Книга След «черной вдовы» - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я весь внимание, — серьезно и уже без всякой заносчивости сказал Сотников, — мне не надо объяснять, что вы приехали с такой командой лишь ради того, чтобы посмотреть, кто служит у меня в охранниках либо кого охраняют «Русичи».
— Но чем же вы подумали? — улыбнулся Грязнов. — Если не секрет, конечно?
— Я предполагал, что это случится.
— И даже не подчистили хвосты? Да хоть с тем же Коркиным?
— А что с ним? Вы хоть можете мне объяснить? Сотый раз слышу эту фамилию! Он что, убил кого-то? Зарезал?!
— Вот видите, оказывается, вы и сами уже все знаете, — развел руками Грязнов.
Сотников даже побледнел:
— Быть того не может...
— К сожалению, Алексей Тарасович, все выглядит именно так. Его взяли вчера сотрудники нашей оперативно-следственной группы с поличным. В Санкт-Петербурге. При попытке совершить очередное убийство. С «макаровым» в руках. Но это я просто к слову.
— Вы шутите... Валера? Он же такой спокойный парень. Спортсмен, умеет держать себя в руках. Он у нас, правда, не очень давно, пришел, кажется, по рекомендации...
— А кто рекомендовал?
— Ну вы уж слишком многого от меня хотите. Я не могу помнить всех, от кого приходят люди. Но могу честно сказать, что несерьезных рекомендаций мы не принимаем. А может быть, знаете, как бывает: я, например, попрошу вас замолвить словечко за моего якобы знакомого, по поводу которого мне, в свою очередь, позвонил мой старый приятель... Цепочка и потянулась. Но не столь важно. Мы ведь пытаемся понять, с кем имеем дело... Странно, что судимость была скрыта. Хотя мы на это дело редко обращаем особое внимание. Я имею в виду саму статью, бывает же, совершил на копейку, а схлопотал на весь целковый. Небось «хулиганка» какая-нибудь, да? Мордобой с последствиями?
— Он проходит соучастником в недавнем нашумевшем убийстве на Бережковской набережной. Вот такой, я бы сказал, даже слишком спокойный. А также в убийстве находящегося в коме водителя, недобитого на набережной. И в похищении женщины, судьба которой, по всей видимости, весьма печальна. Что предстоит еще уточнить, когда его этапируют к нам, в Москву. Почти одновременно с ним взяли заказчика и тоже соучастника тех же самых и ряда других убийств, некоего довольно крупного питерского коммерсанта с уголовным прошлым Максима Масленникова. Так что на них висит достаточно, чтобы, говоря языком нашего с вами недавнего прошлого, прислонить обоих к стенке.
— Вы говорите просто чудовищные вещи... — Сотников был действительно потрясен, он не играл. Грязнов бы заметил.
— Дальше. Только что мне позвонили из «Маяка», с Молдавской, вы поняли. Они обнаружили машину и водителя, который также является соучастником того преступления. Он пока отмалчивается, но, когда предъявим ему неопровержимые доказательства, никуда не денется, кинется собственную шкуру спасать. А теперь последняя деталь. Киллеры, стрелявшие на набережной, ездили на мотоциклах фирмы «Хонда», «блэк видоу» называются. Три «черных вдовы», так сказать. Ничего не имеете сообщить мне по этому поводу?
— Скажите... Вас ведь Вячеславом Ивановичем зовут? И вы чуть ли не десяток лет возглавляли МУР, верно? И с этими вашими «оборотнями» совершенно никаких... так?
— Справедливо замечено.
— Вы можете мне поверить, что ко всему, о чем вы рассказали, лично я не имею ни малейшего отношения?
— Могу. Но не должен.
— Понимаю... Что ж, тогда делайте свое дело. Изымайте, забирайте лицензию, закрывайте к чертовой матери это предприятие, все равно работать не дадут... А дальнейшие разговоры я буду просто вынужден вести в присутствии адвоката.
— Ия вас понимаю. И ценю вашу откровенность. Мне хотелось бы кое-что выяснить для себя касательно наших «вдов»...
— Сугубо между нами, Вячеслав Иванович, — Сотников наклонился к нему поближе, — если бы даже оставались хоть какие-то малейшие следы, я уверен, их бы давно уже не было.
— Кроме одного, -— ухмыльнулся Грязнов, — способа доставки через границу, да?
— Тут вам все карты в руки. — Сотников тоже улыбнулся... — Уж вам ли не знать!
— Увы, как часто повторяет мой старый друг и коллега, есть многое на свете, друг Гораций, о чем не снилось нашим мудрецам...
— Умно подмечено, — философски заметил Сотников. — А кто ваш друг?
— Помощник генерального прокурора. А подметил- то Шекспир... Это, кстати, касается и неких гарантий с моей стороны.
— Да-да, увы...
— Как знаете.
Вячеслав Иванович не был бы самим собой, если бы остановился на достигнутом сегодня. Он немедленно отрядил часть спецназовцев во главе с Курбатовым в Луховицкую спецшколу. И не опоздал бы, кабы там не случился ну совершенно неожиданный пожар.
Три новеньких мотоцикла стояли в добротном кирпичном гараже. Но растяпа-механик там же хранил и горюче-смазочные материалы. И электропроводка на ладан дышала. Словом, сошлись воедино все непредвиденные «случайности», которые выявили полнейшее наше... неумение распоряжаться собственным имуществом, приобретенным, кстати говоря, за валюту, и немалую. Груда взорванного и обгоревшего металла не имела уже ничего общего с изумительными изделиями трудолюбивых японцев.
Эксперты-криминалисты, конечно, докажут идентичность останков и тех сверкающих мотоциклов, технические данные которых были зафиксированы в документах, да что толку? «Сто раз повторяя слово «халва», — говорят на Востоке, — сладости все равно не почувствуешь...»
ПОЛНЫЙ РАСЧЕТ
Меркулов захотел поприсутствовать на очной ставке между Масленниковым и Коркиным, которую решили провести еще до отъезда в Москву, хотя он и не любил подобного рода следственных мероприятий. Особых психологических загадок и в данном случае не предвиделось, но он захотел еще раз взглянуть в лица преступников, послушать их аргументы и посмотреть, как они станут выкручиваться. Но, повидавший в жизни уже всякого, он был потрясен до глубины души тем, как низко, до какого маразма и бесчеловечной подлости могут опуститься «двуногие», видимо, по странной ошибке называющие себя людьми.
Самое поразительное, что Константин Дмитриевич уже успел ознакомиться с многочисленными характеристиками, которые давали этим уголовникам те, кто их знали. Никто из свидетелей вроде бы и не лукавил, и называл вещи своими именами, а в глубине души пытался, видимо, все-таки понять и оправдать. Крови, во всяком случае, не требовал никто, даже доктор Тороп- кина. А тут, на очной ставке, когда главной фишкой преступников стала их собственная поганая жизнь — в самом прямом смысле (хотя оба были уверены, что их не расстреляют, не повесят, не посадят на электрический стул, не отрубят голову, как это все еще делают в некоторых вполне цивилизованных странах, и даже не утопят в тюремной параше), — они постарались вылить друг на друга столько дерьма, что хватило бы на десяток судебных процессов. Вот тебе и тихий, спокойный, скромный весь такой спортсмен, контуженый герой чеченской войны... Вот тебе и любимый некогда племянник, депутат Государственной думы, талантливый молодой предприниматель и меценат, любитель и желанный гость всевозможных «светских» тусовок!