Книга Эксплеты. Совет Девяти - Ирина Фуллер

– Вы к Нортастеру относитесь? – деловито спросила у Калины гостья.

– К Тоблаудану. Хотя Нортастер и ближе, но вся Долина Солнца – это земли Тоблаудана. Видишь, у нас тут только пастбища, да и то плохенькие, потому и людей мало. А ближе к востоку, к самому городу, идут хорошие пахотные земли. Там и деревни крупнее, и фермерские угодья больше. И с врачами дела получше. А мы… вот, – она обвела рукой комнату, привлекая внимание к перевязанным веревкой высушенным цветам и травам.

Омарейл твердо решила, что, если ей все-таки уготовано стать Королевой Ордора, первое, чем она займется, будут не дороги, как она думала вначале, и не Утесы Минли, и даже не школы – а больницы. У каждого в королевстве будет возможность получить помощь.

Поджав губы, она уставилась в темноту за окном, чувствуя легкое раздражение. Сперва она решила, что злилась на Шиет Дольвейн: это была ее обязанность как Патера – следить за качеством медицины в регионе. Какой у них там в Тоблаудане девиз? «Преумножать деяниями»? Вот пускай и преумножают.

Но потом принцесса поняла, что в первую очередь сердилась на себя. Как глупа она была, когда не слушала папу! Он рассказывал ей и о строящихся госпиталях, и об училищах для докторов. А она все пропускала мимо ушей, не видя за всеми этими историями живых людей. Но теперь-то… теперь-то ей всего и надо было, что вернуться в Орделион, отвоевать свое право быть наследницей – и тогда можно будет заняться тем, что действительно важно.

Они с Дарритом отправились в путь с рассветом. День обещал быть солнечным, оранжево-красная полоска была сперва впереди, а затем, когда повозка вернулась на главную степную дорогу, просыпающийся раскаленный диск оказался слева.

Через два или три часа они оказались на перекрестке широких пыльных дорог. Указатель предлагал ехать вперед тем, кто направлялся в Клоустен, повернуть налево, чтобы оказаться в Тоблаудане, или направо, если путь держался в Астрар. Омарейл, вздохнув, посмотрела на надпись. «Астрар». Как же ей хотелось домой!

Тут же, на перекрестке, расположилась большая таверна и постоялый двор. Судя по количеству повозок и лошадей, многие останавливались здесь, чтобы отдохнуть от дороги. Даррит нашел место и для их повозки, и вскоре они вошли в просторное, но темное помещение, чтобы пообедать.

Внутри было шумно: звон посуды, гвалт голосов, смех и зычный голос бармена сливались в характерный гомон. После безлюдной степи место казалось островком жизни.

– Расскажешь мне о Патерах Остраита и Клоустена? – спросила Омарейл, пока они ждали еду. – Что там тебе рассказал о них мой жених?

Взгляд Даррита стал острым, как ножницы парикмахера в Нортастере.

– Знаете, какой вопрос меня терзает с самого нашего знакомства? – произнес он, потирая подбородок.

По его интонациям принцесса поняла, что он скажет что-нибудь язвительное, но все же вопросительно подняла бровь.

– Вы двадцать два года воспитывались как принцесса. Изучали правила поведения, все эти церемонии, протокол… Несмотря на заточение, общались с первыми лицами королевства. Обучались у лучших умов Ордора. Да что уж там, Бериот Дольвейн был вашим Советником, наставником даже, а у меня сложилось о нем мнение как о человеке, строго следующем правилам.

– К чему ты клонишь, Норт? – спросила Омарейл, подпирая голову рукой.

Она, конечно, понимала к чему.

– Как так вышло, что за месяц путешествия со мной вы растеряли все свои королевские манеры?

Она сделала вид, что задумалась:

– Хм, а может, дело в тебе?

Он скривил губы.

– Может, ты ведешь себя так заносчиво, холодно и высокомерно, что мои «королевские манеры» просто меркнут рядом с твоими? Может, просто ты такой зануда, что даже Бериот по сравнению с тобой выглядит весельчаком?

– Кто вас научил сразу переходить к оскорблениям? – уточнил Даррит, гордо подняв подбородок.

– Да ты такой чопорный, что до сих пор обращаешься ко мне на «вы», а по имени называешь только от безысходности! – воскликнула Омарейл.

Она и не заметила, как шутливый разговор перерос в ссору. Но заметил проходящий мимо официант с подносом, полным пустой посуды. Девушка к тому же случайно взглянула ему в глаза, и громкий звон оповестил всех в таверне, что бокалов в заведении стало значительно меньше.

Пока молодой человек собирал осколки, Даррит мрачно смотрел на принцессу. Взгляд его был осуждающим.

– Почему вас это раздражает? – спросил он спокойно. – Как еще я должен обращаться к вам? – Он чуть подался вперед, открыто глядя на собеседницу: – Вы не должны забывать, кем являетесь. Сегодня вы просто общаетесь с Патерами за ужином, а завтра они придут на прием во дворец, чтобы познакомиться с Ее Высочеством принцессой Омарейл. Представьте их удивление…

Девушка испуганно приоткрыла рот:

– Об этом я не думала.

Даррит сложил руки на груди.

– Я тоже, – буркнул он после очень долгой паузы. – Может, приобрести для вас маску? Надо об этом подумать, а пока будем надеяться, Патеры не обратили на вас много внимания.

Он запустил руку в растрепанные черные волосы.

– Но это потом, – добавил он, а затем собрался и строго произнес: – Сейчас я лишь хотел сказать, что вы должны демонстрировать идеальные манеры и никак не пятнать репутацию недостойными выходками.

Омарейл снова рассердилась. Она не делала ничего, за что ей должно было быть стыдно. Но Норт со своими нравоучениями заставлял ее чувствовать себя в чем-то виноватой.

Посетитель за соседним столом швырнул на пол сосиску с криком «недожаренная!».

– Да держите вы себя в руках, в самом деле! – рыкнул Даррит, и кто-то рядом смел грязную посуду со стола на пол.

– Почему тут не убрано? – воскликнул тучный мужчина, который, очевидно, искал свободное местечко.

Несколько мгновений Норт и Омарейл прожигали друг друга взглядами, а затем принцесса рассмеялась. Ее спутник держался чуть дольше, но его губы тоже предательски растянулись в улыбке.

После обеда около двух часов они просто ехали по Долине Солнца. Омарейл снова предпочла остаться в повозке, тогда как у ее спутника не было большого выбора. От долгого пути под пускай еще мягким, но все же греющим солнцем, его кожа чуть покраснела, волосы запутались, а сюртук запылился. Но почему-то принцессе казалось, что Норту нравилось их путешествие. Часами молча сидеть и размышлять – это было похоже на то, что Даррит мог счесть за отдых.

Но вдруг экипаж качнулся. В первые секунды девушка не сообразила, что произошло. Затем незнакомый мужской голос дал понять: кто-то прямо на ходу прыгнул на их повозку. И Омарейл догадывалась – никто с добрыми намерениями не стал бы так поступать.

– Норт! – закричала она, но тот, похоже, и сам понял: что-то не так.

Даррит заставил лошадей резко остановиться, и по звукам принцесса поняла, что незнакомец проехался вперед по крыше. Затем началась возня. Омарейл не знала, что делать: оставаться в повозке или выскакивать на улицу. Быть может, тихонько сидеть в салоне и ждать, чем кончится дело, и было бы здраво, но бешено колотящееся сердце не позволяло оставаться на месте. Тем более неизвестность убивала.