Книга Рожденный героем - Майкл Стэкпол

Я вытащил меч и приготовился отпрыгнуть в сторону, но он развернулся и одним движением лапы зашвырнул меня на помост. Рухнув на него со стуком, я перекатился на колени, ободрав их так же, как его когти разодрали мне грудь. Сжав кулаки, я ждал следующей атаки бхарашади.

Катвир сделал один мощный шаг, потом споткнулся и запрокинулся назад. Поскользнувшись в лиловой луже собственной крови, он упал на ступени помоста. Его грудь раздирал страшный кашель, и последние слова замерли на губах бледными пузырями. Того, что он сказал, магия мне не перевела, да это было и ни к чему. Ненависть, заполнившая взгляд умирающего, сказала мне все.

Между тем на помосте продолжалась магическая дуэль. Одним оборотом Жезла Враш создал щит, отбивший голубую молнию, посланную Посохом в левой руке Рорка. На месте их столкновения мелькнула ослепительная белая вспышка. Враш приготовился к отражению новой атаки Рорка, с улыбкой взглянув на голубую летучую мышь, созданную движением руки рейдера.

Враш презрительно взмахнул Жезлом, очерчивая тот же квадрат, которым он остановил птицу. Магический куб загорелся в воздухе, но летучая мышь свободно проплыла сквозь красную клетку и вцепилась когтями в лицо колдуна. Бхарашади пронзительно завопил и судорожно вскинул руку с Жезлом. Клыки волшебного зверька сомкнулись на правой кисти Враша, вырвав полоску шкуры. Бхарашади скорчился от боли и выронил Жезл Первого Пламени.

Не успел Жезл коснуться земли, как Рорк уже наставил Посох на колдуна и пробормотал:

– Мне нужно его сердце.

Из Посоха на тонкой нити метнулся голубой коготь. Он вонзился в грудь бхарашади и дернулся назад. Колдун с недоверием уставился на собственную грудь, зажимая руками зияющую рану, и, подняв глаза, потянулся за своим еще трепещущим сердцем.

Рорк улыбнулся:

– Давай помогу.

Рорк запихал вспыхнувшее сердце обратно в грудь Враша. Вопль бхарашади оборвался. Языки пламени вырвавлись изо рта и ноздрей. Оставляя над лицом и грудью дымные полосы, Враш запрокинулся на спину и ударился о помост.

За ним нетвердо поднялся Риндик и шагнул на помост с поднятым мечом. Ни я, ни Рорк не успели ничего предпринять: две стрелы по самое оперение ушли в грудь воина бхарашэди. Я обернулся к тоннелю, из которого появился Враш. Кит и Осана уже накладывали новые стрелы, а Ирин и Донла только что спустили тетиву. Двое из двенадцати барабанщиков свалились со своих насестов. За ними быстро последовали другие, которых наши спутники выхватывали из груды медленно просыпающихся бхарашади.

Уничтожив всех живых, наши друзья начали спускаться к помосту. Я предостерегающе поднял руку:

– Нет, стойте там. Мы сами к вам поднимемся.

Я повернулся к Рорку и, задыхаясь, опустился на колени.

– Так ты знал, верно?

Он улыбнулся мне:

– О том, что с помощью Посоха защиты Жезла не пробить? Потому-то я и отвлек его внимание бесполезной атакой, усыпив бдительность. Он защищался одним и тем же приемом. Потому что против Посоха годилась любая защита. А свою боевую мышь я создал, не используя Посоха, и его защита не сработала.

– Не о том, Рорк. Ты знал насчет Крона, что это мой пес. И про Изумрудного коня, и откуда я знал, как найти Умбру, – я сглотнул. – Ты с самого начала знал, что я – Кардье.

Рорк очень медленно наклонил голову:

– Игези, освободив меня от Фальчара, отвел меня туда, где Крон стоял над тобой на страже. Он сказал, что Фальчар переместил тебя в зону, где время течет в обратную сторону, и ты превратился в младенца, лет примерно двух. Мы вынесли тебя назад, в Империю, оставив на радость бхарашади только твои сапоги. Мы мало кому сказали о том, что с тобой случилось: только Адину, Ивадне, твоей жене Мерль, Этелин и императору. Я подозреваю, что позднее он посвятил в это дело маршала. Нам нужно было, чтобы ты снова вырос Кардье, таким же, как прежде, поэтому мы старались как можно точнее воспроизвести твое обучение и образ жизни.

Я уставился на него, потеряв дар речи:

– Зачем?

– Чтобы ты исполнил предсказанное в Хрониках Фарскри.

– Но ведь я уже убил Катвира.

Волшебник покачал головой:

– Не то пророчество, а другое, в котором сказано, что сразивший Катвира уничтожит Некролеум.

Бесчисленные совпадения и странности сложились в единую картину. Я, как и Кардье, приехал в Геракополис на императорский бал по случаю Медвежьего праздника. У нас был один и тот же учитель фехтования, вот только обучение получилось иным, потому что Кит сбежал, а у Адина теперь не было двух дочерей, которые отвлекали бы меня от занятий. Меня заставили прочитать все книги, которые читал мой отец, но никогда не показывали его дневников. И ребенком я окунал деревянную лошадку в зеленую краску, потому что у меня сохранились воспоминания об Изумрудном коне, который носил меня сквозь Хаос, и свист, которым я призывал его, был тот самый свист, на который я приучил отзываться Стайла.

"Непосильная работа – вырастить во второй раз того же человека, какой явился в Геракополис сорок лет назад. Но они взялись за нее, потому что это было необходимо".

– Я понимаю, – протянув руку, я взял у него Посох Эметерия. – Уведи их отсюда.

Рорк помедлил мгновение и поднялся. Подобрав с земли Жезл Первого Пламени, он пошел по ступеням, ведущим к устью тоннеля. Я смотрел, как он подходит к остальным и что-то говорит им, а потом они все вместе уходят, оставляя меня одного в этом дворце смерти.

Я подошел к ступеням, поднял виндиктксвару, так заботливо приготовленную для меня Катвиром, отер о его шерсть и заткнул за пояс набедренной повязки. Держа Жезл в левой руке, я обошел тело Катвира и опустился на колени над Крочем.

Пес взглянул на меня, и я закусил дрожащую нижнюю губу. Я чесал его за ухом и говорил:

– Ни у кого из рейдеров не бывало такого друга, как ты, Кроч. Ты будешь сниться бхарашади в страшных снах. Спасибо, что дождался меня.

Он шевельнул хвостом и лизнул мне руку. Язык у него был мягче шелка. Даже это простое движение обессилило его, и он уронил голову, глазами прося у меня прощения за свою слабость.

– Ты теперь победитель, Кроч, – поднявшись, я обеими руками обхватил Посох. – Мы с тобой только начинаем. Мы еще оба будем сниться им в страшных снах, мы станем их вечным кошмаром. Мы с тобой вдвоем, мой друг, не выпустим отсюда никого и ничего.

Закрыв глаза, я снова обратился к той искушающей силе, которую Эметерий вложил в свой Посох, стремясь к познанию. И снова мне предлагалась безграничная власть. Посох готов был исполнить любое мое желание. Он существовал, чтобы служить, и он признавал во мне хозяина. "Я сослужил тебе службу в борьбе против Жезла. Что еще прикажешь сделать для тебя, Хозяин?"

Держа Посох на уровне пояса, я твердо сжал набалдашник в правой руке. Я повелел ему представить мне полную карту Некролеума. Это исполнилось в мгновение ока, и передо мной предстали уходящие вглубь и в стороны бесчисленные пещерные залы. Каждый из них был связан с другими множеством переходов, и вся гора казалась огромным муравейником, населенным мертвецами бхарашади. Предполагая, что воскрешения ожидают сотни тысяч бхарашади, мы впадали в утешительный самообман.