Книга Зов безумия - Джулия Дин Смит

Вэнтан поднялся с койки и прошелся по камере.

— Значит, вы утверждаете, что колдовство лорнгельдов не является злом. Почему же тогда оно вызывает столько разрушений и бед? Именно магия послужила причиной наступления самых тяжелых в Кайте времен. Безумие — доказательство того, что этими людьми управляет дьявол. Если ваши силы даны вам Богом, как вы изволили заметить, то почему же тогда Господь посылает на землю вместе с этими силами несчастья и катастрофы?

Несколько месяцев назад Атайя сама бы задала подобный вопрос, окажись она на месте Вэнтана, но сейчас ей был известен ответ.

— Это цена. Так мы расплачиваемся за данный Богом дар. Жизнь испытывает лорнгельдов угрозой сумасшествия. Так мы страдаем, чтобы заслужить право использовать свои способности.

Сейчас принцессе казалось, что сам Хедрик разговаривает с Вэнтаном ее устами. Впервые в жизни она осознала смысл сказанных ею только что слов.

Архиепископ пренебрежительно махнул в ее сторону рукой.

— Чепуха.

— Вы сами рассуждаете о подобном изо дня в день. Говорите, что мы обязаны страдать на земле, чтобы потом обрести вечную жизнь.

— Да как вы можете проводить такие параллели? — возмутился Вэнтан. — Вы просто пытаетесь выдумать оправдание существованию и процветанию на земле дьявольских сил. Во времена Фалтила, например…

— Вы ошибаетесь, архиепископ. Времена сумасшествия были вызваны не лорнгельдами. Королем Фалтилом, верно, но он не принадлежал к нашему роду.

Глаза Вэнтана готовы были выскочить из орбит.

— Что? — спросил он, визгливо засмеявшись. — Спросите любого историка, и он расскажет вам правду. Фалтил родился с проклятием!

— Да, историки решили прийти к такому заключению, потому что не хотели описывать того, что произошло на самом деле. Фалтил получил способности посредством ритуала, подобно Кельвину. Имя человека, передавшего их ему, решили утаить. Королю Фалтилу захотелось быть единственным колдуном в стране, поэтому-то он и устроил гонения на лорнгельдов. Так как раньше все представители моего народа спокойно могли пройти обучение, то никто и не подозревал, что случится, если такую возможность у них отнять. Мои соплеменники — невинные жертвы элементарной человеческой жадности и тщеславия, архиепископ.

Мои соплеменники…

Хедрик не раз употреблял эти слова, но она заговорила подобным образом впервые.

Вэнтан покачал головой.

— И как вы можете верить в такие глупости? Сам святой Адриэль писал, что Фалтил начал истребление народа, к которому тоже принадлежал, только ради того, чтобы избавиться от великого зла на земле.

Он стал перелистывать затрепанные страницы книги, желая процитировать ей какой-то из отрывков.

— Не трудитесь, — резко заявила Атайя. — Я не собираюсь слушать безумные высказывания, приведенные здесь, так как прекрасно знаю: после смерти Фалтила его сын хорошо заплатил Адриэлю за написание этой книги. Он попросил его сочинить нечто правдоподобное и убедительное.

— Как вы смеете называть обманщиком святого Адриэля?! — закричал Вэнтан, его щеки побагровели. — Этот человек получил вдохновение от самого Господа…

— Он получил его от королевского кошелька.

От негодования на лице Вэнтана появились красные пятна.

— Ересь…

Атайя раздраженно закатила глаза.

— Вы и ваши священники невыносимы. Если кто-нибудь хоть немного не согласен с так называемыми «священными» книжками, вы сразу объявляете этого человека еретиком. А откуда, собственно, такая уверенность в своей правоте? Неужто к вам приходил сам Господь Бог и все объяснил?

Вэнтан напрягся.

— Я никогда не заявлял ничего подобного!

— Тогда все ваши разглагольствования просто неубедительны.

Вэнтан опять зашагал по камере.

— Вы говорите ужасные вещи, ваше высочество. Я не могу больше слушать это. Вы должны согласиться на проведение обряда, другого выхода у вас нет.

— А если я откажусь? Кстати говоря, именно так я и собираюсь поступить.

— Тогда ваш брат прикажет вам пересмотреть свое решение. При повторном отказе вам выдвинут обвинение в государственной измене.

Атайя рассмеялась.

— В этом он меня уже обвинил.

— Поймите же вы наконец: если мы осуществим обряд, то вы хотя бы спасете свою душу. В случае повешения вы обречены на вечные муки…

— В любом случае мне придется распрощаться с жизнью.

— Сделайте правильный выбор, ваше высочество. Это крайне важно для вас.

— Да вам, черт возьми, нет ни малейшего дела до моей души! — закричала Атайя, вскакивая с койки. — Давайте говорить откровенно. Вы просто боитесь меня. Завидуете мне. Мне даны удивительные способности, а вам — нет.

Архиепископ крепко сжал в руках книгу, на протяжении нескольких секунд оба молчали.

— Поймите, ваше высочество, я ни в чем не обвиняю вас. Просто хочу помочь. Мы должны уничтожить злую силу, — устало пробормотал Вэнтан.

— Повторяю еще раз: я отказываюсь от церемонии отпущения грехов. И не передумаю.

Священник тяжело вздохнул, пожал плечами и направился к двери.

— Мне очень жаль вас.

Через несколько часов стражник принес поднос со скудным ужином. Атайя заметила, что он поглядывал на нее с опаской, когда ставил на стол еду. Из желания немного развлечься она подняла вверх руку и нарисовала в воздухе бесформенную фигуру. Бедняга подскочил на месте, побледнел от страха и поспешно удалился из камеры.

Поужинав, Атайя улеглась на койку и через несколько минут забылась крепким сном.

Она проснулась, услышав приближающиеся шаги, грохот замка и скрип двери, и приоткрыла один глаз. Прямо у изголовья стоял человек в черной мантии.

— Если вы опять задумали убеждать меня в целесообразности проведения обряда, то сразу предупреждаю: я не намерена с вами разговаривать, архиепископ Вэнтан.

— Речь пойдет вовсе не об этом. — Голос Родри звучал спокойно и невозмутимо. — Я хочу предложить вам нечто более интересное.

Глава 20

Колдун уселся за обшарпанный стол и жестом пригласил Атайю присоединиться к нему.

Принцесса нехотя встала с койки и села на стул рядом с Родри. Его вид настораживал: глаза загадочно блестели, на губах играла улыбка. Сегодня колдун выглядел довольно элегантно. Сшитая из изысканной ткани мантия очень шла ему. На высоком воротнике поблескивала брошь — точно такой же формы, как та, которую она видела над дверью кабинета Хедрика.

Девушке стало несколько не по себе. Платье измялось, волосы спутались, а от тела неприятно пахло потом.

Родри оглядел помещение.