Книга Фактор фуры - Алексей Евдокимов

Вылезти? Подождать?.. Вылезать не хотелось. Ничего не хотелось. Я вырубился опять.

В итоге я совершенно утратил чувство времени. Единственной мерой последнего оставалась физиология - мочевой пузырь делался все более настойчив: вспомнив, что в последний раз я отливал как раз перед тем, как забраться сюда (и с тех пор ничего не пил), я заключил, что едем уже порядком.

…Постепенно я впал в какое-то промежуточное между сном и бодрствованием состояние: не то дремоту, не то бред. Оставаясь в целом в сознании, я видел отрывистые лихорадочные сны, о чем-то напряженно думал (моментально забывая, о чем именно), сам себе что-то бормотал… В один момент я вроде бы пребывал в уверенности, что я дома - то ли никуда не уезжал, то ли уже вернулся; кажется, даже Славка тут был - мы с ним, как в старые времена, спорили и пьяновато откровенничали.

- Знаешь, в чем главная жуть… - говорил я ему. - Вот ты хочешь заниматься в этой жизни чем-то здоровым. Конструктивным. Осмысленным. Из кожи вон лезешь. И не потому, что рассчитываешь что-то изменить. Нет - всем же понятно (мне, по крайней мере, давно понятно), что ничего никогда не меняется… Но хотя бы небольшой кусочек пространства вокруг себя ты пытаешься обустроить! Делать нормальное, полезное хоть кому-то дело. Держаться за какие-то личные отношения. Просто чтоб чувствовать себя человеком. Просто чтоб вокруг тебя было человеческое пространство. Организованное. Теплое. Разумное. А не ледяная пустыня с оголодавшим безмозглым зверьем, жрущим любую органику… И вот что-то ты такое сделал, вырастил ценой диких усилий - что-то получилось. Живет, дышит. Дрожишь над ним. Но лишь только чуть подует сквозняк, чуть почва дрогнет - и все мгновенно дохнет, валится, сыпется. Как не было. Ты опять - корячишься, корячишься… И опять: ф-ф-фух - и все. И даже не из-за чьего-то злого умысла - а просто климат тут такой. Почвы такие. Даже винить некого… Это как ставить длинный карандаш торчком, на основание - сложно, но можно. Только заниматься этим приходится в поезде. Остановка, вагон не качает - ты его поставил. Но потом поезд всегда трогается… И в конце концов ты спрашиваешь себя - чего ради?! Чтобы уважать себя! Но что ж это за жизнь, если единственный путь к самоуважению - издевательство над собой? Причем не испытание себя - а именно измывательство, глумление, унижение! Терпеть можно - ради чего-то. А тут ничего за происходящим не стоит. Климат!.. А если ты не видишь для себя другого способа существования, кроме осмысленного? Что тогда?

- Унижаться сколько сможешь, а потом повеситься, - пожал плечами Славка.

- Что - значит, ответа не существует?

- Значит, вопрос поставлен неправильно. Существование не бывает осмысленным - просто потому, что не бывает никаких объективных смыслов. Смысл ты себе сочиняешь сам - если сочиняешь. Но существуешь-то ты объективно. И твое существование с твоим целеполаганием просто не имеет ничего общего. И слишком последовательно держаться за выдуманные смыслы действительно чревато депрессией, а если зайдешь в этом слишком далеко - то и смертью. Тебе это надо?

- Нет.

- Вот именно. Потому ты и не держишься - слишком. То есть хлопочешь, организуешь - но имеешь ум вовремя уйти, ведь правда?

- Я ухожу, только убедившись, что дело жизнеспособно!

- Осмысленное в твоем понимании дело нежизнеспособно по определению. По крайней мере, в нашем ареале. Или тебе нужны еще доказательства? И не говори, что ты об этом не знаешь. И если правда не отдаешь себе отчета, то это самообман. Более того - лицемерие. Ведь ты действительно всегда отовсюду уходил…

- Из «ПолиГрафа» я не ушел.

- Но ведь хотел? И правильно хотел. Потому что живем мы все - на болоте. Вообще все - просто степень топкости разная. У нас - максимальная. Тем более не стой на месте. Двигайся, двигайся, move your ass! Хотя твердой почвы нет нигде, как ты сам имеешь возможность убедиться. The same shit everywhere. Фактор фуры еще никто не отменял.

В чувство меня привел все тот же мочевой пузырь - терпеть дальше было затруднительно. Фура все не останавливалась. Я уже примеривался отлить на ходу куда-нибудь в угол… И тут мы сбросили скорость и встали.

Я сполз с мешков, толкнул тент рукой, определяя место надреза, сел верхом на борт кузова, спустил наружу обе ноги… - фура вдруг рявкнула, дернулась и пошла (на светофоре, видимо, стояли). Я нащупал бампер одним носком, другим, низко присел, держась за борт руками, повисая над пустотой, вытягивая наружу голову. Машина потихоньку набирала скорость. Я освободил башку, оглянулся - после многочасовой темени слепил даже неяркий свет пасмурного дня. Мы двигались по широкому шоссе, в правом ряду, пересекали как раз перекресток (на какой-то городской окраине). Позади ехал «гольф», тетка за его рулем таращилась на меня совершенно очумело. Я махнул ей рукой: тормози, мол (поймет, нет?), спустил ноги с бампера (скорость была уже довольно приличная), повис, шаркая подошвами по асфальту, дождался шипения шин тормозящего «гольфа» и отнял руки.

На первом же шаге земля вывернулась из-под ног, но упал я правильно - вперед и на правый бок, перекатился (спина отреагировала ядерным взрывом небольшой мощности). Кто-то еще тормозил, свирепо сигналил. Я вскочил, огляделся через темные круги в глазах и дунул направо, к тротуару.

Тут было ощутимо теплее, чем в Марселе, и без дождя, слава богу, - во флисе, по крайней мере, я не мерз. Большой город - и даже, наверное, очень большой: судя по обширности окраин. Надписи испанские - но где именно я нахожусь, определить было сложно. Соваться к прохожим со своей рожей я не спешил (они и так на меня косились через одного: рожа, видать, смотрелась) - да и не было уверенности, что тут поймут английский. По крайней мере, азиат в дешевой уличной «кебабнице», где я, тщательно натягивая рукава на кисти, разжился кебабом (обнаружил вдруг, что зверски голоден), моего вопроса не понял - и даже в минералке мне отказывал, пока я не вспомнил, что она «аква»…

Небо было облачное - так что и время дня-то не очень распознаешь, а никаких часов мне не попадалось. Поначалу, дабы с ходу не заплутать, я держался широченной многорядки (кажется, она называлась Avenida Paz), потом, обнаружив на одной из развязок надпись на указателе «Centro», пошел в ту сторону: по улице Alcala, как выяснилось. Я миновал Plaza Manuel Becerra, пересек улицу Гойи, дома становились все старше и импозантнее на вид - а я по-прежнему не понимал, куда меня занесло. Не то чтобы это имело какое-то особое значение…

Вскоре после перекрестка с Principe de Vergara слева потянулся обширный парк, а справа мне попался вход на станцию метро Retiro. Это чем-то в памяти отзывалось - чем?.. Черт. И только обойдя круглую Plaza de la Cibeles, в которую втыкалась Paseo del Prado, я уверился, что действительно в Мадриде.

45

В лопатнике Мосластого я нашел чуть больше шестисот евро. Происхождение этой суммы оcталось загадкой - когда он шмонал меня там, в своем пригороде, он вынул из моего гораздо больше… Хотя - какая разница?

В гостиницу с паспортами моими лучше не соваться… При том, что нужно мне сейчас было - только тепло, сухость, нормальный душ да нормальная кровать: я был абсолютно разбит во всех смыслах, здорово простужен и совершенно не в состоянии связно мыслить.