Книга Экстремальная Маргарита - Наталия Левитина

Короче, надо было быть абсолютным идиотом, чтобы отказываться от такой преданной, терпеливой и всегда готовой великодушно простить жены. Но с другой стороны, надо было быть стопроцентным кретином, чтобы отказаться от сказочной любовницы, порывистой, изобретательной, страстной, какой являлась Настасья…

…Маша вытерла лицо и клавиши кухонным полотенцем, яростно высморкалась и выпрямила спину. Сегодня ей звонили из авиакомпании «Трансвэйз», просили предоставить демонстрационный вариант программы. Нужно было заканчивать. Часы показывали половину четвертого утра. Маша вновь принялась за работу. Работа, как ни крути, спасала от всего — от мучительных мыслей, от скуки, от гриппа, от безденежья…

Глава 36

— Кольцо! — вспомнила Маргарита. — Как я могла забыть!

Она соскочила с кровати и на цыпочках прокралась в ванную. В зале спал Денис. У Маргариты родился чудесный план улизнуть из квартиры, не разбудив хозяина. Ей хотелось избежать церемонии прощания с робкими попытками объятий, заверениями в вечной дружбе и любви.

В коридоре на сушилке сохло белье, и Маргарита беззастенчиво позаимствовала чистую футболку. Та, которую ей выделила Настасья вместе с джинсами, совершенно утратила вид после бесконечных поездок по городу. «Бомжую, — констатировала Рита, — побираюсь. Что дальше-то будет?»

Смастерив себе бутерброд из вчерашней котлеты и батона, оставив на столе лаконичную записку «Целую в левое плечико. Твоя Туся», Маргарита вышмыгнула из квартиры.

— Как я могла забыть про кольцо! — повторяла она, двигаясь к автобусной остановке. — Когда это было? В октябре? Нет, в ноябре. В конце ноября, точно!

Маргарита вспомнила, как в прошлом году Артем Германцев в сопровождении телохранительницы посетил магазин под названием «Ювелирная лавка Ларникова», где купил дорогое кольцо. Маргарита была полностью равнодушна к женским побрякушкам (да и к другим предметам роскоши тоже), поэтому факт приобретения кольца ускользнул из ее памяти. Иначе она вряд ли смогла так быстро забыть о произведении ювелирного искусства, этаком микро-Клондайке, надетом Артемом Николаевичем на ее палец, — Германцев хотел посмотреть, как будет смотреться кольцо, усыпанное мелкими бриллиантами, на изящной женской руке. Маргарита только послушно изобразила на лице восторг, чтобы не расстраивать Артема. И через день вовсе забыла о визите в «Лавку Ларникова». Событие благополучно затерялось в бесконечной череде других развлечений, походов, вылазок, щедро украшавших подпольную жизнь неугомонного Артема Николаевича.

А сейчас Маргарита вспомнила об этом.

«Почему я тогда не задумалась, кому он покупает кольцо? А почему бы Артему было не купить кольцо? Возможно, у него в Москве осталась подруга, вот ей и купил. Денег куры не клюют, как я могла убедиться. Понравилось — хватаем не раздумывая. Нет ничего противоестественного в том, что мужчина покупает бриллиантовое кольцо. Вот если бы Артем вдруг озаботился вопросом приобретения трусов с капюшоном или мешка гексагена, я бы сильно задумалась…»

Но сейчас факт покупки кольца расценивался как доказательство существования любовницы. Две таинственные любовницы — одна у Германцева, другая у Кармелина, обе незнакомые широкой публике, неуловимые, мифические. Обе появились в биографии мужчин накануне их трагической гибели… Эх, если бы Денис смог хотя бы приблизительно описать загадочную подругу Германцева. Если бы он, к примеру, хотя бы намекнул: ноги у девушки были кривоваты. Или — голова шестьдесят второго размера. Вставная челюсть. И вообще — протез руки. Вот тогда бы Маргарита ни капли не сомневалась, что Германцев и Кармелин увлеклись абсолютно разными женщинами. А так самодеятельную сыщицу не оставляло ощущение, что друзья-бизнесмены влюбились в одну и ту же авантюристку.

«Если я найду любовницу Артема, то она станет ниточкой, за которую надо потянуть, чтобы распутать клубок», — размышляла Маргарита. Она направлялась к ювелирному магазину, еще смутно представляя себе, о чем будет спрашивать работников «Лавки», надеясь на чудо и случай.

Интуиция не подвела Маргариту. Начиная поиски, именно в «Ювелирную лавку Ларникова» ей и следовало заглянуть в первую очередь. Потому что в самом центре витрины с бриллиантовыми украшениями, как самое дорогое и эффектное, лежало знакомое ей кольцо…

* * *

Появившись часов в одиннадцать утра в приемной «Пластэка», Юлия Тихоновна с удивлением обнаружила на месте привычной очкастой и страшненькой Аллочки нечто невообразимое. У компьютера восседала, удачно расположив на клавиатуре грудь, великолепная, бессовестно юная блондинка с пухлыми губами, точеным носиком и немного раскосыми глазами. Глазищами.

— Здрасьте, — поприветствовала она финансового директора.

— Здравствуйте, — прохладно ответила Юлия Тихоновна. — Ты откуда здесь взялась?

— Работаю, — вздохнула блондинка. Ее дивная грудь, сдавленная Wondebra, приподнялась, как отлично выдержанное сдобное тесто, и осела. Если бы на месте Кармелиной был мужчина, он, несомненно, проникся бы состраданием к несчастной малютке, вынужденной вкалывать в чудесный теплый денек, вместо того чтобы резвиться с друзьями на лесной лужайке. Девушка вытащила изо рта жвачку, орудуя длинными приспособлениями, которые, очевидно, должны были называться ногтями

— Жевательная резинка успокоилась на мониторе компьютера.

— А где Алла?

— Она здесь больше не работает, — пояснила малышка Барби. — Наверное, не справилась, не знаю. Короче, вместо нее теперь я.

— Чудно! — воскликнула Юлия Тихоновна тоном, насыщенным, как небо перед грозой, электрическим напряжением. — Где Ярослав Геннадьевич?

При упоминании Кобрина сладкое дитя игриво улыбнулось и заерзало в кресле.

— Он у себя, — нежно мяукнула девица.

— Что за монстр у тебя в приемной? — поинтересовалась Юлия Тихоновна, кивком разрешая садиться поднявшемуся ей навстречу Кобрину. — Доброе утро. Вернее, день.

— Здравствуйте, Юлия Тихоновна. А что? Вы против? Ротация кадров.

— Конечно, я понимаю… Блондинки имеют преимущество. Но ведь она не справится! Ты, несомненно, украсил интерьер приемной, но, боюсь, это плачевно отразится на нашем делопроизводстве. И чем тебе не угодила Алла?

Кислое выражение на лице Кобрина ясно передавало суть его отношения к предыдущей секретарше.

— Давайте дадим ей шанс, — только и сказал он. — Надеюсь, вы сумеете преодолеть вашу личную неприязнь к очаровательным блондинкам и не отнесетесь к моей протеже предвзято?

— Ладно, — махнула рукой Юлия Тихоновна. — Но если она загубит нашу документацию, я спрошу не с нее, а с тебя. Она вообще достигла дееспособного возраста?

— Достигла, достигла, — закивал Кобрин. «И половозрелого тоже», — с удовольствием добавил он про себя.

— Под твою ответственность, — еще раз напомнила Юлия Тихоновна и вышла из кабинета.

Она не стала спорить с Кобриным, понимая, что если не лежит у него душа к Аллочке, то и работать с ней он не сможет, несмотря на все ее фантастические секретарские достоинства. Алла была ей, конечно, симпатична, Юлия Тихоновна целых пять лет видела в ней отличную помощницу Никиты, но не настолько, чтобы навязывать ее Ярославу в качестве бессменной секретарши «Пластэка».