Книга Молот Тора - Уильям Дитрих

Трясущимися руками я продолжил на всякий случай заряжать ружье. Из пасти медведя вырвался предсмертный хрип, и наконец огонь в его глазах померк навсегда. Медвежью голову придавила к земле каменная плита, а из меховой спины торчало древко Бладхаммерова топора.

— Черт возьми, ты мог бы свернуть в бараний рог самого минотавра, — просипел я. — Почему же ты не выпотрошил его прямо в пещере?

— Я схватил плиту до того, как он проснулся, и потому не смог отразить его первый удар. А он тут же разорвал путы и вышвырнул меня из пещеры. Силищи у него хватило бы на десятерых, Итан. А уж силой духа он мог бы поспорить с самим Тором!

— Да, но мы едва не стали обеденным пиршеством для этого духовного двойника Тора. Хорошо, что твоя треклятая плита спасла нам жизнь, — заметил я, смерив взглядом массивный камень, лежавший на медвежьей голове как своеобразное надгробие. — Давайте хоть посмотрим, что же мы нашли.

Магнус стащил плиту и перевернул ее.

— Вот они, магические знаки! — воскликнула Намида.

Я мысленно дал себе обещание добавить когти этого медведя к ее ожерелью. Как говаривал мне старина Бен: «Важно уметь в самой плохой ситуации находить что-то хорошее», — а ведь женщины любят хорошие украшения.

Магнус тем временем ощупывал высеченные строки, что-то бормоча себе под нос, а потом торжествующе вскинул голову.

— Скандинавские руны! — восторженно пробасил он, одарив меня счастливым взглядом.

Глава 38

Воспользовавшись винтовкой как измерительным прибором, я прикинул, что найденная плита достигала тридцати одного дюйма в длину, шестнадцати дюймов в ширину и полфута в толщину. Она весила по меньшей мере пару сотен фунтов. Неудивительно, что ее тяжесть укротила дух медведя! Гладкую половину одной ее стороны покрывали странного вида буквы, которых мне еще не приходилось видеть: они отличались от латинского алфавита, египетских иероглифов и даже от древней тайнописи Книги Тота. Не слишком глубокие бороздки соединялись в грубо высеченные буквы и слова. Если бы я увидел этот артефакт на коровьем пастбище, то прошел бы мимо, не удостоив его особого внимания.

— Что ты имеешь в виду под скандинавскими руинами? — спросил я.

— Руны составляют скандинавский алфавит, — поправив меня, начал объяснять Магнус. — Начиная с викингов, средневековые скандинавы пользовались рунической письменностью. Это так называемый рунический камень. Викинги и многие другие средневековые племена вырезали подобные надписи, чтобы увековечить памятные события, славные подвиги, религиозные каноны, в этих каменных летописях также могли содержаться сведения о брачных союзах, рождении наследников или о важных морских путешествиях и походах. В Скандинавии их найдено великое множество. Раз у здешних индейцев оказался подобный памятник, то он доказывает, что мой народ побывал здесь. — Он с важным видом окинул взглядом речные берега. — И вся эта земля принадлежит Норвегии!

— Ладно, можешь владеть ею, — сказал я, глянув на убитого медведя. — А там, случайно, не сказано, куда нам идти дальше?

— Наверное, сказано, если надписи на ней вырезали именно те, кто прибыл сюда с молотом Тора. Мне нужно время, чтобы перевести их.

Женщины уже приступили к разделке медвежьей туши, предпочитая воспринимать наше спасение из лап голодного хищника как удачный повод для пиршества. Насколько я знаю, индейцы на редкость здравомыслящий и практичный народ.

— Не забудьте сохранить когти, — сказал я Намиде. — Они несут в себе бесподобное очарование.

— Гляди-ка, тут и сбоку есть какие-то надписи, — сказал Магнус.

— По-моему, твоим предкам пришлось изрядно потрудиться, если они наносили эти знаки с помощью простого зубила.

— Для искусного каменщика, привыкшего высекать руны, этот процесс не так уж трудоемок, а порой ведь людям хочется увековечить что-то в камне.

Вооружившись палочкой, он записал какой-то текст на глинистом берегу. Немного подумав, Магнус озвучил переведенные письмена.

— «Из Винланда в завоевательный поход на далекий запад вышло восемь готландцев и двадцать два норвежца», — прочел он и, помедлив, пояснил: — «Винланд» означает «Виноградная страна», она находится на северо-восточном побережье Канады, где они и высадились, то есть эта надпись сообщает нам, что оттуда они пришли сюда, на далекий запад.

— Подобно нам. Переводи дальше.

— «Мы встали лагерем вблизи двух скалистых островов, в одном дне пути к северу от сего камня. Однажды мы ушли порыбачить. Когда вернулись, обнаружили десять умерших, красных от крови. AVM спаси от зла…»

— А при чем тут латинские AVM? — удивился я.

— Возможно, имеется в виду «Аве Мария»… Богородица. Не забывай, что среди них уже могли быть и христиане. Средневековые католики. Тогда наши древние руны использовались наряду с новой латинской письменностью.

— Ладно, только почему-то в этих степях мы не видели никаких скалистых островов. Очевидно, камень перетащили сюда из его исходного места. Намида говорила, что его захватили у дакотов, которые, в свою очередь, вообще неизвестно где нашли его.

— Вероятно, они сообщают о каких-то островах на озере, — согласился Магнус, — но совершенно не понятно, в какой стороне он находится. А вот что высечено на боковой стороне: «В четырнадцати днях пути от сего острова оставлен отряд из десяти воинов сторожить наши корабли у моря. Год тысяча триста шестьдесят второй».

— Год тысяча триста шестьдесят второй? Уж не этим ли годом датировалась твоя тамплиерская карта?

— Ну что, Итан, теперь ты веришь мне?

Одно дело отправиться на поиски легендарных сокровищ, но совершенно другое — вдруг осознать, что у тебя появился реальный шанс найти их. Я разволновался.

— Но ради чего они затеяли такое путешествие?

— Я уже говорил тебе, — терпеливо пояснил он. — Ради молота Тора. Кузнечное мастерство наших карликов восходит ко временам утраченного золотого века.

— Каких карликов?

— Братьев-цвергов, Эйтри и Брокка, они выковали для Тора молот в горнах подземелий, его единственный недостаток заключался в коротковатой рукоятке, получившейся из-за того, что Локи, превратившись в муху, мешал Брокку, кусая его веки.

Я пожалел, что спросил.

— Ладно, так как же мы собираемся найти его?

Утомленный схваткой с медведем, он тяжело опустился на землю.

— Не знаю. Если этот камень перетаскивали с места на место, то указание о четырнадцатидневном походе от моря мало что значит.

— Не просто мало, а ничтожно мало. Ведь мы добирались сюда месяцы. Четырнадцать дней от моря указывают, наверное, на какое-то место на востоке или на севере, которое мы чертовски давно прошли. И если эту надпись высекли те самые скандинавы, то отсюда до твоего молота очень неблизкий путь.