Книга Танцы с огнем - Нора Робертс

— И аппетита нет, бедняжка?

— Я проснулся на полу рядом со Стовиком. Кажется, я никогда больше не смогу проглотить ни кусочка.

— А как поживает Стовик?

— Когда я видел его в последний раз, он полз к своей комнате, и глаза у него были красные-красные. Если я когда-нибудь хотя бы дотронусь до стопки с текилой, пристрелите меня. Вы совершите акт милосердия.

— Выпей это, — посоветовала Роуан. — Конечно, ты не запрыгаешь и не станешь кричать «О, какое прекрасное утро!», но тебе станет легче.

— Оно коричневое. И там что-то шевелится.

— Доверься мне.

Когда Доби схватил бутылку табаско, которую Линн держала на столе ради него, Роуан хотела было сказать, что соус ему не понадобится, но, спрятав улыбку, приступила к завтраку.

Доби щедро полил соусом коричневую смесь в своем стакане, втянул воздух, собираясь с духом, и объявил:

— До дна!

Затем закрыл глаза и выпил смесь залпом.

Его глаза чуть не выпрыгнули из орбит, лицо из похмельно-серого мгновенно стало красным, цвета вареного рака.

— По-пожар!

— Очищающий огонь. Если у тебя и сгорело немного мозговых клеток, но теперь ты чист, дитя мое.

— Он не заговорит на неведомом языке в религиозном экстазе? — спросил Галл.

— Обалдеть, — вопил Доби. — Ну и дрянь! Мне хватило бы глотка виски. Ууу, меня пот прошиб.

Галл, как зачарованный, смотрел на ручьи пота, текущие по красному лицу Доби.

— Как я понимаю, выводятся токсины. Что там было, черт побери?

— Марг не признается. Она заставляет начинать с М&M — мотрина и «Move Free»[33]с полным стаканом воды, — затем выдает эту мерзость и поджаренный ломтик хлеба и велит выпить еще воды.

— И побегать.

— Да. К ленчу ты станешь похож на человека и даже сможешь поесть. Кто-нибудь должен притащить сюда Стовика… и Янгтри. — В столовую вошел Картежник. — Эй, Картежник, — окликнула его Ро. — Не хочешь приволочь сюда Стовика и Янгтри? Мы бы влили в них похмельный антидот Марг.

Картежник молча подошел, опустился на соседний стул, повернулся к Роуан.

— ММ только что говорил с копами. В нескольких ярдах от машины священника рейнджеры нашли обгоревшее ружье и пробили его по регистрационной базе. Одно из ружей Брейкмена.

— Понятно. — Ро медленно, аккуратно размазала по крекеру черничный конфитюр. — Вот и ответ на все вопросы.

— Утром за Брейкменом приехали, но он исчез. Вместе со своим пикапом.

Роуан уставилась на Картежника. Конфитюр закапал с ножа.

— То есть на работе его тоже нет?

— Похоже, он прихватил туристское снаряжение, дробовик, винтовку, два пистолета и черт знает сколько патронов. Жена сказала, что не знает, куда он уехал, и вообще не видела, как он собирался. Не знаю, поверили ей или нет, но никто понятия не имеет, где он может быть.

— Я думала… я слышала, что его хотели забрать еще вчера после похорон.

— На допрос. Но у него есть адвокат, а ружье тогда еще не нашли. В деле об убийствах на него ничего не было.

— Полный бред, — взорвался Галл, — неужели за ним не следили?

— Не знаю. Ни черта я не знаю. ММ сказал, чтобы Ро ни ногой с базы и, по возможности, не выходила на улицу, пока не найдут Лео. Если, конечно, не объявят пожарную тревогу. И он не желает слышать никаких возражений.

— Я поработаю в парашютном хранилище.

— Ро, они поймают его. И быстро.

— Конечно.

Картежник неловко похлопал ее по руке.

— Пойду разбужу Янгтри и Стовика. Повеселимся, когда у них дым пойдет из ушей от похмельного снадобья.

В тишине, наступившей после ухода Картежника, Доби встал, налил себе кофе.

— Ро, я выскажусь, потому что я тебя уважаю. Очень. И потому что Галл тебя не только уважает. Если бы у себя дома я удрал в горы с туристским снаряжением — черт, даже и без него, но если бы у меня было снаряжение, хорошая винтовка, хороший нож, я смог бы прожить в глуши несколько месяцев. И никто бы меня не нашел, если бы я сам не захотел.

— Возможно, они найдут его пикап, но его самого они не найдут. Он затеряется в Биттерруте или в Скалистых горах. Айрин потеряет дом. Она заложила его, чтобы заплатить залог, а Лео нарушил условия. Я не верила, что он сделал это… во всяком случае, не с Долли. И вот он сбежал, бросил на произвол судьбы жену и внучку, предал их. Надеюсь, он облажается. — Роуан резко встала из-за стола, все равно уже ничего в глотку не лезло. — Надеюсь, он облажается, и его поймают и бросят в тюрьму до конца его дней. Я в хранилище. Буду шить эти чертовы сумки.

Когда она вышла, Доби бухнул в свой кофе три полные ложки сахару.

— Что скажешь, сынок?

Галл покосился на Доби. Иногда доверенным другом становится самая неожиданная персона.

— Я не думаю, что Брейкмен сюда вернется. Вряд ли его сейчас волнует Роуан.

— Ну и что ты собираешься делать?

— Пока мы на базе, кто-то должен быть рядом с ней. Круглосуточно. Постараемся загрузить ее работой, но выходить ей все равно придется. Если мы ее запрем, она взбунтуется. Думаю, надо сменить распорядок. Обычно мы бегаем по утрам, теперь будем бегать по вечерам.

— Если не снимать темные очки и бейсболки, издали трудно разобраться, кто есть кто. Беда в том, что твоя женщина упряма, как мул. Вряд ли она согласится перевестись в Западный Йеллоустоун или в Айдахо.

— Да. Она сочла бы это бегством. Трусливым бегством.

— А если бы ты тоже перевелся?

— Доби, она еще не дозрела до этого.

Доби наблюдал за Галлом, прихлебывая кофе.

— Но ты дозрел?

Галл уставился на свой недоеденный завтрак.

— Гребаные люпины.

— Люпины? При чем тут люпины?

Галл покачал головой.

— Да, я дозрел, — наконец сказал он, поднимаясь. — Разрази меня гром.

Выбегая из столовой, Галл чуть не столкнулся с пропотевшими на пробежке Южанином, Гиббонзом и Дженис.

— Что с ним? — спросил Гиббонз.

— Рассаживайтесь, мальчики и девочки, и я вам расскажу.

Кипя гневом, Галл разыскал ММ. Тот беседовал у ангара с одним из пилотов.

— Как они допустили, черт их побери?

— Думаешь, я не задавал этот вопрос? Думаешь, я не злюсь?

— Мне плевать, злишься ты или нет. Я требую ответа.

ММ пошел от ангара к одной из боковых дорожек.