Книга Дар жизни - Галина Гончарова

А какой верный?

Лучше всего осторожно снять слепок силы.

Определить направление, определить принадлежит эта сила мужчине или женщине, молодому или старому, примерно установить радиус поиска, и завтра, по свежим следам, расспросить людей в том районе. Он сможет сузить круг до ста шагов.

Да, в этот радиус попадет много людей, ну и не страшно. Шантр уже давно пришел к выводу, который не собирался озвучивать Фолксу до последнего.

Маг жизни обязан быть лекарем. Только тогда он сможет успешно скрываться.

Иначе его сила рано или поздно сорвется с поводка. Сила, это как дикая кошка на цепи – не удержишь. Так или иначе, рано или поздно, она бросится, и горе тому, кто окажется в пределах досягаемости. Это касается любого мага, и маг жизни исключением не станет. Либо используй свою силу, либо у тебя будет… прорыв.

Но прорыва не было.

А как маг жизни может пользоваться своей силой, не привлекая внимания?

Да только будучи лекарем. Подумаешь, будут у него люди чаще выздоравливать, или смертельные случаи он лечить будет. И что? В том-то и весь смак ситуации, что доказать это невозможно.

Можно доказать ошибку лекаря, но как доказать его опытность?

Шантр был твердо уверен в своих выводах, но делиться ими ни с кем не спешил. К чему?

Что он получит, сдав Храму мага жизни?

Поощрительное похлопывание по плечу? До следующего задания? Не более того, Фолкс слишком скуп для чего-то существенного. Так к чему дергаться?

Шантр знал и другое.

Он стар, болен, с помощью мага жизни он сможет продлить свой век.

Главное, правильно им распорядиться.

Нет, не будет он никому сдавать мага жизни, он сам его найдет. Или ее. А Храм…

Перебьются. Раз уж рядом с ним в этот момент никого не оказалось, значит, его затея угодна Небесам. Так что…

Где там был макет Алетара?

* * *

Госпожа Литорн дышала.

Медленно, с трудом, но дышала. Смотрела на меня…

– Госпожа Ветана?

– Лежите и не разговаривайте, вам вредно.

– что со мной было?

– Отравились вы.

– чем?

– Снотворными каплями. Сколько вы их пили?

Я понимала, что женщине сложно говорить, но надо было узнать подробности, как можно скорее.

– я не пила.

– а это?

Я повертела в руках бутылочку.

– Нет. Не пила…

Госпожа Литорн впадала в забытье. Я проверила пульс.

Не умрет. Вот и ладненько. Где там господин Литорн?

* * *

Любящий сынок обнаружился в столовой. Там он занимался самым важным делом в жизни – пил вино. Просто хлестал из стакана, словно воду. Я аж вскипела!

Я и так-то не была в прекрасном настроении, едва не попав в подозреваемые, а сейчас вовсе остервенела.

Стакан просто вылетел из руки у мужчины, покатился по полу, залил своим содержимым ковер и оставил брызги на обивке стен.

– Немедленно пошлите за стражей.

– Зачем?

– Потому что вашу мать пытались убить.

Литорн где стоял, там и сел. Ровно.

– К-как убить?

– Снотворным. Случилась бы передозировка, никто не доказал бы потом, что это убийство. Смерть по неосторожности…

Стражники ко мне захаживали часто. Лечила я хорошо, брала дешево, а потому меня негласно взяли под покровительство. И совершенно не стеснялись обсуждать при мне подробности дел, которые валились на городскую стражу.

Где-то жена огрела мужа сковородкой насмерть.

Где-то муж по пьянке перепутал тещу со свиньей и заколол несчастную. То есть пытался. Повезло женщине – спряталась в свинарнике, а с боровом шутки плохи. Как бы он сам тебя не перепутал…

Где-то старика придушили подушкой – а что он, сволочь такая живет и живет? Пора бы уже и наследство людям отдавать!

И всеми этими сплетнями стражники щедро делились и со мной и друг с другом. А что?

Если имен не называть, то и плохо никому не будет. Один человек, и все тут. А так – желтый город большой, год можно по нему разгуливать и знакомых не встретить… ладно. Часа три – точно.

– Уб-бийство!?

– Стражу позовите… – буркнула я, и уселась в кресло, всем видом показывая, что оторвут только вместе с обивкой.

Долго упрашивать не пришлось.

Господин Литорн дернул за шнур звонка, а когда по вызову явился крепкий слуга, кивнул тому:

– Сбегай, стражников позови.

«Закон и порядок» себя долго ждать не заставили. И прибыли, что приятно, все свои, знакомые.

– Господин Самир, какая встреча! Господин Торн, господа…

– госпожа Ветана, – расплылся в улыбке Самир. – Какими судьбами?

– Боюсь, что печальными, – вздохнула я. – госпожу Литорн пытались отравить.

Если бы стражники были собаками, у них бы уши зашевелились при этих словах. Господин Литорн махнул рукой.

– Да кому это надо?

– вот и мне интересно – кому? – уточнила я. – господин Самир, тут дело такое. Я госпоже Литорн оставила сильное обезболивающее, у нее нехорошая болезнь. А когда меня сегодня позвали, оказалось, что обезболивающее выпито. Госпожа Литорн его не пила. Кто тогда?

– Мало ли кто выпил, – пожал плечами стражник. Торн, будучи помоложе и посообразительнее, прищурился.

– А позвали-то вас сегодня зачем?

– А затем, что человеку плохо стало. И клясться в Храме буду – от обезболивающего! Моего! А госпожа Литорн отрицает, что его пила…

Тут дошло уже до всех. Стражники ненавязчиво придвинулись к Литорну.

– Господин Литорн, а вы живете вдвоем с матерью?

– Да. А что?

– А еще кто есть в доме?

– Слуги. Лакей, две горничные, кухарка.

Это было понятно. Дом не самый маленький, рабочие руки тут требуются.

– Зовите всех, будем разбираться, – велел господин Самир. И посмотрел уже на меня. – Как сейчас себя чувствует госпожа Литорн?

– В этот раз – выживет, – «оптимистично» отозвалась я. – Противоядие дали вовремя, а уж как и что потом будет – не знаю. Все, что от меня зависело, я сделала.

В комнату один за другим начали заходить слуги. Лакей, которого я уже видели, полная женщина лет сорока в чистом накрахмаленном переднике – явно кухарка, и горничная, похожая на больную мышь.

Трое.

Всего – трое. Я еще додумывала мысль, а господин Самир…