Книга Великая Армия, поверженная изменой и предательством. К итогам участия России в 1-ой мировой войне - Виктор Устинов

На германском Генштабе, как заявлял позже Гитлер, «лежит ответственность за самое катастрофическое действие в истории XX века — доставку Ленина и его товарищей из Швейцарии в Россию в пресловутом „запломбированном вагоне“»[532].

Германские правящие круги, оказывая техническую и материальную помощь Ленину и его товарищам по партии для приезда в Петроград, рассчитывали за несколько недель свергнуть Временное правительство, которое придерживалось курса на союз с Антантой, и уже с новым правительством заключить мирный договор с Россией и высвободить с Восточного фронта свою миллионную армию для активизации боевых действий на западе.

Морская блокада англичан была похожа на удушающую петлю, которая все сильней затягивалась на шее немецкого бюргера, рабочего и солдата. Стратегическое сырье и продовольствие не поступало, а неурожай, постигший страну в 1916 году, породил голод. Людские ресурсы были исчерпаны, а генералитет, после вступления США в войну, уже не верил в победу и искал сепаратного мира, чтобы сохранить вооруженные силы для последующего реванша. Еще хуже обстояло дело в Австро-Венгрии. Ее экономика пришла в упадок, транспорт развален, голод и безысходность царили в ее землях, а армия утрачивала свою боеспособность и держалась за счет германских войск.

Приехавшие в Петроград большевики во главе с Лениным сумели разжечь в столице притухшие революционные настроения против власти, антиправительственные выступления против продолжения войны — и утром 3 июля подтолкнули несколько воинских частей для вооруженного выступления против Временного правительства.

По делу о вооруженном восстании 3–5 июля судебные власти на основании собранных материалов сделали постановление о привлечении Ленина, Зиновьева, Козловского, Коллонтай, Ганецкого, Рошаля, Раскольникова, прапорщиков Семашко и Сахарова к ответственности за организацию вооруженного восстания и государственную измену. А за несколько дней до этого по ордеру главнокомандующего Петроградского гарнизона была арестована госпожа Суменсен — за связь с Яковом Фюрстенбергом (Ганецким) и другими видными большевиками, подозреваемыми в сотрудничестве с немцами, и у ней была обнаружена многочисленная коммерческая переписка, найдены чековые и расчетные книжки на оплату партийной печати и крупных мероприятий, проводимых социал-демократами. На ее текущем счету в Азовско-Донском банке имелось 180 тыс. рублей, а с января по июль 1917 года она взяла в этом банке 740 тыс. рублей[533]. Военная контрразведка справедливо полагала, что все эти большие денежные средства поступали из Швеции для нужд ленинской гвардии.

Сталин, завладевший в окружении Ленина всеми организационными вопросами по руководству партией большевиков и подготовкой вооруженного восстания и меньше всех открывавший себя для сношений с представителями власти и широкой общественности, посоветовал Ленину немедленно покинуть Россию, еще больше усилив скрытность к подготовке восстания. С 7 июля по 8 октября Ленин скрывался в Финляндии, где сепаратистские настроения, подогреваемые германским правительством, были особенно сильны. Накануне приезда туда Ленина финские социалисты открыто заявили, что Финляндия ничем не связана с Россией и что «русское правительство в настоящее время никакими правами по отношению к Финляндии не пользуется»[534]. Фактически это было объявлением государственной независимости Финляндии.

18 июля началось наступление русских армий, которое не могло быть успешным, так как о нем было известно немецкому командованию, а разлагающая пропаганда большевиков через газеты «Правда» и «Окопная правда» призывала солдат отказываться от борьбы с немцами и австрийцами, побуждала их изменять своему долгу, и они целыми полками «снимались с позиций и уходили в тыл»[535].

Став председателем Временного правительства, Керенский после неудачного наступления русской армии сменил основной командный состав на фронтах, в том числе и генерала Брусилова, заменив их такими же бездарными людьми, каким был и сам. К началу августа немцы заняли почти что всю Галицию и Буковину, а потом нанесли сильный удар в направлении Риги. Русские войска, избегая боев, отступали на восток, и столица России оказалась под угрозой. Гинденбург писал: «Фундамент России прогнил. Последние силы теперь республиканского войска были только результатом искусственно поднятой волны, которая черпала свою силу не из народной глубины. Неизбежно должно было наступить крушение»[536].

Назначенный правительством Верховным главнокомандующим русской армией генерал Л. Корнилов представил Керенскому доклад, в котором просил, ввиду нарастающего хозяйственного паралича, ставящего под угрозу снабжение армии и ее способности к дальнейшей борьбе, немедленно милитаризировать фабрики и заводы, железные дороги и ввести смертную казнь в тылу. В начале августа прошли две встречи Керенского с Корниловым, на которых генерал настаивал на выполнении своих требований: введения единого правового режима для всех граждан страны и милитаризации промышленности, — и предлагал премьеру направить в столицу надежные части, способные покончить с двоевластием в стране. Но в лице Корнилова Керенский увидел опасного соперника, ревнивое чувство которого было подогрето во время проведения Государственного совещания в Москве, когда генерал, под одобрительные возгласы участников совещания, заявил, что тяжесть и невзгоды войны с вторгшимся врагом с одинаковым бременем должны нести все граждане страны как на фронте, так и в тылу, и потребовал твердого и непреклонного выполнения своих предложений, сделанных им правительству.

Взгляды и идеи Корнилова нашли широкий отклик во всем правящем классе России, и вокруг генерала быстро организовывалась сильная когорта крупных промышленников и банкиров, лидеров правых партий и политических движений, давно уже разуверившихся в способности Керенского вывести страну из тупика. В Ставке и при штабах фронтов формировались специальные ударные части: в Петрограде, Москве, Киеве и других городах существовали многочисленные офицерские организации, которые должны были поддержать Корнилова в момент открытого выступления. Во второй половине августа в Ставке был разработан план захвата Петрограда, разгона Советов и реорганизации власти путем удаления из правительства всех социалистов. Вместо Временного правительства планировалось назначить для управления страной Совет народной обороны, который должен был возглавить генерал Корнилов,[537] а Керенскому отводилась роль национального вождя, стоящего над диктатурой военных. С рядом министров Корнилов вел прямые переговоры о передаче ему всей полноты власти, и Керенский знал о характере этих переговоров и до поры до времени поддерживал их. 23 августа в Ставку прибыл Б. Савинков, один из ближайших советников Керенского, заверивший Корнилова в одобрении его действий Временным правительством. Через два дня в сторону Петрограда были двинуты верные Ставке войска, основу которых составлял 3-й конный корпус генерала П. Краснова, укомплектованный дикими горцами с Кавказа. 28 августа Корнилов телеграфировал Савинкову: «Корпус сосредоточится в окрестностях Петрограда к вечеру 28 августа. Я прошу объявить Петроград на военном положении 29 августа»[538].