Книга За горным туманом - Карен Мари Монинг

Любовь моя, позвал он её, и она почувствовала себя такой виноватой за то, что у неё была любовь в то время, как её сын был одинок, что отказалась признать её. Сколько ещё времени ты собираешься тратить впустую, женщина?

Очень тихо Лидия вынула шпильки из кос, распуская свои волнистые каштановые волосы. Её глаза ни на секунду не отрывались от спины Тэвиса. С улыбкой предвкушения она помахала головой вверх-вниз, пальцами взбив свои волосы в тугие локоны, потом откинула их назад через голову, позволив им рассыпаться в диком беспорядке вниз по спине.

Так много лет?

Она нервно обтянула своё платье, изучая его спину ещё мгновенье, потом пожала плечами и расстегнула несколько жемчужных пуговиц на воротнике. Она сделала глубокий, дрожащий вдох, в то время как бабочки бархатистыми крылышками трепетали внутри её живота.

«Тэвис?», тихо позвала она. Единожды решив, она полностью настроилась на то, чтобы больше не терять ни единого драгоценного мгновенья.

Спина Тэвиса выпрямилась, и он быстро глянул на неё поверх плеча.

Она засмеялась почти вслух, когда его глаза широко распахнулись, и он резко развернулся полностью, чтобы посмотреть на неё; его взгляд блуждал по её в диком беспорядке волосам, по её расстегнутому воротничку, по её приоткрытым губам.

«Лидия?»

Она слышала сотню вопросов в одном его слове и была возбуждена осознанием того, что у неё есть, наконец, правильный ответ для него. «Я всё время задавалась вопросом об одной вещи, понимаешь, мой старый друг», сказала она, похлопав по скамье, предлагая ему присесть рядом с ней. «Эти твои руки…» Её голос утих, с игривой искоркой в глазах. Кокетливо, она увлажнила нижнюю губу в приглашении более древнем, чем само время.

«Да?», появилась хрипота в его голосе.

«То, что они такие талантливые и сильные…»

«Да?» Его брови приподнялись. Вздох задержался в его горле, когда Лидия предложила этим рукам то, что потрясло и обрадовало Тэвиса МакТэрвита до самой глубины души.

******

Когда Гримм, наконец, покинул крышу в ту ночь и зашёл в главную комнату, он сдержал ругательство и принялся пробираться в полном отступлении, прямо назад за дверь. В Главной комнате, где каждый мог увидеть! Лидия! И Тэвис!

«Ох! Любовь!», заворчал он на звёзды, которые мерцали над ним в сдержанном великолепии.

******

Три месяца спустя здоровый крик младенца мужского пола огласил коридоры Далкейта-над-Морем.

Хоук Дуглас, разрываясь от гордости, сидел рядом с Эдриен на кровати.

«Посмотри на него, Хоук! Он – совершенство!», воскликнула Эдриен.

«И не только он один!», хрипло сказал Хоук, нежно убирая волосы с её лба.

Эдриен улыбнулась ему. Он держал её за руку на протяжении всех её родов, по очереди проклиная то самого себя, то её – прежде всего за то, что она позволила ему сделать её беременной.

Но ещё много будет таких раз, подумала Эдриен, потому что она с полной серьёзностью намеревалась обзавестись с полудюжиной малышей. Так что Хоуку придётся привыкнуть к процессу их прихода в этот мир.

Эдриен с удивлением прикоснулась к его щеке. «Ты плачешь», прошептала она.

«Слёзы счастья. Ты подарила мне новую жизнь, Эдриен – жизнь, которую я даже не мечтал когда-нибудь иметь».

Эдриен посмотрела на него с обожанием, их малыш уютно посапывал между ними.

Эдриен могла пребывать вот так часами, но в Павлинью комнату зашёл Гримм, оживлённо раздавая приказы страже. «Поставьте её там, у кровати».

Хоук бросил взгляд поверх плеча. «Ах, колыбель. Я закончил её прошлой ночью. Полагаю, он не будет часто видеть её какое-то время». Собственническим движением он взял своего крошку сына на руки. «Ему следует спать с нами какое-то время, как ты думаешь?»

«Не думаю, что смогу позволить ему быть вне поля моего зрения, а ты?»

Соглашаясь, Хоук кивнул головой, пока сосредоточенно разглядывал своего сына. «Мой подбородок», гордо сказал он. «Только посмотри на эти великолепные сильные черты».

Эдриен засмеялась. «Упрямые черты», подразнила она, «и у него уже тёмные волосики».

Позади них Гримм издал приглушенный возглас.

Хоук бросил вопросительный взгляд через плечо.

«Что к чёрту…э, извините, миледи», сказал он Эдриен, «прости меня, крошка», сказал он малышу. «Но зачем ты вырезал это на колыбели, Хоук?», спросил Гримм. «Разве с нас недостаточно было этих треклятых Эльфов?»

Хоук в замешательстве приподнял брови. «О чём ты говоришь, Гримм?» Он нежно передал их сына Эдриен и подошёл к колыбели.

Струящиеся буквы были вырезаны глубоко в дереве. Вся колыбель целиком мерцала, словно была усеяна брызгами золотой пыли. Хоук долго рассматривал слова, которые, как он знал, он не вырезал там. Улыбка тронула его губы, когда он вслух прочёл Эдриен:

Помните это, смертные – вы обладаете вашей собственной вечностью – бессмертием любви.

Благословенны будут Дугласы.

Эобил, Королева Эльфов.

THE END