыбаюсь, не могу остановиться.

Да если бы и попыталась, ничего бы не вышло.

Он смотрит на меня долго, не отрывая глаз, похоже, ему не хочется оставлять меня даже для того, чтобы принять душ, глаза его сияют так же, как сияли после нашего выступления в баре «Олд пойнт». По его счастливому лицу видно, как много он хочет сказать мне. Но он не произносит ни слова.

Да это сейчас и не нужно.

Наконец Эндрю отправляется в душ, а я сажусь проверять мобильник: кто звонил, есть ли сообщения. Прозвонилась в конце концов мама. Оставила голосовое сообщение, рассказала про круиз на Багамы, целых восемь дней. Похоже, она серьезно втрескалась в этого своего Роджера. Возможно, придется смотаться домой и прощупать его на вшивость, так, на всякий случай, вдруг он ее ослепил чем-то: может, он богат, не то что мой папочка, или красавец писаный, красивее, чем Эндрю (впрочем, это маловероятно), или у него здоровенный… Не знаю, как, правда, проверить, если только задать маме прямой вопрос. Но этого я делать не буду.

Папа тоже звонил. Сообщил, что через месяц едет в командировку в Грецию, спрашивал, не хочу ли я прокатиться с ним. Очень хочу, но, папочка, извини, если я и поеду в Грецию в этом году, то только с Эндрю. Я всегда была папенькина дочка, но дочки рано или поздно вырастают, и теперь… теперь я принадлежу Эндрю.

Пытаюсь выбросить из головы сладкие грезы, гляжу, что там еще в мобильнике. Натали снова звонила, вместо того чтобы прикусить язычок и прислать текстовое сообщение. Понятно, она сейчас с ума сходит, хочет услышать, чем я занималась в последние дни и с кем. Кажется, пора прекращать, я ее уже долго мучаю.

Гмм… Написать ей, что ли, пару слов?

По губам моим блуждает блаженная улыбка. Пара слов, возможно, будет для нее еще большей мукой, но… все лучше, чем ничего.

Из ванной выходит Эндрю с мокрым полотенцем на плечах, и я зову его в гостиную. Он стоит передо мной по пояс голый (красивей мужчины, черт меня побери, я не видела в жизни!), и капли воды блестят на его мускулистом загорелом животе. Как хочется сейчас подбежать к нему и губами собрать все эти капли до единой. Воздерживаюсь только ради Натали.

— Иди-ка сюда, малыш, — маню я его пальцем. — Хочу послать Натали нашу фотку. Она еще с Нового Орлеана достает меня вопросами про тебя, а я до сих пор не сказала даже, как тебя зовут. Вот, снова прислала голосовое сообщение.

Набираю в мобильнике нужные буковки.

Он смеется, вытирая полотенцем затылок:

— И что говорит?

— Еще чуть-чуть, и лопнет от любопытства. Боюсь за ее бедную голову.

Ямочки на щеках Эндрю становятся глубже.

— Черт возьми, конечно, я готов. — Он падает на диван и усаживает меня рядом.

Щелкаю пару раз нас вместе: один, когда мы просто смотрим прямо в камеру, второй — когда он целует меня взасос в щечку. А потом еще один, когда он с обольстительной улыбкой смотрит в камеру, а из уголка рта змеится язычок, касаясь моей щеки.

— Вот этот просто классный, — радостно говорю я про третий снимок. — У нее точно крыша поедет. Так что готовься: как только она получит фотку, считай, это штормовое предупреждение, к нам приближается ураган Натали.

Эндрю смеется и встает с дивана.

— Буду готов через несколько минут, — говорит он и выходит из гостиной.

Загружаю фотографию в послание и печатаю:

Нэт, это мы в Галвестоне, штат Техас ☺

И нажимаю «Отправить».

Слышу, как Эндрю ходит по квартире. Интересно, что он там делает? Посмотреть не успеваю: сразу приходит ответ:

Бог мой, ты что, спишь с Келланом Латсом?!?!!!?

Я громко смеюсь. Входит Эндрю, к сожалению, на этот раз в рубашке, которую заправляет за пояс. И шорты сменил на джинсы.

— Что, уже успела ответить?

Кажется, это его слегка забавляет.

— Ага, — хохочу я, — за ней не заржавеет.

Вижу, поступают другие сообщения, прямо как из пулемета.

Кэм, да он, черт возьми, крутой! Ну ты даешь!!!

Позвони. Прямо сейчас!!!!!!!!!!!!!

Кэмрин Мэрибет Беннетт! Жду звонка!

Я щас памрю!!!

То есть пармю

Пырм…

Проклятье, корректировка не работает! Ненавижу этот мобильник!

Не пармю, а помру

Да, без смеха читать это невозможно. Эндрю заходит сзади и выхватывает у меня мобильник.

Прочитывает всю абракадабру и смеется:

— Ого, сколько опечаток! А кто такой этот Келлан Латс? Какой-нибудь урод? — Он смотрит на меня со страхом в глазах.

«Да нет… — думаю я, — в общем-то, не урод».

— Просто актер, — поясняю я. — И совсем не урод. Да ты не думай об этом, у Натали привычка такая, она всегда, понимаешь, всегда всех сравнивает со знаменитостями и всегда сильно преувеличивает.

Отбираю у него мобильник, пока он слушает мои объяснения, и кладу его на диван. Послушать ее, так выходит, что мы с ней учились в одной школе с Шей Митчелл и Хайден Панеттьери, королевой выпускного бала у нас была Меган Фокс, а королем — Крис Хемсворт.