Книга Золотые дни - Джуд Деверо

Ангус застонал, натягивая бриджи:

— Только не это! Снова твоя чертова ревность!

— Ревность? — Эдилин сжала кулаки. — Я никогда тебя не ревновала, сколько бы женщин у тебя ни было!

— Правда? Тогда зачем ты наняла Табиту? Разве не затем, чтобы держать ее подальше от меня?

— Ты ничтожный, самовлюбленный…

Она попыталась пнуть его, но он вовремя отскочил.

Ангус улыбнулся:

— Теперь меня врасплох не застать!

Эдилин закрыла лицо руками:

— О, Ангус, я так напугана! Джеймс был… Это ужасно!

Едва Ангус шагнул к ней, как она пнула его по ноге, и он взвыл от боли.

— Мне так хочется перекинуть тебя через колено и как следует отшлепать!

— Только попробуй, — сказала она.

— Это было бы слишком легко.

Какое-то время они, насупившись, смотрели друг на друга.

— Кто такая Пруденс? — спросил он наконец.

— Жена Джеймса.

— Его жена? — Лицо Ангуса озадаченно вытянулось, но через мгновение оно осветилось пониманием. — О да, его жена.

Эдилин одарила его холодной усмешкой.

— Так ты ее помнишь? В Англии ты не дал мне на нее посмотреть, но намекнул, что она очень красива.

— Неправда!

Она хмурилась.

Ангус попытался спрятать улыбку.

— Ладно, может, и так.

— Тебе не удастся провести меня, Ангус… Как тебя сейчас зовут?

— Харкорт. — Он пожал плечами. — Так было проще, чем придумывать новое имя. Так мы пойдем? Или ты хочешь остаться здесь и еще поругаться?

— Я вообще не хочу иметь с тобой никаких дел.

Ангус открыл дверь, пропуская Эдилин вперед. В тесноте комнатки ему не удалось как следует разглядеть ее.

— Что это на тебе надето? — потрясенно спросил он.

— Одежда Тэма.

— А-а, — холодно протянул Ангус. — Тэм, Он по-прежнему живет у тебя?

— Словно ты не знаешь всех подробностей моей жизни, — сказала Эдилин, пока Ангус поднимал засов на двери амбара.

Тэм держал за поводья лошадь Эдилин.

Ангус посмотрел на Тэма:

— Если мне предстоит этим заниматься, я хочу, чтобы мне все рассказали.

— Мы дали слово мисс Пруденс, но я думаю, что сейчас это уже не важно.

Эдилин поставила ногу в стремя своей лошади, но Ангус взял ее за талию и, приподняв, отставил в сторону.

— Что ты?.. — Она хотела возмутиться, но осеклась, когда Ангус запрыгнул в седло и протянул ей руку. — Я предпочла бы ехать с Тэмом, — заявила она.

Ангус перекинул ногу через седло, словно хотел спрыгнуть с коня.

Эдилин что-то пробормотала себе под нос, приняла протянутую руку, и он втащил ее в седло, усадив перед собой. Не прошло и двух секунд с тех пор, как они тронулись с места, а он уже принялся говорить с ней, едва не касаясь губами ее уха.

— Я оставил тебя тем утром, потому что Джеймс объявился в таверне. Он развесил листовки с моей физиономией. Я не хотел, чтобы ты любила висельника.

— И поэтому я должна тебя простить?

Эдилин пыталась сесть прямо и отстраниться от его большого теплого тела. На ней была всего лишь тонкая рубашка и жилетка; а ночь выдалась прохладной.

Его дыхание согревало ее лицо, она хорошо помнила его запах.

— Я должна обрадоваться тому, что ты решил мое будущее? Не спросив, чего хочу я? Ты получил от меня то, что хотел, а потом бросил меня, как ненужную тряпку! Табита была уличной девкой, и то с ней так никогда не обращались!

Ангус отстранился от нее.

— Ты рассказала ей обо мне?

— О да.

— Ты рассказала Табите, одной из своих рабынь, о том, что у нас было?

Его голос выдавал потрясение.

— Рассказала. Все, до мельчайших деталей, — с улыбкой сказала Эдилин. — И, чтобы ты знал, мы с Табитой стали хорошими подругами. Мне приходится время от времени откупать ее от тюрьмы и удерживать из ее заработка немалые деньги, чтобы расплачиваться с теми, у кого она ворует, но если относиться к этим ее недостаткам снисходительно, с ней вполне можно ладить. Она знает о вас, подлецах, все.

— О подлецах?

— Лживых, коварных, вероломных…

Ангус вздохнул:

— Ясно. Так скажи мне, что случилось с Джеймсом, если, конечно, ты сможешь отвлечься от перечисления моих недостатков.

— Это будет трудно, но, с другой стороны, у меня были годы, целые годы, чтобы подумать о твоих недостатках.

— Для этого потребовалось бы шесть лет, а меня не было только четыре.

— Шесть?

— Год, и еще год, и еще… — Он замолчал, когда она вывернулась в седле, чтобы посмотреть на него. — Прости. Ты собиралась рассказать мне о Харкорте и его жене. Об этой сладкой парочке я ничего не знаю.

— Кроме того, что она его убила.

— Да, это я знаю. Но почему она его убила?

Эдилин повернулась и пристально посмотрела на него.

— О, верно. Туда ему и дорога. Боюсь, что я должен с ней согласиться. И где она сейчас?

— С Шеймасом.

— С?.. — На лице Ангуса отразился ужас. — Ты оставила эту испуганную женщину с Шеймасом?

— Пруденс застрелила Джеймса и начала его пинать, а Шеймас оказался единственным, кто смог ее удержать. Впрочем, я думаю, что ты знаешь о ее размерах и формах, если столько времени провел с ней в постели.

— И выжил, чтобы об этом рассказать, — еле слышно проговорил Ангус.

— Что?

— Ничего. Я думаю, как избавиться от тела. Куда она попала?

— Она попала ему в голову. Аккурат между глаз. Отличное попадание!

— Я рад, что она не стреляла в меня, — пробормотал Ангус.

— Значит, ты считаешь, что она стреляет лучше меня?

— Нет, дорогая. Я бы никогда так не подумал. Эдилин, почему ты оставила эту бедную, обезумевшую от горя женщину с негодяем Шеймасом?

— По-моему, ты единственный, кто считает Шеймаса негодяем. С чего бы это? Он частенько поколачивал тебя, когда вы были детьми?

Она была слишком близка к истине, и по этой причине он оставил ее вопрос без ответа.

Глава 25

Открыв дверь, они услышали смех. В сложившихся обстоятельствах этот звук был неуместным и даже неприличным, и Ангус вопросительно посмотрел на Эдилин.

Эдилин пожала плечами: