Книга Плач Абалона - Джейн Уэлч

Абеляр посмотрел на Катрика так, будто нашел родную душу.

– Никого ты не подвел, – успокоил старика Каспар. – Я спасся, а Гвион потом упал с утеса в Камаллии и разбился насмерть. – По некой причине он не хотел упоминать, что сам и стал причиной смерти своего дяди. В Иномирье говорить о таком представлялось неразумным.

– Не знал, что в Камаллии утесы есть, – нахмурился Катрик. Он, должно быть, не понимал происшедшего и потому выхватывал только самые простые обстоятельства.

– Да есть же… – начал было Каспар. Брид ухватила его за руку.

– Позволь, я расскажу. Ты все только запутываешь. – Она коротко объяснила Катрику, почему они очутились в Кабаньем Лове и как по неосторожности попали в Иномирье из-за того, что Папоротник украл Свирель Абалона. – Вот видите, мы не должны были здесь оказаться, нам очень нужно вернуться, и, сверх всего, за нами гонятся ловчие.

Катрик растерянно крякнул и указал на лучника.

– А он чего? О нем-то вы ничего не сказали.

– Абеляр, друг мой, – представился тот. – Баронский лучник первого разряда.

Катрик с улыбкой протянул ему руку.

– А я – баронский колодезный мастер и верный его подданный до самой смерти. Баронский значит, барона Бранвульфа.

– А я служил барону Пеллинору.

– Ну, ты, похоже, подзадержался в лесу. Впрочем, наверное, имел на то причину. Что ж, для меня большая честь такого героя повстречать. Ты ведь собой закрыл барона от стрелы.

– Откуда ты знаешь? – удивленно спросил Абеляр.

– В летописях написано. О тебе все знают, – рассмеялся Каспар.

Абеляр посмотрел на него недоверчиво, будто опасаясь, не разыгрывают ли его.

– Точно тебе говорю, – настаивал Каспар. – А еще баллада есть. Так и называется – баллада об Абеляре Лучнике.

– Обо мне? Баллада? – опять не поверил тот. Каспар набрал воздуху и запел негромко, зато мелодично:

Принц Галланд, юн и невинен, Бельбидии наследник,

С бароном Пеллинором ехал утром крови и бед.

Брунгар и Беоторик, Аттертон и Хальгард

В шторм кеолотианский попали за ними вослед,

Но тут Абеляр отважный, барона первый лучник,

Храбрейший в Торра-Альта, устремился в бой.

Бесстрашен перед лицом врага, из свиты барона лучший,

Сражался он отчаянно, рискуя головой.

Увы, Абеляр Лучник, первый стрелок барона,

Отважнее, чем драконы, древле правившие страной,

Он спас своего господина, но убит был наследник трона,

Не смог уберечь Галланда, принца не спас герой.

Так Абеляр отважный стрелу смертоносную принял,

Метившую в Пеллинора – был закрыт героем барон.

Воспойте же Абеляра! Пойте об Абеляре!

Да славится имя героя, будь вечно прославлен он!

– Хватит! Не могу больше! – в замешательстве закричал лучник. – Это все незаслуженно. Я его подвел! Принц погиб, а я ведь знал, что тогда на трон взойдет Сорстан. Я должен был защищать принца и не защитил, из-за меня рухнула Старая Вера.

Катрик склонил голову.

– Что ж, как бы то ни было, а я горд встречей с тобой, мастер лучник. Ух! Ведь были люди раньше! Теперь-то молодежь…

– Совсем стыд потеряла? – предвосхитил Каспар его вечную присказку.

Катрик удовлетворенно кивнул.

– Я в свое время тоже так считал, – рассмеялся Абеляр.

Брид замахала на них руками.

– Тише! Вы опять привлекаете к себе внимание! Каспар оглянулся через правое плечо и решил, что Брид зря беспокоится. Ближайший лесничий смотрел не на них, а просто пробегал глазами туда-сюда. Другие души тоже переговаривались на ходу, правда, большинство задумчиво смотрело вперед, уже обретя мир с собой и со своей прошедшей жизнью, найдя ответ на вопрос о ее смысле.

– Не туда смотришь. – Брид указала глазами налево.

– Да он тоже на нас не смотрит, – возразил Каспар.

– На нас – нет, зато глядит на Папоротника и скоро поймет, что тот с нами.

Больше Каспару ни о чем спрашивать не требовалось. Папоротник вел себя даже хуже, чем человек-лошадь. Остальные души шли спокойно, а лёсик все время метался то влево, то вправо, расталкивая их локтями и поминутно оглядываясь назад.

Брид скользнула к нему, чтобы сделать строгое внушение. Папоротник тут же ухватил ее за руку и повеселел, но не успокоился. Однако же Брид удалось заставить его идти помедленнее, и вскоре остальные торра-альтанцы поравнялись с ними.

– Что за глупое животное? – прошипел Абеляр. – Куда тебя несет все время?

– Надо бежать, – пискнул Папоротник. – Видишь, какие у них луки!

– Научись себя сдерживать, – сказала рогатому лёсику Брид.

– Ты что, не видишь, что только хуже делаешь? – сердито спросил его Абеляр. – Или ты совсем дурак?

– Да тебе попросту все равно! – вспылил Папоротник. – Ты просто не понимаешь, как это важно. Не твоего ведь детеныша в любой миг могут волки разорвать.

– Да замолкни же ты! – зарычал лучник. – Что один какой-то детеныш значит по сравнению с судьбой…

– Это моя дочка! Тебе неясно – я за нее отвечаю! Я ей нужен, и я должен вернуться и о ней заботиться! – В отчаянии Папоротник затопал копытцами и принялся заламывать ручки.

Брид погладила его по плечу.

– Мы вернемся, Папоротник, обещаю тебе. – Абеляр, ворча, отвернулся. – Это не объяснишь тому, у кого своих детей никогда не было.

– Откуда вы знаете, что у меня не было детей? – сердито спросил лучник.

– Всякому понятно, – со смехом ответила Брид. – Человек, у которого они есть, не стал бы так отважно бросаться в бой, защищая барона и принца. Тот, кому нужно заботиться о своих детях, в первую очередь думает именно о них.

Катрик был впечатлен ее способностями.

– Вот ведь – вроде такой молодой девушке рано еще знать, что чувствуешь, когда воспитываешь детей, а она знает!

– Достаточно посмотреть, как ведут себя люди, – объяснила Брид. – Если у человека нет детей, мир принадлежит ему, а если есть, то мир сводится к детям. Так и должно быть, потому что дети это будущее.

Они шли через темный лес. Настроение у Каспара понемногу улучшалось. Звука охотничьей трубы давно не было слышно, и как он надеялся, до прохода оставалось уже немного. На деревьях по-прежнему шелестела весенняя листва, а вот земля стала сырой, и росший вдоль тропинки орляк сменился тростником и миртом с белыми, похожими на звезды цветами. Путь шел под уклон. Чибис кружил над гнездом, повторяя жалобную песню. Каспар испугался за его птенцов: нет ли в камышах горностая или травяной змеи? Впереди показалась пустошь, над ковром рыжего вереска торчали высокие стебли дрока, одетые по весне победоносным желтым цветом.