Книга Мифы и легенды рыцарской эпохи - Томас Булфинч

– Чьи это люди? – удивленно спросил монах.

– Это мои люди, – ответил Робин Гуд. – А тебе что за дело?

– Вероломный обманщик! – воскликнул монах и, немного помолчав, попросил, чтобы Робин Гуд оказал ему ответную любезность.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Робин Гуд.

– Ты три раза протрубил в рог, – ответил монах, – так позволь мне свистнуть три раза.

– О, с огромным удовольствием, – ответил Робин Гуд. – Никогда не прощу себе, если откажу тебе в столь малой просьбе.

Монах засунул пальцы в рот и свистнул три раза, да так пронзительно, что его свист отозвался эхом. Оно еще не успело стихнуть, как за спиной Робин Гуда и его приятелей появились пятьдесят три собаки. Шерсть на загривке у них стояла дыбом.

– Здесь по собаке на каждого твоего стрелка, – сказал монах, – и две для тебя.

– Это нечестная игра, – только и успел сказать Робин Гуд, очутившийся между двух собак – одна спереди, другая сзади.

Хотя собаки не смогли его укусить – его меч мог быстро расправиться с ними, – но плащ разорвали пополам.

Люди Робин Гуда начали так отчаянно отбиваться от собак, что у тех ярость поутихла, они отступили и только изредка лаяли. Маленький Джон отбивался особенно энергично, и монах, восхищенный его смелостью и ловкостью, спросил, как его зовут.

– Я скажу тебе правду, не солгу. Я тот, кого называют Маленький Джон, и заодно с Робин Гудом, который сражался сегодня с тобой пять часов, и, если ты не подчинишься ему, эта стрела найдет тебя.

Монах, понимая, что сила не на его стороне и ему не справиться со всеми, решил договориться с Робин Гудом, который выдвинул такие условия: монах должен покинуть долину источника и аббатство у источника, присоединиться к Робин Гуду и жить вместе с ними неподалеку от Ноттингема, где за каждую воскресную службу в течение года монах будет получать нобль,[99] а за службу в дни церковных праздников новую одежду.

Монах согласился на эти условия, и договор скрепили печатью.

Так благодаря смелости Робин Гуда и его стрелков монах был вынужден, наконец, подчиниться после семилетнего пребывания в долине источника, где никакая сила не была в состоянии поставить его на колени.

Монах Тук был единственным духовным лицом, с которым Робина связывали дружеские отношения. Обычно он обходился с церковниками так, как с епископом Херефордским, героем баллады, которую мы приводим в качестве примера подлинной истории о Робин Гуде, дошедшей до нас из 1245 года.

ПРИЕМ, ОКАЗАННЫЙ РОБИН ГУДОМ, МАЛЕНЬКИМ ДЖОНОМ И ИХ ПРИЯТЕЛЯМИ ЕПИСКОПУ ХЕРЕФОРДСКОМУ В ВЕСЕЛОМ БАРНСДЕЙЛЕ

Кто славу поет Робин Гуду,Кто рыцарям, скачущим гордо,А мы вам расскажем про золота грудуЕпископа из Херефорда.

Это случилось в Барнсдейле, друзья,В зеленом лесу королевском,Куда наш епископ, наверное, зряЯвился со свитой так дерзко.

«Убью я оленя, – сказал Робин Гуд, —Изжарим его понемногу,И будет в охотку нам тягостный труд —Епископа ждать у дороги».

Вот Робин с друзьями, одет пастухом,Шестерка друзей – на подбор…Но поп Херефордский явился верхомИ тычет перстами в костер.

«Как можно, – епископ кричит, – в постный деньГотовить в лесу угощенье?!Злодейски убит королевский олень —Последуют суд и отмщенье».

«Мы – пастухи, – отвечал Робин Гуд, —Пасем мы овец и телят,Дабы веселиться – не нужен нам суд,Сойдет и олень короля».

«Вы храбрые парни, но это – разбой!Король да узнает о том.Поэтому вы отправляйтесь за мной —Предстанете пред королем».

«Прости нас, прости, – стал Робин орать, —От ужаса кровь моя стынет.Разве достойно семь жизней отдатьВ помин о рогатой скотине?»

«Нет вам прощенья, клянусь головой,Душа возмущенно клокочет.Поэтому поторопитесь за мнойВстать пред королевские очи».

Но Робин и тут удержать себя смогВ смиренье, пристойном рабам,Достал из одежды охотничий рогИ быстро приставил к губам.

Он в рог этот дунул как можно сильней,Аж вздулись натруженно жилы.И Робина семьдесят смелых парнейКомпанию всю окружили.

Бойцы, Робин Гуду отвесив поклон,Нацелили луки в мгновенье.«Зачем ты гудишь?» – молвил Маленький Джон,Похоже утратив терпенье.

«Да вот, тут епископ вовсю возмущен,Не хочет простить нас никак он,Отрежь ему голову, Маленький Джон,И выброси диким собакам».

«Умоляю простить, вы, конечно, правы,Молю вас простить, ради бога,Если б я знал, что вы – это вы,Нашлась бы другая дорога».

«Не будет прощенья, – сказал Робин Гуд,Но будет суров твой удел.Поторопись и последуй на суд,В веселый наш Барнсдейл».

Епископа за руку в лес увелиИ там, под пастушью свирель,В них с Робином, словно в бочонки текли,Вино, потом пиво и эль.

Потребовал счет епископ сквозь сон:«Мне кажется, он большой».«Отдай кошелек, – сказал Маленький Джон,И я попрощаюсь с тобой».

Епископа плащ у Джона в руках —Лег на траву, как рассвет.На ткань посыпались из кошелькаТри сотни блестящих монет.

На глаз оценил их Маленький Джон:«Приятно их видеть сейчас.Плачу за епископа, хоть шельма он,Так сильно не любит нас».

А Робин Гуд, продолжая бал,Сказал, что епископ – гость.И старый епископ всю ночь танцевал,Довольный, что тем обошлось.

Глава 34

ПРИКЛЮЧЕНИЯ РОБИН ГУДА

Говорят, что он уже в Арденнском лесу и с ним веселое общество; живут они там будто бы, как в старину Робин Гуд английский… и время они проводят беззаботно, как бывало в золотом веке.[100]

У. Шекспир. Как вам это понравится

Как уже говорилось, некоторые сочинители баллад так далеко уходили от истины, что представляли Робин Гуда разбойником, которого Генрих VIII объявил вне закона, и есть несколько историй о том, как королева Екатерина заступилась перед своим мужем за храброго разбойника.[101]