Книга Русский Дьявол - Анатолий Абрашкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Леонид Андреев приоткрыл тайны этих «некто», дал их четкий психологический портрет. И вряд ли кто возразит, что это уже не безобидные гоголевские «кувшинные рыла», не бесочеловеки Достоевского. Это — нелюди…
В тени Люциферова крыла
Советская власть культивировала атеизм, идею отрицания как Бога, так и Дьявола. В этом смысле у исследователей, казалось бы, нет оснований называть коммунистических лидеров комиссарами преисподней и прислужниками Дьявола. Однако не все так просто и очевидно.
Для россиян, вкусивших теоретические и практические плоды марксизма, небезынтересно будет узнать, что молодой Маркс слагал гимны в честь Сатаны. В стихотворении «Скрипач» он, к примеру, признается:
В студенческие годы будущий автор «Капитала» написал драму «Оуланем». Ее название является искажением имени Иисуса — Иммануил, прочитанным справо налево и означающим по-еврейски «С нами Бог». Налицо, таким образом, обезьянничанье, глумление над священным для христиан образом. В этой драме Маркс пишет:
Бездна здесь — это христианский ад, а Оуланем — Антихрист, обитающий там. Маркс называет его другом, удостоверяя тем самым, что никаким атеистом он не был. Более того, у нас есть все основания предположить, что восемнадцатилетний Маркс верил в Дьявола и считал себя воплощением Антихриста.
Очень примечательны признания еще одного, теперь уже русского, революционера — Николая Бухарина (1888–1938), сделанные им в автобиографии для официального издания: «Примерно около этого времени (будучи во 2-м классе городского училища. — АЛ.) или несколько позднее я пережил первый т. н. «душевный кризис» и окончательно разделался с религией. Внешне это, между прочим, выразилось в довольно озорной форме: я поспорил с мальчишками, у которых оставалось почтение к святыням, и принес за языком из церкви «тело Христово», победоносно выложив оное на стол. Не обошлось здесь и без курьезов. Случайно мне в это время подвернулась знаменитая «лекция об Антихристе» Владимира Соловьева, и одно время я колебался, не антихрист ли я. Так как я из Апокалипсиса знал (за чтение Апокалипсиса мне был, между прочим, сделан строгий выговор школьным священником), что мать антихриста должна быть блудницей, то я допрашивал свою мать — женщину очень неглупую, на редкость честную, трудолюбивую, не чаявшую в детях души и в высшей степени доброжелательную, — не блудница ли она, что, конечно, повергало ее в величайшее смущение, так как она никак не могла понять, откуда у меня могли быть такие вопросы».
Владимир Ильич Ленин все разговоры о Боженьке и Дьяволе считал несусветной чушью. Но ведь и он в том числе дал «добро» на ритуальное убийство царской семьи. На стене подвальной комнаты, где в ночь с 16 на 17 июня 1918 года совершилось злодеяние, была оставлена надпись на немецком языке — две слегка измененные строфы Генриха Гейне. Поэт написал это стихотворение по мотивам «Книги Даниила». Мифологический вавилонский царь Валтасар был убит слугами за непочитание иудейского бога Яхве.
Напротив места, где был убит царь, рядом с окном были оставлены три надписи: «1918 года» «148467878 р» и «87888». На некотором расстоянии от них на обоях теми же чернилами и почерком были выведены каббалистические знаки. В книге Энеля «Жертва» приводится вариант их расшифровки:
«Здесь по приказанию тайных сил Царь был принесен в жертву для разрушения государства. О сем извещаются все народы».
Большевики выступили участниками оккультных игр сатанистов. Так, митрополит Иоанн в книге «Самодержавие духа» приводит пример ритуального религиозного глумления над убитыми и плененными белогвардейцами после взятия красными Мелитополя в мае 1919 года. «На всех 22 трупах оказались пробиты ладони и ступни (язвы от гвоздей, прободавших руки и ноги Спасителя), проколот левый бок (рана, нанесенная
Христу римским стражником) и на лбу сорвана полоска кожи (след тернового венца). Кощунство было произведено как над трупами, так и над живыми еще людьми, скончавшимися во время этой пытки». Можно напомнить также, что культовый фильм Советской власти о Гражданской войне назывался «Красные дьяволята».
В 1921 году датчанин Хеннинг Келер издал в Берлине книгу под названием «Красный Сад». Там он описывает церемонию открытия в Свияжске памятника Иуде Искариоту. По этому случаю в городе состоялся парад двух полков Красной Армии и команды бронепоезда. А председатель местного совета в своем выступлении, в частности, сообщил, что решение поставить памятник именно Иуде было принято не сразу. Сперва в качестве кандидатов на эту высокую честь фигурировали Люцифер (то есть сам Сатана) и Каин, «так как оба были угнетенными, мятежниками, революционерами». Конечно, свияжскую инициативу следует оценивать, как местную самодеятельность. Но почему день Первомая празднуется наутро после Вальпургиевой ночи, самого знаменитого европейского праздника нечистой силы? Уж не потому ли, что марксизм пришел к нам с Запада и принесли его на Русь дьяволопоклонники?
В советское время борьба Бога и Дьявола на русских просторах приобрела новый характер и, как водится, не обошла и сердца вождей.
«Лишний человек» Владимир Ленин
В июле 1917 года Леонид Андреев в статье «Veni, Creator» («Гряди, победитель») писал: «Ты почти Бог, Ленин. Что тебе все земное и человеческое? Жалкие людишки трепещут над своею жалкой жизнью, их слабое, непрочное сердце полно терзаний и страха, а ты неподвижен и прям, как гранитная скала. Они плачут, — твои глаза сухи. Они молят и проклинают, но ты их не слышишь. Что тебе земное? Ты выше слез, выше проклятий, выше презрения, — ты сам есть великое презрение, ставшее над землею». Наверное, не все согласятся с этим мрачным впечатлением писателя от титанической деятельности Ильича. Но мы уже убедились в его необыкновенном даре предчувствовать мировые катаклизмы и выделять их режиссеров. Еще три месяца до Октябрьской революции, но Андреев уже знает, что Ленин победит. Он ведет себя настолько уверенно, что Андреев называет его «почти Богом». Андрееву страшно лицезреть эту нечеловеческую мощь, этот надвигающийся смерч. «Густится мрак, клубятся свирепые тучи, разъяряемые вихрем, и в их дымных завитках я вижу новый и страшный образ: царской короны на царской огромной голове. Кто этот страшный царь? Он худ и злобен — не Царь-Голод ли это? Он весь в огне и крови — не царь ли это Вильгельм? Он с веревочной петлей поверх короны — не царь ли Николай это? Сгущается тьма. Мне страшно!»