Книга Я, Чудо-юдо - Игорь Мерцалов

– Это они от нервов, Настя, – пояснил кот. – Да, любезные мои судари, у нас сейчас куда более насущная проблема – не еврейская, а, я бы сказал, международная. В виде сборища подонков всех наций. Кажется, по мере удаления от побережья они укрупнили отряды. Человек сорок остаются на пляже, перевозят что-то на шлюпках. А вот сколько их по острову ходит? Надеюсь, ван Дайк не соврал и их не больше трехсот…

Я не стал ничего говорить. Более-менее точно подсчитать врагов мне не представлялось ни возможным, ни важным. Какая разница, триста или пятьсот? Если вручную с каждым работать – в любом случае запаришься.

Одно очевидно – если бы не сложность ландшафта они уже сейчас закончили бы прочесывать Радугу.

– Я их убью, – заявила Настя. – Я пожелаю им всем смерти. Это получится, если уж и в первый раз вышло то теперь – меня на всех хватит.

Я промолчал.

– Я их убью… – повторила Настя.

Чего она ждала от меня – благословения? Я промолчал.

– Пойдемте к Цветку, – сказала она.

Последний рывок, подумалось мне.

К счастью, поляна просматривалась не со всего острова, частично ее прикрывали деревья и взъем террасы, приютившей озеро. И тем не менее было ясно, что заметить нас могут в любую минуту.

Но тянуть все равно не имело смысла.

Мы с Рудей проверили пистолеты и сложили небогатый арсенал под цветущим кустом, от которого открывался прекрасный вид на тропинку, ведущую к краю террасы. Тут же запалили небольшой костерок.

– Чудо, – позвала Настя. – Не хочешь на Цветок поближе глянуть?

– Хочу. Позволишь?

– Конечно. Идите все!

Мы вышли на открытое место. Среди ярких цветов, устилавших поляну, тот, на который указала девушка, совершенно терялся. Но это, несомненно, был он. Разрыхленная земля свидетельствовала о недавней пересадке. Из семи лепестков наличествовали только шесть, причем один был явно поменьше и помоложе остальных – в точности как Настя и рассказывала.

Вот он какой, аленький цветочек… Огнецвет, так его Настя назвала. Да, он терялся среди прочих, а огнецветов на поляне было немало, но лишь до тех пор, пока не останавливался на нем пристальный взор. Тогда Сердце острова, не торопясь объявить о себе неземным блеском, неспешно раскрывало всю глубину своей красоты.

И вроде бы – что в нем такого? Цветок и цветок, со щербинкой. Шесть лепестков цвета огня, алые на концах золотистые у основания, с проблеском изумрудной зелени между ними. Пушистые листья, по форме напоминающие старого доброго конторщика фикуса. А в чашечке – голубые и синие тычинки, почти фиолетовые в центре.

Эти переливы цветов были настолько гармоничны, что казались подвижными… Словно что-то все время менялось в цветке… У меня закружилась голова, и я распрямился, обнаружив, что давно уже толком не дышу.

Да, пожалуй, я поторопился назвать цветок невзрачным. Ни один другой огнецвет не притягивал взора с такой силой.

От моего движения очнулись и другие – оказывается, все, даже котеныши, стояли неподвижно, зачарованные неизъяснимой прелестью цветка.

– Сколько у нас времени, как думаешь? – спросил я кота как самого глазастого в нашей компании.

Он понял, о чем речь, оглянулся на открывающуюся от озера часть острова.

– Немного есть. Если викинги продолжат в том же духе, думаю, к вечеру осмотрят все от пляжа до подножия, займут наблюдательные посты и Черномор прикажет занять гору. С вершины весь остров как на ладони. Но часа два у нас должно быть, если не заметят.

Как по команде, мы пригнулись.

– Значит, можно еще окопаться. Рудя, у нас веревка есть?

– А как же! – Саксонец похлопал рукой по своей суме. – Маловато, правда.

– Можно натянуть поперек тропы, викинги в траве едва ли заметят, упадут.

– А что толку?

Я пожал плечами:

– Мелочь, а приятно.

– Не умеешь ты, Чудо-юдо, оборону держать, – снисходительно заметил Рудя.

– Естественно. В моем мире военное ремесло продвинулось далеко вперед, тактика ведения боя принципиально изменилась…

У Руди загорелись глаза.

– Ты мне расскажешь?

– Только не сейчас, ладно? Вот если живыми останемся – непременно расскажу. А сейчас ты у нас – ведущий специалист, так что давай, выкладывай соображения.

– Да, конечно, – сказал Рудя, осматриваясь. – Так. Ага, то-то думаю, на что это похоже? Мой дедушка под Зальцбургом оказался в таком же положении. Он рассказывал, что спрятал тяжелую конницу на склоне, около обозов, и когда пехотинцы сделали вид, что дрогнули под натиском врага…

– Рудя, мы не под Зальцбургом. И конницы у нас нет.

– Да, да… Эх, сюда бы штук шесть орудий…

– И орудий нет. Ни одного.

– Да тут и катапульты подошли бы.

– Я всегда думал, что катапульты – осадные орудия.

– Когда шарахнешь по толпе – врагу наплевать, осадное оно или нет, – ответил Рудя. – Мой дедушка под Бельско-Бялой, застигнутый врасплох на переходе, велел собрать катапульты и так удачно ударил по центру пехотной фаланги, что…

– Рудя; у нас все равно нет катапульт.

– Что ты меня все перебиваешь? – возмутился рыцарь. – Я вспоминаю самые удачные сражения в истории войн, чтобы выбрать наиболее подходящую тактику. И кое-что уже выбрал.

– А именно?

– Надо настрогать рогаток и расставить в траве. Это тебе не веревка, тут уж, если напорются…

Я, признаться, не нашел связи между этой идеей и помянутыми Рудей историческими примерами, однако согласился.

– Неплохо звучит. Иди начинай, я сейчас, – сказав так, я обратился к Баюну: – Если все пойдет, как мы думаем, такая заварушка начнется, что детям здесь точно не место. Прямо сейчас отправляйся на поиски укрытия. Уведешь туда котят, а дальше смотри по обстоятельствам. Но, честно говоря, лучше с ними и оставайся сразу. Стрелок из тебя неважнец, для рукопашной тоже ростом не вышел. А разведка тут уже не понадобится. Так что детей спасай.

Баюн церемонно наклонил голову:

– Благодарю за заботу, не сомневайся, я обязательно воспользуюсь твоим великодушным предложением. Укрытие пойду искать немедленно, но время, когда нужно будет оставить тебя, позволь определить самому.

– Без базара, хвостатый, – ответил я.

Баюн созвал семейство, построил, велел хором сказать «Спасибо, дядь Чудо-юдо, удачи и до скорого свидания» и увел в дебри разнотравья. Я помахал им вслед лапой и обратился к грустно улыбавшейся девушке.

– Настена, не хочу навязывать свое мнение, но, кажется, есть вариант… – Я наконец-то вспомнил, что за мысль проклюнулась у меня во время последней стоянки, – Ты ведь согласна с тем, что викинги, воюющие с самим островом, омерзительны? А могла бы ты пожелать, чтобы они увидели себя со стороны?