Книга Мечты о счастье - Патриция Райс

Аксель вспомнил своего отца, вспомнил прежнего себя и подумал, что тоже познал в жизни любовь. Это не была бурная, оживленная любовь, до края переполненная смехом и слезами, как у Майи, но верная и надежная, которую он мог предложить ей в обмен на ее чувство. Главное, чтобы она захотела принять ее.

– Возвращайся домой! Я сделаю все, чтобы и ты полюбила меня. Если для этого нужно никогда и ни в чем тебе не перечить, я не стану. Я могу качать тебя на качелях, подарю тебе ковбойские сапоги. Или, может, мне встать на колени? Сейчас, при всех? Прости меня за все, потому что...

Чем дольше длилась эта проникновенная речь, тем больше всхлипывания Майи напоминали смех.

– Аксель, милый! – наконец не выдержала она. – Если ты встанешь на колени, я встану тоже, и это будет зрелище не для слабонервных! Просто повтори, что любишь меня, и обними покрепче. Это я должна просить прощения. Ты был прав, в конечном счете я подвергла опасности не только себя, о чем глубоко сожалею, как и о том, что пустилась в бега. Казалось, так будет проще, а вышло наоборот.

Аксель в самом деле обнял ее покрепче – так, что занялся дух. Но этого не было достаточно. Если бы мог, он запрятал бы ее внутрь себя, укрыл бы в сердце, чтобы никогда больше не испытывала ни боли, ни разочарования. Все равно его сердце давно уже принадлежало ей. Майя была жизненно важна для него, со всеми своими мечтами, которые она умела заставить сбыться.

– Я люблю тебя! – повторил Аксель торжественно, как клятву. – Ты нужна мне, нужна нам всем. Не пускайся больше в бега!

– Не буду, – пообещала она, шмыгнув напоследок носом. – А домой я и так собиралась вернуться, потому что поняла: нелепо жертвовать всем ради ветхого здания. Особняк – это всего лишь стены и крыша. Их можно заменить любыми другими, и ничего не изменится. Незаменима только суть, но даже ради нее никто не имеет права обижать дорогих людей. Я не должна была так поступать с Констанс. Хорошее не построишь на слезах и душевной боли. Прости, я больше не буду.

– Может, тебе порой нужно побыть одной? – неуверенно предположил Аксель. – Я не против, если только буду знать, что ты вернешься. Рыбки ведь не гнездятся...

– Только не будь таким понимающим, – Майя улыбнулась, – не то я сама себе буду казаться ходячей раскрытой книгой.

– Ты больше похожа на ходячую радугу. – Он облегченно ответил на улыбку. – Примерно столько же оттенков! А насчет раскрытой книги не беспокойся, я никогда не умел читать в женской душе. Может, со временем... – Что-то заставило его оглянуться. – А вот и наше сплошное недоразумение! Твоя сестрица пожаловала, в полицейской машине.

Чувствуя себя в безопасности в кольце мужских рук, Майя повернулась и следила, как Клео подняла на руки Мэтти вместе с Малдуном и решительно зашагала к ней. За ними, дыша в затылок, шествовал полисмен. Что еще успела натворить Клео? Для разнообразия Майя ощущала в себе великое спокойствие и готовность разрешить любую семейную проблему. Аксель любит ее – значит, их двое, а вдвоем можно сдвинуть горы.

– Мед кончился!

Клео сказала это, как отрезала, и Майя не сразу сообразила, что это не грозная метафора.

– Ах, мед! Ну и ладно, купим еще. За сервиз не беспокойся, он цел.

Клео крепче прижала к себе Мэтти и перевела взгляд с Майи на Акселя.

– Кьюбола в полиции несет в тридцать три струи.

Руки Акселя теснее сомкнулись вокруг Майи, которая ошарашенно мигала, не зная, что и думать.

– Кто это – Кьюбол, и почему его несет? Съел что-нибудь несвежее?

Аксель снисходительно потрепал ее по голове, как непонятливого ребенка. Пришлось наградить его свирепым взглядом. Он казался встревоженным, но в ответ посмотрел ласково.

– Клео имеет в виду словесный понос, а точнее, чистосердечное признание. Это насчет поджога.

– Если я когда-нибудь доберусь до этой скотины!.. – Секундой позже до нее дошел смысл сказанного Акселем. – Значит, это тот черный! – Еще секундой позже стало ясно, при чем тут мед. – Боже мой, Клео! Не говори, что ты снова это сделала!

– Теперь придется обращаться в агентство по борьбе с насекомыми, – сказала сестра, пожав плечами.

Майя в ужасе уставилась на нее. В ней самой не было ни грамма агрессии, но Клео... Как-то раз она облила местного хулигана жидким медом, связала и оставила на корм муравьям. Это было совсем не смешно.

– Но ведь... здесь водятся и термиты! Надеюсь, обошлось без них?

– Кьюбол продавал свой товар кому попало – и детям. – Клео пощекотала Малдуна под мордочкой. – Он прикончил старого Пфайфера. Поджег твою школу. Ты уж мне поверь, сестричка, без термитов не обошлось.

– Пришлось поливать его из шланга, – хохотнув, сказал полисмен (он явно наслаждался воспоминаниями). – Рик задавал вопросы. Если Кьюбол не отвечал сразу и без запинки, мы отключали воду. – Он снова хохотнул. – Мистер Хоулм, прошу зайти в участок, когда найдется время.

Школа стремительно догорала. Бросив один короткий взгляд в ту сторону, Майя решила, что дилер, пожалуй, получил по заслугам.

Толпа к тому времени сильно разрослась. Родители начали приезжать за детьми. Дамы из клуба садоводов прибыли убедиться, что редкие сорта роз переживут близость пожарища и устроенное пожарными небольшое наводнение. Теперь они сокрушенно цокали языками при виде того, что осталось от цветника у самых стен. Майя не хотела смотреть, ей было довольно слышать свист и шипение струй, что все еще рвались из шлангов. В любом случае школу было уже не восстановить.

Аксель сверху вниз заглянул ей в лицо, и она благодарно обмякла в его объятиях. Не то чтобы она не могла держаться на ногах – в данный момент она не хотела.

– Мне страшно жаль, мисс Элайсем! – сказал Хедли, пробравшись сквозь толпу. – Что делать, старею. Если бы я чуть пораньше сложил два и два...

– С Пфайфером у Кьюбола были проблемы, отсюда и убийство, – холодно перебил Аксель, – но школа его совершенно не касалась. Кто-то нанял его для поджога.

– Ты же не думаешь, что... – репортер запнулся, – ты же не собираешься...

Подкатил серебристый «мерседес». Из него появился мэр и оглядел толпу. Майя с интересом ждала, что будет дальше. Высмотрев их небольшой кружок, он сразу направился к ним. Поразительно, но приехал он не один, а с Селеной, которая вальяжной походкой последовала за ним.

– Привет, кузен, – сухо сказала Майя, когда Ральф Арнольд приблизился.

Аксель за спиной предостерегающе кашлянул, но Майе до смерти надоело изображать неведение. Странно на нее посмотрев, мэр обратился к старому репортеру:

– Хедли, у меня давно уже чешутся руки оторвать тебе голову и спустить в сортир!

– Ах, Ральф, сладенький мой, – вмешалась Селена скучливо, – признай наконец, что ты неудачно вложил денежки. Я предупреждала, но ты не послушал. Кругом полным-полно приличных местных застройщиков, так нет, тебе приспичило связаться с янки.