Книга Леди Искусительница - Эйлин Драйер

— Как все было? — потребовал он ответа у своего начальника.

Дрейк провел рукой по волосам.

— Я бы не поверил, если бы Би не принесла книжку. Но план, разработанный Кейт, сработал великолепно. Она нашла книжку, оставила ее под столом в библиотеке, чтобы Би забрала ее оттуда. А потом, где-то среди ночи, судя по всему, она приказала Джорджу увезти ее.

— Быть этого не может, — брызгал слюной Трэшер. — Полная ерунда. Она никуда бы не поехала без меня и леди Би.

— Могла и уехать, — возразил Дрейк с видом раскаяния. — Если узнала нечто такое, что ее очень расстроило. В доме уже говорят об этом. — Он мельком глянул на свои руки. — Кажется, Кейт не дочь герцога Ливингстона.

Гарри вскочил:

— Кто это сказал? Я убью его. Герцогиня была самой добродетельной женщиной во всем Гемпшире. Она никогда бы…

Вид у Дрейка стал еще более унылым.

— Это было изнасилование. Они думают, это был проходивший мимо солдат, который застал ее в саду. Нынешний герцог сказал, что все в семье знали это, но герцогиня умолила герцога не говорить никому, особенно Кейт. Кейт не виновата, и ее мать не хотела, чтобы ребенок нес груз вины.

В ушах Гарри шумело, в горле стоял ком, голова кружилась.

— Кейт узнала?

Дрейк кивнул:

— Прошлой ночью. Герцогиня сказала — она ужасно себя чувствует, призналась, что сказала лишнее во время ссоры. Кроме этого, она знает лишь то, что в выехавшей карете сидела Кейт, а кучером был Джордж.

Би плюнула.

— Гиена.

Гарри одобрительно взглянул на нее.

— Что говорит старший конюх?

Дрейк пожал плечами:

— Он спал. Проснулся, когда услышал стук колес удаляющейся кареты.

«Он может не любить меня, но он никогда не забывает, что я дочь герцога». Слова Кейт не выходили у Гарри из головы. На этом держалась ее гордость. Не важно, как с ней обходились всю ее жизнь, она знала, кем она была. Одним ударом ее лишили даже этого.

Незаконнорожденная. Дочь насильника.

— Они лгут.

— Нет, — сказал Дрейк. — У них есть письмо герцогини. — Он потер лоб. — Надо придумать способ попасть внутрь, а не ждать здесь.

Би, сидевшая рядом с Гарри, начала рыдать. Трэшер стоял, сцепив пальцы, слезы текли по его щекам. Лицо Бивенс стало пепельным. У Дрейка был больной вид.

— Почему ты думаешь, что Кейт не могла уехать? — спросил Гарри у Трэшера.

— Потому что не могла! — настаивал Трэшер, вытирая рукавами щеки. — Она обещала. И разве она оставила бы леди Би одну с этой сукой?

Трэшер был прав. Не важно, что происходило с Кейт в эти последние недели, ее первые мысли были о Би. Как бы она ни была потрясена, в каком бы ни была смятении, она никогда бы не оставила Би. Соскользнув со своего стула, Гарри опустился перед ней на колени. Она вдруг постарела, ее кожа обвисла, руки дрожали. Гарри испугался за нее.

— Би, — произнес он насколько мог мягче, поскольку ему хотелось крушить все вокруг, — вам что-нибудь известно?

Стараясь успокоиться, но все еще сотрясаясь от рыданий, она кивнула.

— Нет… она.

Ее снова сотрясло рыдание, лицо мучительно искривилось.

— Тс, — успокаивал ее Гарри. — Все хорошо. Скажите как сможете.

Она еще раз неистово кивнула, потом закрыла глаза и схватилась за него, как если бы боялась упасть. Гарри старался проявлять терпение и ждал, но вдруг остро почувствовал, что люди Кейт правы. Она в беде, и только Би знала, что произошло.

Старая женщина вдруг открыла глаза и вся подобралась, глядя в глаза Гарри решительными серыми глазами. А потом запела:

— Я знаю, что они похитили мою Кейт, в темноте, ночью. Когда все спали, они заставили ее сесть в карету и увезли. Я знаю, они повезли ее в дом для скорбных умом и взяли Джорджа, потому что он мог быть за кучера. Но на этот раз не он погонял лошадей. Я видела, я видела кучера. Но это не был Джордж. Это дело рук чудовищной Глинис и ее дворецкого, не герцога, он спал. Проехали мимо моего окна в темноте.

Гарри готов был засмеяться от радости.

— Они знали, что вы видели их?

Би кивнула.

— Они сказали, что я не смогу рассказать это…

Гарри поцеловал ее.

— Нашу первую девочку мы назовем в вашу честь, — пообещал он. — Дрейк? Я еду в замок.

Дрейк заморгал.

— Но Би только что сказала, что она не в замке.

— Би видела карету. Не Кейт. Кроме того, Глинис должна ответить на некоторые вопросы.

— Я думаю, мы сбережем время, если поедем сразу в дом для душевнобольных.

— Это потом.

— Леди Глинис, — сказал Чаффи, когда они все поднялись, чтобы уйти, — темная лошадка. Кто бы знал?

— Могу я получить книжку? — спросил Дрейк у Би.

Би сурово посмотрела на него, но засунула руку в лиф, вынула книжку и отдала Дрейку. Дрейк сразу принялся листать ее.

— Вот, — сказал он. — Кейт была права. Некоторые слова в стихотворении переставлены. Хотел бы я знать почему.

— Вероятно, это меняет положение кодовых слов, — сказал Гарри, помогая Би подняться и обнимая ее.

Она снова покачала головой.

— Иерархия.

Они все обернулись к ней.

— Господи, — выдохнул он, переводя глаза на книжечку. — Так и должно быть. Читаю следующий куплет: «Непревзойденно твое искусство, темное искусство твое, женщина». И… да. «Я не умру совсем». На булавке епископа были слова «Нет, весь я не умру». Что, если у каждого заговорщика есть стихотворные строчки, с помощью которых он представляется тем, кому передает указания? И у них есть некие опознавательные знаки, например, изображение розы? — Вдруг его осенило. — О Боже, Кейт была права. У нас есть две строчки. Мне надо кое-что вернуть.

— Тереку? — Чаффи покачал головой. — Вряд ли это разумно. Все еще ничего не могу сказать о Йене.

Дрейк продолжал листать книжечку.

— У меня появилась еще одна мысль.

— После того как мы найдем Кейт, — сказал Гарри.

Через десять минут он уже переступил порог огромных дубовых дверей замка. Гарри знал, что удачи не будет. Он не ощущал здесь присутствия Кейт. Странно, как это раньше не приходило ему в голову, но он всегда мог сказать, где она была, неизвестная энергия связывала их надежнее всяких других уз. Сейчас он не чувствовал ее; он ощущал только огромную пустоту. Хуже того, его появление вызвало новую волну разговоров среди присутствующих. Кейт, узнав, что она хуже, чем никто, предпочла сбежать, чтобы не оказаться предметом насмешек и презрения. Тот факт, что муж разыскивал ее, заставил всех матрон согласиться с этим.