Книга Радио Судьбы - Дмитрий Сафонов

Чтобы хоть на один шаг приблизиться к НЕСБЫТОЧНОМУ, иначе эта тоска сожрет ее, перемелет своими стальными зубами, прикончит, как прикончила уже многих. Почти всех. Потому что в Ферзикове самые простые вещи, такие, как любовь и счастье, являются невозможными. НЕСБЫТОЧНЫМИ МЕЧТАМИ.

«Картинка вечная как мир. Приторная, как рождественская открытка. Глупая, как ежедневная газета. Девочка в поисках счастья. Смешная девочка, без карты и без компаса – иначе она смогла бы найти кое-что получше, чем заднее сиденье мотоцикла, за рулем которого – подонок и идиот».

– Подонок! И идиот! – прошептала Рита, и ей показалось, что Джордж вздрогнул. Втянул голову в плечи.

Она сама испугалась того, что произнесла это вслух. Она понимала, что была жертвой все это время. Она только не осознала, что так ею и осталась. Очень трудно расстаться с амплуа, в котором добилась определенных успехов. Театральные артисты это подтвердят.

Да. Она спрыгнет и убежит. И он не сможет ее догнать. Ей удастся убежать – ведь это так просто. Убежать от человека...

КОТОРЫЙ ЧИТАЕТ ТВОИ МЫСЛИ!

«Практически это то же самое, что убежать от себя... То есть – очень просто...»

Деревня лежала перед ними – в прозрачной белесой дымке. По правую сторону дороги стояли добротные дома из кирпича и бруса, крытые черепицей или свежим кровельным железом, с занавесками на окнах и красивыми оградами, а слева – покосившиеся лачуги из прогнивших бревен, с прохудившимися крышами и щербатыми, словно рот старика, заборами. Здесь, как и везде, существовало четкое разделение: справа-богатые, слева – бедные, справа – счастливчики, слева – неудачники, справа – работящие, а слева – пьющие бездельники, но не это удивило Риту.

Нечто совсем другое. Ей почему-то показалось, что все дома – и по правую, и по левую сторону дороги – неуловимо похожи друг на друга. Чем-то... Она еще не поняла, чем, да у нее и не было времени задумываться.

– Тормози. – Она ткнула Джорджа кулаком в спину.

Джордж сбавил скорость и подъехал к автобусной остановке – железному навесу, сваренному из прутьев и листов, выкрашенных в темно-коричневый цвет.

Рита не стала дожидаться, пока он остановится, – быстро спрыгнула с седла и на всякий случай отбежала в сторону богатых домов. Ей почему-то казалось, что оттуда она скорее дождется помощи.

– Ну вот и все! – торжествующе сказала она. – Здесь наши дорожки расходятся. Поезжай дальше, кретин недоделанный!

– Марго... – пробовал вставить Джордж, но она не унималась. То, что накопилось в ней за последние полчаса, бурлило и клокотало, настойчиво требуя выхода.

– Марго... – Она выпятила нижнюю губу (и без того пухлую). – Марго... Какая я тебе Марго? Я – Рита, понял? Ты понял меня, придурок? Что? Испугался? Штаны небось уже мокрые?

Джордж поставил байк на подножку, протянул руку к ключам зажигания и заглушил мотор. Увидев это, Рита отбежала еще на пять шагов. Теперь, чтобы он слышал, чтобы до него доперло, наконец, все, что она о нем думает, ей приходилось кричать.

– Я запишу твои номера! Можешь не сомневаться! Мой друг... – Она внезапно осеклась, сбилась с темпа, но лишь на секунду. – Тебя все равно найдут и наваляют по первое число. Так и будет, да! Так и будет! Джорджик! – Ее губы вытянулись в трубочку, голос стал приторно-сладким, и голова быстро-быстро закачалась из стороны в сторону, словно она говорила: «У-тю-тю-тю-тю!» – Джо-о-о-рджик!

На Джорджа, казалось, это не действовало. Он сидел неподвижно, не делая никаких попыток встать и кинуться к ней. Казалось, он ее и не слушал.

– Герой! Храбрец! А сейчас – слабо? Слабо, да? Боишься? Мешок дерьма! Все вы такие, мальчики... Смелые, пока наедине... А сейчас? «Лизни мне руку, детка!» Я тебе лизну, гад! Ты у меня еще...

Ее волосы растрепались, прилипли к лицу, на щеках играл лихорадочный румянец, и ушки... Даже ушки, пробивающиеся сквозь светлые пряди, заалели. Джордж поймал себя на мысли, что ТАКОЙ она ему нравится больше. Может быть, даже очень нравится.

– Рита!

– Что «Рита»? Я уже двадцать два года Рита! – «Ого, подруга, а ты, оказывается, кокетка! Вот уж не знал, что ты ТАКАЯ кокетка! Не двадцать два, а двадцать пять, если быть точным...» – ехидно усмехнулся внутренний голос, но... Сейчас было не до него. И не до его глупых замечаний. – Рита... – повторила она. – Ты думаешь, тебе это сойдет с рук? Да? Даже не надейся. Я...

Она что-то говорила и говорила. Кричала.

Джордж вытащил сигареты и закурил. Ему совсем не нравилось то, что он видел вокруг. И эта истерика... самая настоящая истерика, она была очень некстати.

«Сам виноват. Довел девчонку. А все-таки – в ней что-то есть. И этот нос...»

Он, не торопясь, докурил. Щелчком отбросил окурок.

– Хватит! – заорал он. И это подействовало. Рита замолчала, будто подавилась словами. – Тихо! Чего ты орешь? Ты что, не видишь, что здесь происходит?

– Что? – Это походило на какую-то хитрую уловку. Но уж на этот раз она не даст себя обмануть. Она будет умнее. Нет, этот чокнутый байкер больше не проведет ее.

– Что?

Внезапно до нее стало доходить. Она поняла, чем похожи эти дома – по ту и другую сторону дороги. Они... Выглядели совершенно пустыми. Покинутыми. БЕЗЛЮДНЫМИ.

Она обернулась, надеясь, что это ощущение ложно, что оно просто подводит ее, играет в какую-то страшную игру, морочит голову...

Но... Ни одна занавеска не шелохнулась. Ни одна собака не залаяла. Ее крик был, похоже, единственным звуком, нарушившим зловещую тишину.

Сейчас она молчала, и мотоцикл не тарахтел, и... Никаких ДРУГИХ звуков здесь не было.

Глаза ее округлились, челюсть отвисла и готова была уже упасть, зарыться между двух упругих грудей, которые облапил этот смешной краснолицый мужик в защитной футболке – сейчас она даже не помнила, как его зовут, просто этот глупый казус вдруг всплыл в памяти, словно сознанию требовалось срочно сосредоточиться на чем-то другом, кроме...

Кроме того факта, что вся деревня словно вымерла.

– Рита! – снова сказал Джордж, и его голос раскатился гулким эхом, отправился гулять, отскакивая, как мячик, от стен опустевших домов. «Рита, Рита, Рита, Рита...» – Иди сюда. Не бойся. Если честно, мне самому немного не по себе...

«Не бойся». Его слова звучали миролюбиво. Успокаивающе. Если не вдумываться в смысл. «Не по себе». Ему не по себе. А ей – каково?

Но Рита не двинулась с места. Знала, чем это может грозить.

«Как ты думаешь, у него еще остался кусочек веревки, той самой, что так замечательно трет руки? Остался? Наверняка да».

Джордж покачал головой.

– Я же тебе говорил: «Иди обратно». Говорил? Я ОТПУСТИЛ тебя, девочка... А ты не пошла.

«Ну да, не пошла. Я хотела к людям...»