Книга Договор с вампиром - Джинн Калогридис

– Вы нам поможете? – спросила Мери, повторив вопрос, который я задал Колю, когда мы находились в "спальне" стригоя.

И вновь Коль коротко и быстро ответил:

– Да.

Тогда я еще не осознавал, что это решение навсегда изменит наши судьбы. Я с благодарностью поцеловал тонкие пальцы Мери, и мы втроем принялись обсуждать детали нашего бегства из логова вампира.

Не прошло и часа, как мы покинули замок, взяв с собой лишь самое необходимое (мы все-таки надеялись остаться в живых). Коль поехал на север, мы с Мери – на юго-запад, в сторону Бистрица. Дождь прекратился, но воздух был сырым и прохладным.

* * *

Небо по-прежнему затягивали плотные облака, и создавалось впечатление, будто вечер уже наступил. При малейшем дуновении ветра с высоких деревьев падали скопившиеся там дождевые капли, напоминая мне о другом времени и другом Стефане. Выехав на лесную дорогу, я невольно подумал о своем брате.

Потом мне вспомнился Пастух, которому мы доверяли, как преданному другу, но у которого оказалось волчье сердце.

Я сидел на козлах коляски. Отцовский кольт был заткнут за пояс на случай появления волков. Мери лежала на сиденье, укутанная в теплое одеяло. Чтобы хоть немного уменьшить тряску, мы захватили несколько мягких подушек. В руках Мери держала тщательно запеленутый продолговатый сверток, который она бережно прижимала к груди.

По моим подсчетам, до захода солнца оставалось не больше часа. К этому времени Коль успеет пересечь реку Муреш. Мери рассказала мне, что вампиры не в состоянии перебираться через водные преграды иначе как в ящике, наполненном землей. Раньше я бы только посмеялся над "крестьянскими россказнями", но теперь мне было совсем не до смеха.

Я прикинул: нам до моста через Муреш ехать дольше – не менее двух часов. Мы с Мери сознательно пошли на этот риск, чтобы Коль и наш маленький Стефан сумели благополучно выбраться из лап вампира.

Меня снедал такой же панический страх, что и двадцать лет назад, когда я побежал в мокрый лес вслед за братом. Чтобы отвлечься, я окликнул Мери. Я опасался, что в дороге у нее может открыться кровотечение. Коль предупреждал меня об этом и дал подробные указания, как действовать в подобном случае.

Мери отозвалась, уверяя, что с ней все в порядке. Правда, голос у нее был слабый. Я гнал лошадей. Коляска подпрыгивала на рытвинах и ухабах. Я морщился и оглядывался на Мери. Она стоически переносила все толчки и крепко прижимала к себе сверток. Однако по ее плотно сжатым губам я понимал, каково ей сейчас.

Лес ненадолго расступился. Мы проехали мимо деревни. В последний раз я оглянулся на опустевший домик Машики Ивановны и на скромное кладбище возле церкви. Весь дальнейший путь от деревни до ущелья Борго проходил по лесу. Дорога сузилась; она спускалась вниз наподобие серпантина, делая виток за витком. Вдали темнели острые пики гор. Небо очистилось. Взошла луна, и на деревьях вспыхнули мириады серебристых капелек.

Темнота пробудила во мне еще одно страшное воспоминание о том, как "призрак" Стефана заманил меня в ночной лес, где меня вместе с лошадьми едва не растерзали волки.

Но сейчас вокруг царила тишина, которую нарушало лишь натужное дыхание подуставших лошадей да скрип колес по песчаной дороге. Так мы ехали около часа, и в моей душе начала зарождаться надежда на спасение.

Неожиданно к этим мирным звукам добавился еще один: одинокий волчий вой. Сначала вдалеке, потом ближе. Завывшему волку ответил другой, третий, четвертый.

Я щелкнул поводьями и прикрикнул на лошадей, чтобы бежали резвее. Напрасные усилия – до спасительной реки было еще около получаса пути. И все равно я продолжал гнать лошадей, молясь, чтобы Коль успел пересечь Муреш и наша с Мери жертва оказалась бы не напрасной.

Вой приближался. Я выхватил отцовский револьвер. Словно подхлестнутые этим, волки выскочили из темноты и окружили коляску. Их было шестеро. Звери с такой яростью накинулись на испуганных лошадей, что мы с Мери в один голос вскрикнули.

Как ни странно, мне было жалко этих волков – таких же, как и я, пешек в игре В. Однако инстинкт самосохранения был гораздо сильнее жалости. И самое главное – я не имел права на промах, поскольку пуль в револьвере осталось меньше, чем напавших хищников. Усилием воли подавив дрожь в руке, я выстрелил. Зверь, в которого я целился, уже успел вцепиться в ногу отчаянно ржавшей лошади. Мой выстрел свалил его замертво, но вместо него из темноты выскочили еще двое.

Но основной целью волков, естественно, были не лошади, а мы. Когда я уложил второго зверя, третий впрыгнул прямо на сиденье коляски, где лежала Мери.

Если бы я размышлял над тем, что делаю, то наверняка потерял бы драгоценные доли секунды. К счастью, в тот момент мною руководил инстинкт. Со сверхъестественной быстротой я успел обернуться и нажать на курок раньше, чем волк вонзил свои зубы Мери в горло. Испустив предсмертный вой, он рухнул на сиденье. Мери вскочила, в молчаливом ужасе прижимая к себе сверток. Я поспешил сбросить волчью тушу на землю.

Это нападение оказалось первым и последним. Оставшиеся волки, поскуливая, отошли и уселись поодаль. В лунном свете они были похожи на серых сфинксов. Звери замерли, только острые уши слегка подрагивали, будто ждали какого-то сигнала. Лошадей очень нервировало такое соседство: они били копытами и тревожно ржали. Кое-где у них сочилась кровь, но раны, как я понял, были не опасными. Я снова сел на козлы, положив рядом револьвер. В его барабане осталась единственная пуля. Но даже несколько дюжин пуль не защитили бы нас от надвигавшегося зла.

Откуда-то из тьмы выплыла тонкая полоска тумана. Пройдя у нас над головами, она опустилась туда, где кружком сидели волки. На наших глазах внутри тумана замелькали голубоватые и розоватые вспышки. Потом он начал густеть, приобретая очертания человеческой фигуры... Перед нами стоял Влад.

Он еще больше помолодел. Седина в волосах полностью исчезла. Во всем его облике ощущалось горделивое величие льва, совсем как в тот страшный день, когда отец подвел меня к его трону. Сверкающие изумрудные глаза глядели с насмешкой и презрением. При виде повелителя волки заскулили, покорно улеглись и опустили морды на передние лапы. Подчиняться человеку было тягостно для них.

– А я, Аркадий, – тихо проговорил В., но голос его наполнял собой весь лес, – считал тебя умнее. Неужели ты думал, что сумеешь от меня убежать?

От него до коляски было десятка полтора шагов, но В. не стал их преодолевать обычным способом, видимо решив продемонстрировать нам свои нечеловеческие способности. В каждое следующее мгновение он перемещался все ближе, пока не оказался совсем рядом. Руки вампира потянулись к Мери, которая забилась в угол, прижимая к себе сверток.

– Отдай мне ребенка. Живо! Вы оба окончательно исчерпали мое терпение.

Мы с Мери переглянулись; страх, охвативший нас, не мог заглушить тайного торжества. Мери встала. Такой безграничной ненависти на ее лице я еще не видел. Швырнув сверток волкам, она крикнула: