Книга Локи - Сергей Александрович Малышонок

самые могущественные существа были способны покорить его мощь своей волей, всех остальных оно бы просто пожрало, невзирая ни на какие стены, броню и плоть, едва ему дали бы вырваться из границ зачарованной жаровни.

Однако просто стоять и смотреть на переливы света за синими гранями я не собирался. Не для того я сюда шёл, чтобы трусить в последний момент, тем более зная, что я могу использовать наследие Йотунхейма.

– Что бы ни случилось с моей внешностью, не бойся, – предупреждаю Лауру, протягивая левую руку к Ларцу.

И… осторожно касаюсь пальцем. Одним. Осторожная и невесомая мысль вместе с моей собственной силой скользит вперёд, в намерении нащупать и познать суть артефакта. Секундное онемение и вспышка дикого холода, вопреки нормальным инстинктам, заставляют руку дёрнуться дальше, полностью ложась на поверхность Ларца, но не успевает обжигающий мороз лизнуть ладонь, как сменяется приятным теплом, поднимающимся по руке всё выше и выше. Открытая кожа стремительно синеет вместе с распространением этого ощущения, и одновременно с новым цветом на ней появляются спиралевидные узоры Ледяных Великанов. Творение йотунов признало меня «своим»…

У Ларца Древних Зим не было привычного мне нейроинтерфейса техномагических артефактов Асгарда, но был его аналог, построенный на чистой магии. Он был грубее, не сказать, что примитивнее, но, если так можно выразиться, опирался более на инстинкты… нет… физиологию… тоже не совсем… Скорее это было что-то вроде интуитивно понятного набора рефлекторных реакций, что у меня неожиданно появился. Очень странное ощущение. Странное, но приятное. К тому же нейроинтерфейс оставался нейроинтерфейсом, хоть и воплощённым на другой логической базе, и через него я вполне мог понять и осознать функционал артефакта. Чем и занялся, и… с трудом сдержал смех. Нет, Ларец, безусловно, можно было использовать как оружие, в этом плане он был даже опаснее Гунгнира, так как мог накрывать одним ударом многократно большие площади и буквально менять климат целых континентов и планет, пусть и не мгновенно. Можно было использовать как средство управления погодой — наслать или упрятать в него бурю и самый крутой шторм было несложно. Но это всё меркло перед основной его функцией.

Это был учебник.

Нет, не так, это была квинтэссенция, сама суть Магии Льда. Ларец не вбивал в голову строгие формулы Рунной Вязи, что асы использовали для изготовления оружия, не лежало там и зловещих знаний и ритуалов. Нет. Он просто давал Осознание, понимание самой сути, а «рефлекторный» нейроинтерфейс позволял буквально вобрать в себя, усвоить приёмы магии йотунов так, словно я не то что отрабатывал сотворение Ледяного Копья или Морозной Брони, а реально всю жизнь посвятил непрерывному совершенствованию в этом направлении, постигнув его в столь глубоких нюансах и мелочах, какими может похвастаться далеко не каждый признанный мастер. Удивительное и странное чувство, что хорошо объясняло, почему Один приложил столько усилий, чтобы забрать это воистину Сокровище у Лафея. Возможно, у артефакта были ограничения, однозначно должны быть, вроде определённого уровня сил пользователя или его крови, а быть может — времени между применениями, но даже так — это было просто… ох, у меня не хватало слов.

Наверное, я бы так простоял в обнимку с этим чудом неделю, проникая всё глубже в суть ледяной магии и постигая приёмы сотворения этих чар, так не похожие ни на что из того, чем до этого владел я сам… если бы не недовольство Гунгнира, отразившееся в моей голове, и что-то похожее на удар током, прошедший по моей правой руке от копья. Регалии Царей Асов не нравилось моё восхищение чужой царской регалией, и пусть строптивое оружие не собиралось бунтовать, признав меня своим хозяином, но выразить своё «фи» в сторону «каких-то там» йотунов и их «унылых синих кирпичей» это ему не мешало. Но да, пожалуй, сейчас действительно не время и не место — подробнее изучить Ларец я смогу и потом, ну а пока…

– Как я выгляжу? – спросил я у девочки.

– … – на моё лицо подняли глаза, пару раз задумчиво моргнув, после чего пожали плечиками, мол, кого колышет? Все вы, мальчишки, на одно лицо.

– Кожа синяя? – потребовал я более чётких определений.

– … – кивок.

– Глаза красные?

– … – опять кивок.

– Узоры на лице есть?

– … – ещё один.

– Ты так и будешь молчать? – не удержался я.

– (>_>)… – девочка с полным погружением заинтересовалась сияющей стеной, за которой скрывался страж сокровищницы, про которого она, правда, знать не могла.

– Ладно, – отправляю Ларец Зим в собственный подпространственный карман и на секунду прислушиваюсь к ощущениям, но нет — творение Йотунхейма оказалось куда менее привередливо, нежели Гунгнир, и протестов не высказало, хотя связь с ним я продолжал ощущать. – Пойдём назад — всё, что хотел, я сделал, – зову девочку… А ещё начинаю ощущать, как с исчезновением из рук Ларца по телу забегали мурашки, а вместе с ними моя внешность стремительно возвращалась к нормальному состоянию.

Утро следующего дня. Земля. Пуэнте Антигуо.

Я наблюдал за Тором уже десять минут. За Тором, что готовил завтрак. Для тех, кто знает Тора — картина психоделичная. В смысле, он был способен освежевать кабана на охоте и посадить его на вертел над костром, но даже это делал всего пару раз на моей памяти, обычно же в отряде за кашевара был Вольштагг, как самый заинтересованный, а следовательно, ответственный в этом деле «человек». Но нет, Бог Грома в изгнании преспокойно соображал омлетик на электрической земной плите и явно ждал компанию климатологов, ну или кто там они, к столу.

– Не забудь посолить.

– Да, точно. Спасибо, Локи… – рефлекторно ответил здоровяк. – Локи? – о, какие большие глаза! – Локи, брат! – меня попытались сграбастать в широкие объятья, но пронеслись сквозь иллюзию, чуть не снеся обеденный стол.

– Если ты пытаешься меня придушить, то сделай лицо попроще…

– Я? Что? Нет! – несколько возмутился бывший Громовержец, но всё-таки перестал пытаться облобызать фантом.

– И да, я тоже рад тебя видеть… Когда ты научился пользоваться плитой? – всё-таки не удержался я от озвучивания зудящего внутри вопроса.

– Это совсем не сложно! – оживился блондин, возвращаясь на прежнее место. – Вот этой штукой меняешь температуру, а вот этой мешаешь, – поочерёдно указал он на ручку