Книга Ревенант - Павел Корнев

3

Сборы в дорогу у нашего седобородого проводника много времени не заняли, уже четверть часа спустя он выехал из ворот на невысоком коньке горной породы с притороченными к седлу дорожными мешками, следом за ним бежал здоровенный волкодав. В нашу сторону эта зверюга косилась без всякой симпатии, даром что не скалила клыки. Посох барон Триге заменил топором на длинной рукояти, да еще заткнул за пояс фитильный пистоль.

Как и аркебуза разбойников, тот был лишен каких-либо защитных формул, но, стоило мне обратить на это внимание, старик лишь презрительно фыркнул.

– Дался пистоль колдуну! Сразу молнией спалит, с оружием возиться не станет. Это в баталии залп сорвать – большое дело, а тут…

Барон махнул рукой, замолчал и поехал вперед. Особой разговорчивостью он не отличался, лишь изредка указывал на приметы, которые позволят нам не заплутать на обратном пути. Узенькими тропками старик вел нас через горы, а склоны и обрывы становились все круче, пики с ледниками – ближе, местами в тенистых уголках на земле лежал снег. Изо рта вырывался пар, и при одной мысли о ночевке в таких условиях меня передернуло, но ближе к вечеру мы начали неспешный спуск, вновь стали встречаться луга, потеплело.

Лагерь разбили уже в потемках; остановились в каких-то развалинах неподалеку от горного ручья. Зачерпнули котелком воды, набрали хвороста, добавили к нему прихваченного с собой угля и развели небольшой костерок. На небе злорадно скалилась желтая луна, почти круглая, лишь немного затененная с левого края, и настроения мне это зрелище отнюдь не улучшало.

Микаэль в итоге все же сумел подобрать ключик и разговорить нашего молчаливого проводника, помогло ему в этом вино. Когда поужинали пшенной кашей с распаренной солониной, маэстро Салазар достал солидно булькнувший мех, приложился к нему и предложил старику. Тот отказываться не стал, и какое-то время они передавали вино друг другу, а потом бретер спросил:

– Не шалят в горах?

Барон неопределенно пожал плечами и потрепал по голове лежавшего у ног волкодава. На прогулке тот удачно поохотился и вернулся к костру с вымазанной свежей кровью мордой.

– А люди живут в округе? – зашел маэстро Салазар с другого бока.

– Живут, – подтвердил старик, которого понемногу разобрало выпитое. – Здесь, в глуши, всяк сам себе хозяин. Ни сеньоров, ни мытарей. Все своим умом…

– Не опасно?

– Лавины, бывают, сходят, и зимы суровые, а так чего бояться? Но в окрестностях Уллимонтиса никто не селится. Последняя деревня в полудне пути была, да в прошлом году от неведомой хвори обезлюдела. Кто помер, кто еще куда перебрался. Так и стоят дома брошенными. Следующую ночь там проведем.

Мы с Микаэлем озадаченно переглянулись.

– А не заболеем? – поинтересовался я.

– Насморком разве что! – расхохотался барон Триге, хлебнул вина и покачал головой. – Суеверия это все. Суеверия! Нет никакого проклятия, одни руины от Уллимонтиса и остались. Камни.

Маэстро Салазар подкинул в огонь несколько хворостин и полюбопытствовал:

– А что за город это вообще? Какие слухи ходят?

– Почему слухи? – фыркнул старик. – Все про него достоверно известно. Это на равнинах люди беспамятные, а здесь век назад семьи повздорят, а ненавидят друг дружку, будто вчера разругались. – Он покрутил шеей, харкнул в темноту и продолжил. – Уллимонтис – древний город, болтают, будто бы его цверги построили то ли для себя, то ли для альвов. Ну а потом старая империя сюда пришла, лунный мрамор и золото добывать начали. Богатый город был и сильный, все земли на несколько дней пути под своей рукой держал! Вот как!

Микаэль выцедил из меха последние капли вина, вытер губы и спросил:

– Что же с ним сталось?

– Война стряслась. Город сожгли и разграбили, жителей кого перебили, а кого в рабство продали, – сообщил барон Триге. – Там ведь язычники жили, истинную веру не принявшие. Уж на знаю, брешут или нет, но слышал, что человеческие жертвы они до самых последних дней приносили. А город на исходе четвертого века спалили! Вот как!

– Кто спалил-то? – уточнил я.

– А соседи и спалили. Риер войско выставил, и другие города в стороне не остались, тогдашний император наемников прислал. Всех вырезали, все разграбили. Один камень там сейчас. Камень бы тоже вывезли, да горы тряхнуло, и дорогу завалило и затопило. Видели заводь? Вот!

Мы с Микаэлем покачали головами, после кинули монетку, и первым дежурить выпало бретеру, а я завернулся в плащ и лег спать.

На следующий день продолжился неспешный спуск с высокогорья. Поначалу приходилось двигаться по узеньким тропкам, идти по ущельям и перебираться через быстрые речушки, затем появилась возможность ехать напрямик через луга и пологие холмы. Не было ни троп, ни дорог, ориентирами выступали приметные скалы, ручьи, скрюченные деревца и горы.

По небу неслись облака, ветер стих, и пригревало солнце, но окрестные красоты очень скоро осточертели, и я принялся втолковывать Уве схему создания усиленного защитного полога, двойное эфирное плетение которого не только отводило стрелы и арбалетные болты, но и рвало на куски свинцовые пули. Формула была предельно сложна, мало кто из бакалавров тайных искусств мог воспроизвести ее без предварительной подготовки, да и не всякому лиценциату это было по плечу. Уве очень быстро уловил суть схемы, но для создания подобных чар его собственных сил недоставало. С этим должна была помочь Марта – ведьма теоретическими познаниями в сотворении заклинаний похвастаться не могла, зато достаточно усилила эфирное тело, чтобы без фатальных для себя последствий перекинуть часть энергии в плетение школяра.

– Сначала тки основной полог, как обычно и делаешь. Когда Марта подхватит его, приступай ко второму слою…

Весь день я руководил отработкой слаженности действий подопечных, а когда ближе к вечеру наконец удалось вернуться на изрядно заросшую травой дорогу, барон предупредил:

– Подъезжаем к деревне.

И точно: только мы обогнули каменистый пригорок, и впереди на фоне темнеющего неба замаячила колокольня небольшой церквушки, за ней темнели крыши неказистых домишек. Тогда-то Микаэль и разглядел среди травы подкову. Он спешился, внимательно изучил ее, протянул мне.

– Лежит здесь недолго.

Я стиснул в кулаке полученное от вон Аухмейна перстень, не уловил никакого отклика и обратился к проводнику:

– Мог кто-нибудь добраться сюда другой дорогой?

– Запросто! – ответил барон Триге, харкнул под ноги и поторопил нас: – Не задерживайтесь! Нам еще ночлег обустраивать!

Но задержаться пришлось; внимание привлек примыкавший к церквушке деревенский погост. Его сложенная из камней стена в одном месте обвалилась, и нашего проводника это чрезвычайно взволновало.

– В прошлом году ничего такого не было! – объявил он и шикнул на залаявшего пса: – Умолкни, Серый!