Книга Любимая для бессмертного - Катерина Заблоцкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И под горячую руку не попадёт, если что. Желающих набить ему морду, опять-таки, явно станет гораздо меньше.
Дверь за мужчинами захлопнулась. Я поправила табличку «закрыто»; до приёма покупателей оставалось ещё минут пятнадцать свободного времени, и всем нам надо было для начала выдохнуть и успокоиться, а потом с чистой душой браться за дело.
- Госпожа Анна, - тихо промолвила Милли, как самая смелая из присутствующих сейчас в магазине представительниц швейного цеха, - а что будет-то?
- Хорошо всё будет, - улыбнулась я. – Продолжим работать. Может… Может, на расширение пойдем. Наконец-то закончим ремонт. Зарплата у всех будет достойная. И обвинения с вас, разумеется, снимут. Теперь уж точно всё.
Мои подчинённые просто переглядывались между собой, пока что пытаясь не улыбаться слишком радостно. Каждая осторожничала. В целом, я их понимала; после всего пережитого мне самой как-то не верилось в то, что всё будет хорошо.
Но Рене обещал. А я ему верила.
- Милли, - обратилась я к одной из девушек, - а как ты смотришь на то, чтобы вновь шить для людей?
Швея удивлённо улыбнулась.
- Мы расширяем производство?
- Ну, - я вздохнула, - об этом пока что говорить рано… Но на самом деле я всего лишь хотела попросить, чтобы ты пошила мне свадебное платье.
Милли замерла на секунду, словно пытаясь понять, о чём я вообще говорю… А потом радостно взвизгнула и бросилась меня обнимать.
А я, за миг до того, как оказаться в кольце её рук и увидеть, что к нам бегут и другие девушки, заслышавшие о свадебном платье, успела осознать, что всё-таки нашла не только любимого, а и свою семью, и своё место в этом мире…
…Вопреки нашей спешке поначалу, свадьбу пришлось отложить почти на год. Сначала зарядили осенние дожди, надо было срочно выделять бюджет на ремонт общежития, потом – зима, холод, появилось множество дополнительных проблем и задач, которые нужно было решать. Весной мы расширяли производство, и, может быть, утонули бы в работе окончательно, если б Рене не поставил меня перед фактом: плевать ему на свадьбу, но он хочет видеть меня своей женой.
…А потом случилось кое-что такое, что я окончательно осознала, что тянуть дальше некуда. И именно потому сейчас стояла в роскошном платье, сшитом Милли, у алтаря и дрожала от волнения, представляя, как буду произносить брачные клятвы, должно быть, самые важные и самые сложные слова…
Рене выглядел потрясающе. Казалось, стоило ему сбросить бремя бессмертия со своих плеч, как мужчина расцвел – и моментально развёл кипучую деятельность. Рене успевал везде, и я наконец-то поняла, что имела в виду Эдита, когда говорила, что унять её брата практически нереально, но под бременем ответственности и стыдом за Истинных он медленно угасал.
Теперь его не сдерживало ничего. И Рене не бросил свою Канцелярию. Продолжала работать программа адаптации попаданцев. Рене и его подчинённые носились туда-сюда между мирами, на сей раз, впрочем, выбирая более мягкие методики перемещения людей в мир, в котором они родились. Рене говорил, что некоторых можно было бы и оставить, баланс уже был в гораздо лучшем состоянии и практически не подвергался риску, но… Кто знает, вдруг кто-то из этих людей попытается нарушить структуру не своего мира? Вдруг у него это удастся? А если и не удастся, то всё равно всё закончится летальным исходом…
Нет. Рене считал – и я была с ним совершенно согласна, - что каждый должен находиться в своём мире. Просто всегда можно смягчить процедуру адаптации, позволить людям привыкнуть к новым условиям, и именно это сделал Рене.
Однако это была не единственная его работа. Поняв, что магов становится всё больше, а их сила, не регулируемая фантомным управлением Истинных, может легко выйти из-под контроля, он взялся и за законодательную базу, и за создание программ обучения для таких, как я. Конечно, ждать быстрого результата в таком деле смешно, но мы уже пожинали первые плоды трудов Рене.
Я же всё это время пропадала в швейном цеху. Ведь столько всего надо было сделать! Мы отремонтировали здание, привели в порядок общежитие, которое со временем грозило превратиться в полноценный жилой дом – если, конечно, провести полную его реконструкцию. Сама я там уже не жила, давно перебралась к Рене, но знала, что многие девушки не желали покидать родные места, а что уж говорить о женщинах постарше, видевших своё будущее только в работе!
Швейный цех теперь тоже не напоминал полузаброшенное здание, а выглядел просто прекрасно. Мы могли позволить себе и нормальное оборудование, и прекрасные материалы. Разумеется, решился и вопрос с зарплатами – они не просто выплачивались, а и росли по мере становления цеха. Со временем Ивар нанял нескольких учеников дополнительно, потом что сам не справлялся, задумались и об автоматизации…
Расширяли производство. Весной открыли уже линию одежды для людей, разумеется, в отдельном магазине, потому что одними куклами сыт не будешь, и хотя дело только набирало обороты, я нисколечко не сомневалась в том, что оно будет успешным. Первые результаты уже были, и они меня полностью удовлетворяли.
Да, в таком круговороте оказалось очень сложно найти даже свободную минутку, не то что долгие дни и часы на подготовку свадьбы. Но, тем не менее, это случилось. Мы стояли друг напротив друга, смотрели друг другу в глаза…
И любовались друг другом.
Я больше не чувствовала себя нелепой на фоне этого роскошного мужчины. Да, Рене был невообразимо красив – но его постоянные комплименты, его улыбки, его восторженные взгляды заставили меня поверить в то, что я рядом с ним не просто так. Что я любимая.
Да и прекрасное платье от Милли, белое, воздушное, заставляло меня чувствовать себя настоящей принцессой.
И мы с Рене не замечали ничего и никого вокруг, кроме друг друга. Даже распорядитель свадебной церемонии, который должен был и зарегистрировать наш брак, не мог привлечь наше внимание. Я с трудом расслышала его предложение давать свадебные клятвы, и Рене начал первым.
- Анна, - произнёс он твёрдо, - до встречи с тобой я был уверен, что любовь – самое разочаровывающее, что случалось со мной в жизни, и что я больше никогда никого не полюблю. Но я ошибался. Когда мы столкнулись впервые, я подумал, что, может быть, это смешное наваждение, но со временем понял: до встречи с тобой я никого не любил настолько сильно. Ты невероятная, Анна. И я клянусь, что буду делать всё, чтобы ты была счастлива. Да, я готов за тебя погибнуть; но знаю, что на самом деле мой долг – быть рядом с тобой, а не полечь немым героем, оставив возлюбленную наедине. Обещаю: я буду с тобой и в часы счастья, и в минуты печали. И ничто не заставит меня тебя разлюбить.