Книга Тёмная легенда - Кристин Фихан

Глаза доктора были расширены, неподвижны и смотрели в одну точку. Он был под глубокими чарами. Габриэль мысленно начал противодействовать оказываемому принуждению, чтобы дать человеку хоть немного облегчения. Лицо Брайса стало менее напряженным, мускулы немного расслабились, и он оставил попытки двигаться вперед к поджидающей его цели.

Габриэль необычайно нежно усадил его, и Брайс, как потерянное дитя, повиновался.

Откуда-то неподалеку до Габриэля донесся крик ярости. Вампиру не понравилась помеха, вставшая между ним и выбранной им жертвой. Кукловод не собирался так легко отпускать Брайса. Габриэль улыбнулся и поднял лицо к небу. Над его головой зловеще сгущались тучи и небольшие прожилки молний проносились от облака к облаку. Он слегка покачал головой и как только электрический разряд начал собираться в том месте, где он стоял, Габриэль поднял руку и замкнул его в полукруг.

Если бы кто-нибудь наблюдал за этим, едва бы заметил этот жест, но молния в облаках мгновенно среагировала, ударяя в землю сразу за холмом, подальше от глаз. Раскат грома при этом был оглушительным, словно от взрыва, когда разряды молнии опалили землю и разбили надгробия. Крик ненависти и мести поднялся с кружащимся ветром. Под его натиском начали трястись деревья, сначала веточки, а потом и ветки, отламываясь, помчались по небу в сторону Габриэля.

Он тихо дунул в ладонь и продолжил стоять, высокий и прямой, не заботясь о падающем вокруг него мусоре. Брайс опустился на колени, ничего не видя и не подозревая об опасности. Безо всякого предупреждения ветер подул в обратную сторону. Небеса разверзлись дождем из листьев, грязи и веток прямо над небольшим холмом. Габриэль взмыл в воздух одновременно с самой большой веткой, замаскировавшись за ее стволом.

Он оказался над вампиром раньше, чем тот успел сообразить, что находится в смертельной опасности. Габриэль появился с неба подобно снаряду, направляясь прямиком к тощей фигуре, стоящей на выжженной траве. Вокруг него валялись сломанные надгробия, разрушенные ударами молнии, ветками и свирепым ветром. Вампир стоял, замерев, стараясь решить, какой шаг сделать, и одновременно предпринимая попытки защитить себя от летящих на него предметов.

Габриэль появился из-за ветки и с такой невероятной силой нанес вампиру удар, что тот отлетел назад, при этом кулак Габриэля глубоко вошел в его грудную клетку. Охотник схватил черное пульсирующее сердце и вынул, отделяя орган от тела. Сделав это, он тут же отпрыгнул в сторону, сводя контакт с отравленной кровью к минимуму.

Вампирский крик отчаяния эхом пронесся по кладбищу, отчего летучие мыши огромной тучей взмыли в воздух. Немертвый сложился пополам и кучей свалился на окровавленную землю, корчась и волоча свое тело к Габриэлю, к темному, уродливому органу, который тот отбросил на камень, подальше от тянущихся когтей вампира. Практически не задумываясь, Габриэль создал электрический разряд и направил его на внушающий ужас орган, прилагающий усилия, чтобы вернуться в свое тело. Тонкая раскаленная добела вспышка сожгла сердце и переметнулась на тело немертвого, превращая его в пепел. Не теряя времени Габриэль искупал свои руки в энергии, удаляя все следы зараженной крови, после чего проверил, чтобы земля была очищена от инфекции. Вампир обратился не так много лет назад, он был неопытным и медлительным. Он не мог быть тем, кто установил над Брайсом так прекрасно спрятанный контроль. Темнота проникла глубоко в душу доктора, она отравляла его кровь, поедала его волю и разлагала его изнутри. Он не был упырем, паразитирующим на плоти мертвых людей и живущим за счет крови вампира, но тот, кто контролировал его, был очень могущественным.

Габриэль не видел руку Люциана в разложении Брайса. Люциан посчитал бы недостойным себя поступать подобным образом. Он мог причинить Брайсу вред или прямо убить его, но он бы никогда не стал использовать этого мужчину, чтобы заманить в ловушку Скайлер и, в конечном счете, Франческу. Он не стал бы унижаться ради этого. Люциан был настоящим гением. Он обладал великим умом, который постоянно жаждал знаний. Люциану были нужны трудности, чтобы заставлять свой мозг работать. Интеллектуальный вызов — вот что удерживало его от того, чтобы совсем не сойти с ума.

Габриэль встряхнул головой, раздраженный на самого себя. Люциан сошел с ума, он предпочел потерять свою душу много веков назад. Если Габриэлю предстоит защищать свою семью, он не может больше думать о Люциане, как о части самого себя.

Сейчас его сердцем и душой была Франческа. Он не мог рисковать и позволить Люциану причинить ей вред. Габриэль направился назад к Брайсу. Необходимо было забрать мужчину назад в дом и поместить под сильные защитные чары, тем самым предотвратив попытки вампира нанести ему еще больший вред. Брайс увяз слишком глубоко, и Габриэль не был уверен, что доктору можно помочь. Очевидно, вампир работал над Брайсом довольно продолжительное время.

Доктор, съежившись, лежал на земле, равнодушный к окружающей действительности, находящийся под сильнейшими чарами Габриэля. Габриэль не знал никого, кроме Люциана, кто смог бы пробиться через защиту, поддерживающую сознание Брайса без изменений. Будет настоящей авантюрой привести Брайса в дом к Франческе. Они будут вынуждены держать его в подземной комнате, чтобы Скайлер не испугалась, увидев врача. И если его невозможно будет исцелить, Габриэлю придется проявить к нему милосердие, за что Франческа его определенно не поблагодарит.

Габриэль поднял мужчину, словно тот был никем иным, как ребенком. Под сильным гипнотическим трансом, в который ввел его Габриэль, Брайс был совершенно послушен. Он пассивно лежал на руках Габриэля, когда тот вместе с ним поднялся в воздух. Облака были достаточно густыми, чтобы помешать любопытным глазам увидеть что-то большее, чем размытое быстрое движение по ночному небу.

Франческа поджидала его на балконе, тревога сквозила на ее обычно спокойном лице. Габриэль не попытался утаить от нее масштабы повреждений, и она знала, что если они хотят сохранить здравомыслие Брайса, им придется действовать быстро.

— Спасибо, за твои попытки, Габриэль, — тихо прошептала она, ее голос был бархатистой лаской. Ее глаза внимательно прошлись по нему, выискивая какие-либо ранения, которые он мог получить.

И сразу же он почувствовал то любопытное ощущение растекающегося тепла, к которому он начал привыкать. Она волновалась о нем, проверяя, в порядке ли он, даже когда он принес к ней ее друга-человека, чье сознание было повреждено немертвым. Франческа в первую очередь подумала о нем, ее беспокойство значило для него много.

— Я дал Сантино и Друцилле указание держаться подальше от кухни, так что мы можем в полной безопасности спустить его в пещеру. Скайлер спит в своей комнате. Проследи, чтобы она осталась там, — его голос был слегка грубоватым, хриплым от эмоций, которые он не мог контролировать. Она была такой красивой, стоя здесь в ночи, высокая и изящная, с длинными волосами, заплетенными в тугую косу, и любовью, сияющей в ее глазах.

Габриэль потянулся и нежно пробежал пальцами вниз по ее лицу.

— Думаю, есть шанс, что он может быть излечен, Франческа, но это будет нелегко. Яд уже глубоко распространился по его организму.