Книга Красная Шапочка, черные чулочки - Нина Васина

– Откуда вы знаете?

– Побеседовал с адвокатом Кацем. Как только дело закрыли, я с ним очень проникновенно побеседовал. Знаете, что он о вас думает?

– Знаю. И вот что я вам скажу, следователь. Если вы побеседовали с Ёриком по поводу моей первой встречи с Гамлетом и как это все произошло, то вы сейчас знаете почти все, что знаю я, и даже больше, потому что вам можно смотреть на некоторые секретные снимки. Я ухожу. Я все выяснила, что хотела.

– Вы все выяснили?

– Да. Я знаю, где деньги и как их достать.

– Издеваетесь, да?

– А вы еще покопайтесь в деле, полистайте, подумайте! Сами все поймете.

– Я уже три месяца это листаю! Я вас так просто не отпущу.

– Хорошо. Обещаю, как только отправлюсь за деньгами, я вас обязательно приглашу с собой. А вы за это прекратите отыскивать виновных в смерти Кобрина. Все прошлые грешки Генерала уже достаточно обыграны его юристом Кацем, остался восемьдесят девятый год. Закроете его, если я найду оплату за груз?

Следователь смотрит на меня снисходительно, с жалостью и злостью. Впервые вижу, как два эти чувства одновременно корежат изнутри вполне достойного мужика.

– Смешно, – говорит он, отступая, и громко декламирует: – Ха. Ха. Ха. Все у вас шиворот-навыворот. Пригласите, значит, как только обнаружите деньги?

– Обязательно.

Я ведь сдержала слово – пригласила следователя в Загниваловку в ноябре.

Вообще-то я отложила обнаружение клада до самых плохих времен, но в ноябре позвонила Марго и, рыдая, сообщила, что Агелена беременна. Поскольку в момент получения этого известия я физически ощутила самый настоящий удар под дых и даже согнулась со стоном, сомнений быть не могло – это ребенок Гамлета.

– Скажи ей, пусть приедет в Загниваловку.

– Они в Загниваловке! – кричала в трубку Марго. – Они там сидят уже второй месяц! Что же это будет, как же такое возможно, он же умер! Господи, моя дочь забеременела от трупа! У нее даже есть копия свидетельства о его смерти!

– Марго, очнись, судом доказано, что Гамлет жив!

– Я не верю судам, это все мошенничество!

Итак, Гамлет вернулся.

Я собирала сумку, писала письмо, звонила Ирине Дмитриевне. Она ушла от Генерала после взрыва. Часто болела, но обещала приехать на недельку и побыть с детьми.

– Я поеду с тобой, – вцепилась в меня Нара.

– Нет, извини, ты же знаешь, я без тебя – никуда, но сейчас не тот случай.

– Ты же их не застрелишь?

– Нет.

– А зачем тогда едешь?

– Да так, схожу на кладбище, раскопаю парочку могил…

– Нефила, разговаривай со мной серьезно!

– Я серьезно.

– Маме бы это не понравилось, – покачала головой Нара.

– А к маме этот потерявшийся мертвец не имеет отношения.

В Загниваловку приехала к утру. Застряла на дороге – обмерло сердечко, потом рассмотрела – место не то. По ночам уже подмораживало. К дому шла пешком, хрустя тонким ледком луж.

Ворота мне открыл незнакомый юркий мужичок, сказал, что он «строжкует у молодой хозяйки, а то ей одной страшно». Вздохнула с облегчением – увидеть сразу и Гамлета, и Авоську было бы сейчас слишком тяжело. Мужичок путано и длинно объяснял переплетения своей родни, какой-то ветвью, через «Клавку из Мышкина», соединившихся с Кольцовыми, и тут же вскользь упомянул, что старшего Артема контузили в Чечне и дед Кольцов «тоже помер». Я стояла, вдыхая запахи сена и мокрого табака от его телогрейки, и подстерегала глазами тень в освещенном окне.

Мужичок поехал на небольшом тракторе вытащить мою машину. Я вошла в дом.

Авоська сидела в кухне у печки, куталась в пуховый платок, а когда повернулась ко мне, я сразу же пожалела ее опухшее лицо с пигментными пятнами, подошла и обняла.

– Видишь, какая я уродина? – прошептала она, тоже обхватывая меня судорогой рук.

Два дня мы спали рядышком, кое-как выбираясь из кровати, чтобы принести что-нибудь из еды в постель, почти не разговаривали. Авоська регулярно бегала в туалет – ее тошнило, тогда я шла делать отвар из шиповника, и в длинных коридорах тонкие пальцы Тили осторожно ласкали меня сквознячком.

К концу недели возникла потребность съездить на станцию за продуктами. Агелена вышла во двор меня проводить и стояла, обхватив себя за поясницу ладонями и прогнувшись. Я закрыла глаза, хотя яркий костер ее волос совершенно не напоминал мохнатые крылья Тили, но поза!..

– Ты никуда не спешишь? – спросила Агелена на восьмой день. – Он может и не приехать. У него дела, неприятности какие-то в Греции…

– Он приедет, – уверенно заявила я.

– Правда, что ты подала в суд на Генерала?

– Правда.

– Ты выиграла?

– Да. Я выиграла. Дело прекращено.

Авоська промолчала, стиснув мои пальцы в своих. Я спросила, кого она хочет – мальчика или девочку?

– Конечно, девочку! – грустно улыбнулась Агелена. – Но будет мальчик.

Ночью нас разбудил шум во дворе. Мы прильнули к темному окну. И обе не сразу узнали Макара. Он сильно раздался в плечах, заматерел и поседел на висках.

– Тонул! – весело объяснил он свое первое серебро. – Тонул, испугался, прощался с жизнью.

Поднимая нас по очереди в воздух, он смотрел гордо и радостно. И мы с Авоськой потихоньку заразились его свободой, начали улыбаться и осторожно поглаживать друг друга, а до этого только и делали, что цеплялись руками со страхом внезапной потери.

– Гамлет приедет завтра, – сообщил Макар. – Я с ним встретился у Доломея.

– Они ругались? – только и спросила я.

– Доломей посоветовал Гамлету, прежде чем просить руки его младшей дочери, развестись со старшей. Гамлет сказал, что ему не хотелось бы разводиться. Вступила Марго, доказывая, что в современном мире это нормальный образ счастливой семьи. Тогда Доломей пригрозил привести к себе первую жену и жить втроем. Марго согласилась, и мы пили вино. Это ведь не назовешь ругательствами?

– Нет, конечно, – согласились мы с Авоськой.

– А какое завтра число? – озаботилась я. – Ко мне должны приехать судебные исполнители.

– Все куролесишь? – Макар ласково притянул меня за плечи к себе, и в его руках на тревожный взгляд Авоськи я ответила успокаивающим взглядом.

– Ты хорошо понимаешь, что делаешь? – спросил он.

– Хорошо.

– А зачем ты это делаешь?

– Я обещала одному юристу, что у его друга детства будет настоящая могила. Этот друг вытащил юриста из выгребной ямы.

– И никаких… пропавших миллионов? – осторожно поинтересовалась Авоська.