Книга Жена волка - Сильвия Лайм

Я тихо выдохнула, прикрыв глаза. Словно током ударило по нервам от прикосновения к затвердевшей горошинке. И жар растекся по всему телу до кончиков пальцев, сжавшихся от удовольствия.

— Да… — хрипло выдохнула я. — Это ваша богиня сделала. Селена помогла тебе, наградив за самоотверженность. Это удивительно…

Воздух вокруг будто накалился, врываясь в легкие и опаляя их, проникая по венам в кровь. Ранфер оставлял долгие, жадные поцелуи на моем животе, и мне все меньше хотелось разговаривать.

— Ты слышишь меня, Ран?.. — почти жалобно спросила я, чувствуя, что он не реагирует на мои слова.

— Слышу, — бросил мужчина, окончательно содрав с меня платье. — Боги не вмешиваются в жизнь смертных. Запомни это, лисичка. В притчах и мифах тебе могут рассказать о чем угодно. По факту же нет ни одного доказательства, что боги и впрямь существуют. Я не говорю, что не верю. Просто если они и есть, то тщательно это скрывают…

С этими словами он опустился поцелуями еще ниже, вырвав у меня из груди стон удовольствия. Я выгнулась всем телом от неожиданных ощущений, от желания, которое захлестывает все с новой и новой силой.

— Но… Ранфер-р-р… — не оставляла я попытки рассказать. — Я видела надпись на куполе храма Селены: "Только когда маг будет способен свободно отдать половину самого себя, только тогда станет по-настоящему целым…’’ Сперва я не обратила на нее внимание. И вот… истина раскрылась только в самом конце… Ах!

Как только я договорила, Ранфер неожиданно отстранился, выпрямив руки, упертые в скамейку по обеим сторонам от меня. И посмотрел мне в глаза.

А я тяжело дышала, теперь кляня себя всеми словами за то, что заставила его прерваться.

— Лена… — протянул он, сверля меня двумя кристаллами голубого хрусталя.

— Что? — заныла я, прикусив губу.

— На куполе храма Селены нет никаких надписей.

Несколько секунд мы провели в молчании, не отрываясь глядя друг на друга. А затем он снова поцеловал меня. И на этот раз нам было не до разговоров до самого утра.

Когда солнце забрезжило над горизонтом, я проснулась. Впервые так рано. Но оказалось, что Ранфер уже не спит, тихонько поглаживая меня по животу.

— Хотел встретить с тобой рассвет, — проговорил он тихо.

А я взглянула на рубиново-розовое небо, плавно переходящее в насыщенный индиго, и улыбнулась. Я уже почти привыкла к этому странному и непривычному небу над головой. Но восход солнца делал его еще удивительнее.

— Мы теперь официально муж и жена? — спросила я тогда, с замиранием сердца понимая, что вот все и случилось. Прошлое окончательно осталось в прошлом, и впереди — новая жизнь.

— Да, лисичка.

Я вздохнула.

— Ну тогда, раз ты больше не сможешь от меня никуда деться, можно я задам тебе один вопрос?

Ранфер оторвал голову от огромной подушки, которая неведомым образом оказалась у нас под головами. На губах оборотня зажглась улыбка.

— Я заинтригован.

— Скажи, ты вот можешь с уверенностью сказать, почему на самом деле мы с тобой вместе? Из-за таинственной магии истинной пары или просто я в самом деле по уши втрескалась в невероятно сексуального вожака всех оборотней?

Я ожидала чего угодно, но никак не того, что Ранфер откинется назад и громко засмеется.

— И долго мучил тебя этот вопрос? — спросил он чуть позже, утирая слезы.

— Ну… не слишком, — скромно отведя взгляд, ответила я. — А что смешного?

— А то, что это одно и то же, Лена, — раздался мягкий ответ. — Истинная пара — это выбор души. Когда человек или оборотень еще не готов признаться себе в своих чувствах, ему говорит об этом богиня. Она ускоряет процесс, помогая нам осознать свой выбор, не размениваясь на общественное положение, статус, силу и прочее. Я бы вот не удивился, если бы чуть позже оказалось, что Тиль и Ольтер — тоже истинные. Надо посоветовать им наведаться в храм Селены, взглянуть в зеркало. Уж больно их чувства похожи на выбор души.

Ранфер пустился в размышления, а я вдруг вспылила:

— А ты не мог об этом раньше сказать? Я же вся измучилась поначалу! И себе нервы истрепала, и тебе.

Оборотень улыбнулся и просто ответил:

— Я хотел, чтобы ты поняла это сама.

— Ну что ж, твой план сработал, — насупилась я. — Только вот остались ли мы с тобой истиной парой, ведь ты больше не оборотень? В прямом смысле. На тебя все эти штучки вроде "любви до гроба" больше не действуют, а значит, ты можешь влюбиться и в другую.

Ранфер удовлетворенно улыбнулся, явно почувствовав мою зарождающуюся ревность.

— Без понятия, как теперь это будет работать, Лена. Никто не знает механизма истинной печати. Но я чувствую, что наша связь крепнет с каждым днем. Мы становимся ближе, понимаем друг друга без слов. Возможно, скоро мы станем первой истиной парой мультимагов. Или мультиоборотней. Станем практически одним целым. Нас будут изучать в академиях, представляешь?

С этими словами он мне подмигнул.

— А не слишком ли ты перегибаешь палку? — усмехнулась я. — С чего ты взял, что мы становимся одним целым?

Он улыбнулся.

— По многим причинам. Например, потому что я чувствую тебя как самого себя. Потому что, кроме тебя, мне никто не нужен. Потому что ты бьешься в моей груди вместо сердца. Выбирай любую.

От его слов по спине прокатились мурашки. Жгуче-сладкое удовольствие лопнуло где-то в районе груди маленькой водородной бомбой.

— Все мужчины красиво говорят, чтобы их женщины не нервничали, — проворчала я с улыбкой. — А мне вот больше нравилось знать, что ты мой навечно.

Ранфер прижал меня сильнее и поцеловал. Склонился к уху, прикусив за него, и прошептал еле слышно, когда у меня внутри уже все скрутилось в ноющий узел желания:

— Я не могу врать матери моего ребенка, дорогая…

Молния прошила сознание, заставив вздрогнуть и открыть рот от удивления.

Ранфер отодвинулся и положил мою руку себе на сердце.

— Послушай. Если однажды я уйду, то это будет означать только одно. Что ты прогнала меня. Но даже в этом случае будь уверена, что я ушел не дальше калитки нашего дома. Когда я остыну и перестану хотеть разрушить все вокруг, я вернусь и хорошенько отшлепаю тебя по заднице. И мы снова заживем душа в душу.

Я закрыла лицо ладонями и засмеялась, не веря, что все это происходит со мной. А потом тихо прошептала:

— Обещаешь?

— Клянусь.

И это была правда. Ведь все знают, что волчья клятва нерушима.

А я теперь все же жена волка.