Книга Красная хризантема - Лора Джо Роулэнд

— Правда? У меня тоже, — проговорила Рэйко, довольная тем, что он разделяет ее подозрения.

— Я так и не смог узнать, кто подбросил мои записки в склад, — сказал Сано. — Я приказал своим людям продолжить следствие, но они не находят никаких улик.

— Тебе удалось выяснить, кто участвовал в заговоре правителя Мори по свержению Мацудаиры?

— Нет, хотя я не могу сказать, что не пытался это сделать. Это еще одно, что меня тревожит. Такое впечатление, что заговора, из-за которого я едва не погиб, вообще не существовало.

— Я не могу поверить ни в то, что он никак не был связан с убийством правителя Мори, — сказала Рэйко, — ни в то, что он мог просто рассеяться словно дым, после того как огонь погас.

— Я тоже, — отозвался Сано. — Мы что-то упускаем в этом деле.

— Что бы это могло быть? — спросила Рэйко.

— Хотелось бы знать. — Сано посмотрел вверх на усыпанное звездами небо. — Астрологи говорят, что движение небесных тел, расположенных далеко-далеко в космосе, может определять нашу судьбу. Мы не можем их видеть. Но они движутся.

Эпилог

Звездное небо, словно гигантский шатер, нависало над храмом возле расположенной в дне езды от Эдо деревни Тоцука. Там изгнанный бывший канцлер Янагисава впустил в свой маленький, скромный, спрятавшийся в соснах дом двух путников. Свет фонаря падал на его обритую голову и оранжевый халат. Мужчины поклонились ему и сняли шляпы, скрывавшие их лица.

— Приветствую вас, отец, — сказал Ёритомо.

— Добро пожаловать, сын мой. — Янагисава повернулся ко второму гостю: — Добро пожаловать, Эндзю-сан. Или мне следует сказать, правитель Мори.

— Да, — отозвался Эндзю. — Теперь, после смерти отчима, я даймё.

— Ваше новое положение вам к лицу, — сказал Янагисава, отметив, что Эндзю больше не робкий юноша, скрывающий затаенную обиду под опущенными ресницами и за тщательно контролируемым выражением лица. Теперь лицо Эндзю было спокойным и безмятежным, взгляд открытым и прямым. Уверенность в себе придала ему новую энергию. Он стал выше, словно сбросил тяжкое бремя.

— Я многим обязан вам, — сказал Эндзю. — Без всего того, что вы сделали, я не стал бы тем, чем являюсь сегодня. Миллион благодарностей.

— Я не могу принять всю заслугу на себя, — скромно заявил Янагисава. — Часть ее принадлежит Ёритомо, это он свел нас вместе.

Он улыбнулся сыну, который при этих словах зарделся от удовольствия. Ёритомо оказался умным сообщником, который не потратил даром три последних года при дворе; он провел их, наблюдая и слушая. Он отбирал людей, которых Янагисава включал в свой список, готовясь к кампании по захвату власти. Среди них были старые союзники, солдаты из его армии, скрывающиеся от преследования, представители угнетаемых правителем Мацудаирой кланов даймё и просто недовольные чиновники. Среди них были также молодые самураи, жаждущие драки или имевшие родственников, покоренных правителем Мацудаирой и страдавших от его притеснений. Другие либо устали от всего, либо относились к тем, кому не нравился режим, либо к тем, кто всегда всем недоволен. Ёритомо переписал всех, тайком направил в храм, и они согласились помочь Янагисаве вернуться к власти. Счет им, включая их солдат, шел теперь на тысячи.

Эндзю был одним из них.

Они сели, и Янагисава разлил сакэ.

— Должен сказать, что все прошло как нельзя лучше для всех нас, — отметил он.

— Это точно, — подтвердил Ёритомо, принимая чашку, — в лице правителя Мори правитель Мацудаира лишился главного союзника.

— А я одного приобрел. — Янагисава передал чашку Эндзю, который пообещал придать ему огромную армию Мори. — Предлагаю выпить за наш союз. Пусть он торжествует над нашими врагами.

Они выпили.

— Он уже уничтожил самого страшного из моих врагов, — с удовлетворением констатировал Эндзю.

Когда Эндзю в первый раз появился в храме, Янагисаве не потребовалось много времени, чтобы выведать у него причину его недовольства жизнью в целом и враждебности к отчиму в частности. Эндзю жаждал найти сочувствие. Янагисава выслушал, как правитель Мори принудил его к сексуальным отношениям, потом сделал поставщиком мальчиков и соучастником в их убийствах. Янагисава попытался уговорить Эндзю убить правителя Мори, но тому не хватило мужества. То, что произошло в конечном счете, получилось еще лучше — это Янагисава должен был признать.

Эндзю снова разлил сакэ.

— Давайте выпьем за моего покойного отчима. Пусть он порадуется месту в аду, которое уготовано извращенцам и убийцам. — Он поднял чашку, и все выпили. — Но давайте не забудем и мою дорогую мамашу. Пусть она вечно пребывает со своим злодеем-мужем.

Янагисава узнал также, что ненависть Эндзю к правителю Мори распространяется и на его мать, которая пожертвовала им ради услаждения мужа.

— Ваша мать сделала нам большое одолжение, — сказал он после тоста. — Она правильно поняла ваши намеки, что правителю Мори лучше умереть. Она сказала об этом своей служанке, а все остальное известно.

Эндзю захихикал, опьянев больше от радости, чем от спиртного.

— Вам бы послушать, как они спорили о том, чья это была идея убить его. Она позабыла, что идея была моя. Она взяла вину на себя и защитила меня. Она так и не догадалась, насколько я ее ненавижу. Я неплохо сыграл свою роль, если можно так сказать о себе. Она так и не заподозрила, что это я подтолкнул ее сделать за меня грязную работу.

— Тогда за покойную госпожу Мори, — сказал Янагисава, и они опустошили по следующей чашке.

— Раз уж мы говорим об этом — долой правителя Мацудаиру! — крикнул Эндзю.

Он ненавидел и правителя Мацудаиру, который закрывал глаза на обращение правителя Мори с ним и сотнями других мальчиков в обмен на военную поддержку. Янагисава знал, что Эндзю много лет скрывал свою ненависть, притворяясь лояльным подданным. И это было единственным местом, где ему не нужно было притворяться. Здесь он нашел человека, который встал бы на его сторону в обмен на его душу.

— Предлагаю выпить за моего блистательного отца. — Ёритомо восхищенно взглянул на Янагисаву. — Какова идея приказать вашему человеку в окружении правителя Мори послать Хирате анонимную записку, в которой сообщить, что правитель Мори изменник, и подбросить те ружья ему в склад?

— А украсть записки из мусорной корзины канцлера Сано и подложить вместе с ружьями? — вторил ему Эндзю.

При этих словах Ёритомо озабоченно нахмурился, хоть и выпил вместе со всеми.

— Канцлер Сано всегда был мне хорошим другом. Так ли было необходимо бить по нему?

— Да, — сказал Янагисава. — В отношении него нет ничего личного, но он сидит на моем месте. Я хочу, чтобы он его освободил.

Хоть Ёритомо и кивнул, было видно, что отец его не убедил.