Книга Последний Первый - Н. М. Крамаренко

– Есть. Только ты ошибаешься на счёт «просто стриптизёрши». На Тиране правят бал три человека. Мистер Шотт, он же комиссар полиции, мистер Харт, он же глава одного из самых влиятельных кланов местной мафии, и Одеон Грит, президент Совета планеты.

– И причём тут Хелен?

– Она любовница мистера Харта, а господин президент частенько бывает в её клубе. Снимает там кабинет и девочек. Сама понимаешь, при таких раскладах эта самая Хелен не просто танцорша в клубе, а очень, очень осведомлённый человек.

– Я поговорю с Ником. Как я понимаю, тебя интересует эмиссар мистера Харта и его планы на Теллур?

– Да. Насколько я знаю, мистер Харт из тех людей, которые ходят по грани, но стремятся её не пересекать без особой нужды. Кроме того, он весьма образованный и умный человек. Выбирая между мистером Хартом и боссами Сиппара, я однозначно выберу первого. С ним можно оговорить чёткие правила игры.

– Звучит как предложение.

– Скорее, намёк, – дедушка отставил бокал, взял сырную палочку и улыбнулся.

– Я поняла. Ещё что-то?

– Да. Инге Сонел. Я так понимаю, она подруга этой самой Хелен? Ты сможешь подружиться с ней?

Фло невольно поморщилась, вспоминая нагловатую и вульгарную девицу. Впрочем, чего ещё ожидать от капитана из наёмников? Вот странно, если капитан наёмников мужчина, то это звучит красиво и романтично. А если женщина – то грубо, особенно если речь идёт об обычной жизни, а не об игре…

– Что-то не так?

– Мы друг другу не очень понравились, похоже.

– Тем не менее. Нам нужно Братство, а она ходит в друзьях у Игрока. И Николас будет испытывать к ней благодарность. К тому же…

Дед замолчал, пауза затянулась. Фло вопросительно приподняла бровь:

– Что?

– Так, ерунда.

– Как скажешь, – Фло улыбнулась деду.

Ерунда, как же! Дедушка никогда не допустит случайной оговорки. Вот и сейчас, это «к тому же» прозвучало чётким сигналом: «дело серьёзное, но рассказать не могу». Хорошо, она услышала и поняла. И будет иметь это в виду. В конце концов, если воспринимать это как вводную на игре, можно и с Сонел подружиться…

Дедуля отставил бокал, и Фло поняла:

– Дела? – жаль, она с удовольствием посидела бы с дедом подольше. С ним здорово и болтать, и молчать у камина, но дед опять должен бежать спасать мир. Что же, такова судьба Номбрилли. Фло никогда не обижалась, когда он сразу переходил к делу или вот так срывался. То, что дед её любит, она знала и так, для этого не нужны были ни подарки, ни слова.

– Как обычно. Но я планирую наконец отдохнуть хотя бы пару дней на море. Конечно, если вы с Ником не распродали все места.

– Дедуль, для тебя всегда найдём комнатушку. А обслуживание на уровне я тебе гарантирую, – Фло улыбнулась и встала. – Если вам пора, Адмирал, не смею задерживать.

– Спасибо, малышка, – он поцеловал её и стремительно вышел. Фло по детской привычке побежала к окну. Да, всё как обычно. Такое ощущение, что лестницу дед преодолел гиперпрыжком, потому что его служебный флаер уже поднялся на подушке и начал разгон.

Ладно… Шантре, Шантре, посмотрим, откуда ты и кто твой папочка! Фло включила комм и углубилась в поиски. Дела и поручения деда могут и подождать. Сейчас её интересовал только клинок, кузнец, и что у него там ещё есть. Ей бы эльфийскую кольчужку его исполнения…

«Память»

Марсиане, вернее, Чёрные драконы, были одними из немногих, кто практиковал вход корабля в гипер кормой вперёд. Это было опасно из-за огромных перегрузок при торможении, к тому же оверштаг в момент прокола требовал недюжинного мастерства от пилота, поэтому такой манёвр был уделом избранных. Два этих фактора – сложность манёвра при входе и чудовищные перегрузки при выходе, – сводили число кораблей и экипажей, способных на такое, к единицам во всем огромном Космосе.

Яна так умела. И пусть дело всегда кончалось одним и тем же: они втроём пытались проморгаться и сфокусировать зрение, а кровь из носов тем временем заливала комбезы – это были мелочи. Для неё, по крайней мере. Куда важнее непередаваемое ощущение: я смогла! Я умею! А ещё в такие моменты, как и во время боя, «Вега» переставала быть бездушной машиной. Она становилась частью её, живой, разумной, ироничной и нахальной. Конечно, это всего лишь причуды фантазии, но Яне они нравились.

Шмыгая носом, залитым кровеостанавливающим гелем, Янка бросила взгляд на пульт. Да, её ожидания полностью оправдались.

– Мальчики, у нас почти неделя.

– Долго.

– Я говорила. Это зона влияния Туманности. Между прочим, мы так далеко ни разу не забирались.

– Всё когда-то случается в первый раз.

– Зато анализы все проведём и «драконов» подготовим.

– Тоже верно.

На несколько дней все закопались в работу. Сначала втроём протестировали «Вегу» и «драконов». Потом Паша отправил Адлера изучать их находки, а сам вместе с Яной занялся настройкой и отладкой всего, что можно. Вот тут Яна оттянулась, гоняя командира и в хвост, и в гриву. Но работы действительно было полно. Паша, судя по всему, думал о том, с кем им придётся столкнуться – про сканирующий луч никто не забывал, а вот Яну куда сильнее тревожило, что они выйдут слишком близко к Туманности. Не то чтобы она боялась, но было как-то… неуютно, что ли. Потому что гипотез о том, что такое Туманность, было много, а вот что это такое на самом деле, не знал никто. Зато слухов ходило более чем достаточно, чтобы Яна по сто раз проверила и перепроверила все системы. Конечно, формально говоря, они должны выйти не в самой Туманности, но зона Шнайдера – тоже не подарок. Яна не верила разговорам о роботах и кибермозгах, оживающих в зоне переменного воздействия излучений Туманности, а интенсивность поля в одну десятую в принципе не опасна, но мало ли что…

Адлеру не понадобилось много времени, чтобы провести тесты, и уже к вечеру он вызвал товарищей в кают-компанию. И Яна сходу по его лицу поняла: что-то он нашёл. Важное. А вот плохое или хорошее – это уже отдельный вопрос.

– Ну, что скажешь?

– Давайте по порядку. Объект номер один. Думаю, мы верно предположили, что это фантик от конфеты, возможно, от лекарства. На нём следы эфирных масел неизвестного происхождения. Сам материал сходен с обычным полимером этилена, однако некоторые химические особенности соединения указывают на его… инородность. То же и с заколкой. Много из неё не выжмешь, но сплав не наш. Не то чтобы это было что-то экстраординарное, но у нас так не делают. У нас – в широком смысле слова. Главное другое. Язык. Как я и говорил, он не имеет отношения к террянским языкам. Это и компьютерный анализ подтвердил.

– Но может быть?..

– Яночка, ты хочешь сказать, что это может быть какой-то экзотический язык, развивавшийся в изоляции, где-то в Диких мирах… Да. Я допускаю эту возможность. Пусть как маловероятную, но допускаю. Но у нас есть второй объект. Вернее, третий, если считать вторым заколку. Это волос. И вот это – точно волос не человека.