Книга Сто лет - Хербьерг Вассму

— Хозяин велел заботиться и о вас, — озадаченно прошептала Ханна.

— Спасибо, это не нужно. Я покормлю его и лягу.

И она осталась одна с малышом. Желудок был пуст. Она забыла попросить, чтобы ей принесли пару бутербродов. И малинового сока. Ей до смерти захотелось малинового сока, холодного, прямо из погреба. Будто все ее существование, вся жизнь зависели от этого сока. Она положила плачущего Арнольдуса в колыбель и, покачнувшись, вышла в коридор.

— Принесите мне малинового сока! И два бутерброда! Пожалуйста! — крикнула она вниз.

Ханна поднялась с полным подносом. Не говоря ни слова, она унесла вниз Арнольдуса с его бутылочкой.

Сара Сусанне пришла в лавку, чтобы спросить, не сообщил ли Юханнес, когда он вернется домой. Дверь была приоткрыта, чтобы вытягивало табачный дым и запах от плевательницы.

Неожиданно ей послышался в лавке голос Юханнеса, хотя это было невозможно. Она вошла внутрь, и ей все стало ясно. Иаков стоял посреди лавки и передразнивал речь отца, несколько человек растерянно смотрели на него. Увидев ее, они растерялись еще больше. Иаков стоял к ней спиной, он продолжал изображать Юханнеса, не только его голос, но и движения. И у него это получалось! Сначала голос звучал низко, насколько это могло получиться у мальчика, потом становился неуверенным и заканчивался отчаянным фальцетом, он говорил о сельди, которую предстояло солить. Заикание было передано с таким мастерством, что казалось, будто говорит сам Юханнес, а не его семилетний сын.

У Сары Сусанне потемнело в глазах. Она быстро прошла вглубь лавки. Схватила Иакова сзади. Прижала барахтающегося мальчика к себе и вынесла из лавки.

Там, за штабелем ящиков из-под рыбы, она, не глядя, начала его бить ладонью наотмашь. После третьего удара у него из носа брызнула кровь. Она тяжело всхлипнула и опомнилась, ее душила тошнота.

Иаков стоял, сжавшись, и прикрывал руками голову, боясь новых ударов. Неожиданно он стал отбиваться. Схватил Сару Сусанне за волосы, и у него в руке остался клок ее волос. Потом дернул за ворот блузки с такой силой, что брошь расстегнулась и упала на пристань. И наконец, растопырив пальцы, со всей силы впился ногтями ей в лицо. На коже остался кровавый след.

Когда Сара Сусанне отпустила его, чтобы поднять брошь, пока она не провалилась в щель между досками, он побежал по мощенной камнем дороге к усадьбе. Там, наверху, он на мгновение остановился, а потом свернул в поле и скрылся за скалами.

Пошел дождь. Солнце упрямо просачивалось сквозь гонимые ветром облака. Над досками пристани в его лучах сверкал пар. Сучки в досках светились, как маленькие кулачки, пахло смолой и солеными водорослями. С крыши лавки вода стекала в бочку Все словно затаило дыхание. Сара Сусанне оглянулась и увидела что в гавань входит шхуна Юханнеса — "Олине Кристине".

Она пошла к дому.

— Ттты не дддолллжна тттак ппосттупать!

Юханнес стоял в мансарде и недоверчиво смотрел на нее. Только теперь, спустя несколько часов после его возвращения, она рассказала ему, что произошло в лавке. Иаков не вернулся к ужину, и Даниель не мог его найти.

Фиолетовые сентябрьские сумерки сменились поздним холодным вечером. Первый раз Юханнес сам начал этот неприятный разговор.

— Он ннне вввиноватт, чччтто яя зззаиккаююсь!

— Конечно, не виноват, но я не могла стерпеть, услышав, как он тебя передразнивает! Никто бы этого не стерпел. И ты тоже! И если я услышу это опять, я буду его бить, пока он не перестанет тебя передразнивать.

— Зззннналлла бы ттты, кккакк мммення пппееерр-редддразззнивали ввв дддеттстввве!

— Кто? Кто тебя передразнивал?

— Вввсссе! И мммамма тттоже. Ооона дддуммала, ээто у ммменя тттакая пппривыччка. Тттакк чччто ннне ннадо ннниккого бббить!

Сара Сусанне бросилась к нему. Крепко прижалась. От него пахло потом и свежим ветром. Ее поразила незнакомая мысль, причинившая ей даже боль. Она любит этого человека! Чувствует его боль, как свою собственную. Понимает его лучше, чем собственных детей.

— Мать тоже била тебя?

— Дддаа, ннно тты нне ддоллжжжнна бббить нннашших ддеттей! — твердо сказал он и отстранил ее от себя. — Мммы ссс ттобббой вввмммессте пппойддем ееего иссккать!

— Нет, я не пойду на холод его искать! Он должен сам прийти домой! Я никогда никого раньше не била. Никогда! А сегодня не удержалась. Он злой! Он должен...

— Сссара Ссссссусссаааннне! — буквально прошипел он. Глаза у него почернели, в углах рта пузырилась пена. Сара Сусанне подумала, что никогда раньше не видела его сердитым. Он заговорил, немного отстранив ее от себя. Это было одно длинное шипение о том, что значит заикаться, что значит стыдиться, что ты не такой, как все, и не можешь этого исправить. Что значит видеть, как люди смеются или смущаются, стоит тебе раскрыть рот. Но со временем он к этому привык и справился с этим. А вот с чем он не может справиться, так это с тем, что она, которую он любит больше всего на свете, ударила их ребенка, потому что не стерпела, как он передразнивает отца. И сделала это потому, что в глубине души стыдится, что ее муж заикается.

Юханнес лучше других знал, где может спрятаться мальчик, убежавший от всего мира. Они нашли его в расселине скалы. Иаков сидел в глубине, укрывшись от ветра и дождя. Лицо было грязное от слез и засохшей крови, что текла из носа. Он был насквозь мокрый и испуганно смотрел на них. Юханнес сам вытащил его оттуда. Никто ничего не сказал. Почти всю дорогу до дому отец нес его на руках. Сара Сусанне с трудом семенила за ними. Для разговоров не подходило ни время, ни место. Но она знала, что разговора не избежать. И начать его придется ей. Юханнес ни за что не станет бранить ребенка. Во всяком случае, за такую провинность.

Когда впереди показался освещенный дом, Юханнес опустил Иакова на землю, чтобы никто не видел, что его, как маленького, несут на руках. Мальчик шел между ними, опустив голову. Юханнес остановился и взял его за руку:

— Пппоо мммннне, тттак ппперррееедррраззннивай ммменя, сскколькко вввлллеззетт, тттолькко чччтобы мммаммме ззза тебя ннне бббылло ссстттыддднно.

Тогда Иаков протянул Саре Сусанне другую руку и испуганно взглянул на нее:

— Мама, я больше никогда не буду так делать...

Она сжала его ледяную ладошку и сглотнула слюну.

— Мне тоже не следовало тебя бить, Иаков. Обещаю, я больше никогда тебя не ударю!

Агнес и Карл встретили их в прихожей. Первым делом Агнес постаралась встретиться глазами с отцом. Старшие дети предпочитали Саре Сусанне отца. Она всегда была занята малышами и хозяйством. Как получилось, что Юханнес, которому было так трудно разговаривать с ними и который почти постоянно отсутствовал, сумел завоевать их доверие? И почему у нее при виде этого доверия кольнуло сердце?

Юханнес Непобедимый

Новый кошельковый невод прибыл за неделю до того как Юханнес узнал, что выше по побережью появилась сельдь. За несколько часов он собрал людей и сам стал во главе артели. Это было уже не первый раз. Собралось несколько карбасов, не они одни охотились за серебром моря.