Книга Змеевы дочки - Татьяна Корсакова

– Почему она? – шепотом спросила Галка.

– Потому что там она сможет перекинуться и стать намного сильнее, чем здесь. Там от нее больше пользы.

Лиза кивнула, соглашаясь. На красивом лице ее отчетливо читалось нетерпение.

– А ты? Что будешь делать ты? – спросила Галка у албасты.

– А я буду держать проход открытым. – Светящийся клубок из волос вдруг ярко вспыхнул, и свет, от него исходящий, разом отразился от всех зеркал. – Я буду держать его открытым, сколько смогу, чтобы вы обе успели вернуться. – Она улыбнулась каждой из них по отдельности и обеим сразу, а потом сказала: – Становитесь в круг. Нам пора!

В центре очерченного серебряными зеркалами круга было удивительно тихо, словно время здесь текло по своим собственным законам.

– Ты первая! – Албасты протянула Галке серебряный нож с костяной рукоятью, точно такой же, как был у дядьки Кайсы. – Ему он больше не понадобится, а ты знаешь, что нужно делать.

Галка знала. Она сделала шаг к замурованному колодцу. Обернулась, бросая прощальный взгляд на Лизу и албасты. Костяная рукоять удобно легла в ладонь, серебряный клинок приветственно блеснул перед тем, как легко, почти без сопротивления, войти в камень. Содрогнулась под ногами земля, зашатались темные стены башни, когда перед Галкой раскрылся черный пролом. Теперь и она тоже чувствовала запах воды. Мало того, она видела воду. Ледяная, черная до непроглядности, страшная… Только бояться сейчас никак нельзя. Если она испугается, если отступит, то подведет всех, кого любит, обречет Лизу на верную смерть.

Лиза… Галка снова обернулась, завороженно наблюдая, как в центре зеркального круга встает на лапы удивительной красоты золотая волчица, прощально взмахнула рукой и шагнула в черный пролом…

Эта вода была мертвой. Ее уже много лет назад убило, лишило живительных сил серебряное сердце. То самое, которое лихорадочно бьется на дне подземной пещеры, то самое, от которого волнами расходится ярость и страх. Галке тоже страшно. Страшно впустить в себя эту мертвую воду, страшно сделать то, что нужно сделать, но по-другому никак. У каждой из них свой собственный бой, и Галка не сдастся…

…Больно всего лишь мгновение, пока ломаются кости и перекраиваются на новый лад мышцы, пока ногти становятся длинными и острыми, превращаясь в серебряные когти. У нее золотая шерсть, но когти… все серебро, что было в ее крови, сейчас ушло в них. И это правильно, потому что Желтоглазого можно уничтожить только его собственным оружием.

– Иди, девочка! – Кайна ласково гладит ее по загривку, заглядывает в глаза. – Иди же!

Но она не идет, она прыгает. Нынешнее ее тело способно на многое, и тяжело избавиться от детского желания узнать, как же это – быть волчицей.

Прыжок заканчивается падением. Лапы упираются в черную, дотла выжженную твердь Нижнего Мира, серебряные когти высекают из нее искры. Лиза рычит, и мертвый ветер подхватывает ее рык, несет к пещере, в которой прячется Желтоглазый. Сейчас, в новом своем обличье, она чует горько-дымный дух его ненависти, слышит, как шуршит, задевая отполированные стены подземных туннелей, змеиная чешуя.

Вспыхивают желтые огни, и детская, безрассудная радость тут же проходит, уступая место не страху, нет, – настороженности. Новые инстинкты подсказывают Лизе, как действовать, заставляют забыть все человеческое, полностью отдаться охоте.

– Глупая… – Шепот-шипение взрывается в голове тысячей острых колючек. На мгновение Лиза слепнет. – Глупая человеческая девчонка, возомнившая себя неуязвимой!

Голос в голове шепчет, глумится, в то время как из пещеры появляется древний, как сам этот темный мир, змей. Чешуя, некогда сияющая серебром, тронута тленом и ржой, покрыта бурыми пятнами ила, из-под которых вырываются дурно пахнущие гейзеры гнилой крови. Шипы на широкой треугольной голове обломаны почти до основания, морщинистая кожа тяжелыми складками нависает над устало полуприкрытыми глазами. Но и немощность, и вековая усталость обманчивы. Лиза понимает это в тот самый момент, когда острая пика змеиного хвоста впивается ей в спину, едва не перешибая хребет. Тело, ее новое крепкое тело, насквозь прошивает боль, валит с ног на черную выжженную землю. Отдышаться бы, собраться с силами…

– Борись, девочка! – Мертвый ветер приносит голос Кайны. – Не сдавайся!

Она и не собирается! Ей нужно лишь мгновение, чтобы прийти в себя. Но даже мгновения у нее нет, Желтоглазый теперь вокруг, извивается, обвивает, сжимает чудовищные объятия. Лиза видит свое отражение в сотнях серебряных чешуй. Волчица! Здесь она не беспомощная девчонка, здесь у нее есть сила! Особенная сила, которую боится даже Желтоглазый.

Острые когти впиваются в трещины между змеиной чешуей, глубоко вонзаются в мертвую плоть. Желтоглазый уже не шипит, а воет, хвост его слепо шарит из стороны в сторону. А Лиза не по-волчьи, а скорее уж по-кошачьи карабкается вверх, на темную, лишенную серебряного блеска змеиную спину. Мчится по этой яростно извивающейся ленте вперед, к треугольной голове. Думает она только об одном, о том, чтобы не упасть, не свалиться прямо под эту громадину…

…Дышать мертвой водой больно. Она обжигает горло и легкие, отравляет кровь. Отравляет, но не убивает. В подземной пещере темно, но темнота эта больше не кромешная, ровный жемчужный свет исходит от Галкиных волос, и его хватает, чтобы видеть.

Огромное серебряное сердце пульсирует, засасывает через ошметки сосудов мертвую воду и тут же выталкивает ее обратно. Пульсация все ускоряется и ускоряется. И вместе с ней пульсируют не только стены пещеры, но и весь остров.

Становится холодно. И это не простой холод, с которым можно смириться, который можно пережить. Этот холод рождает мертвое змеиное сердце, и само оно – смерть для всего живого. Мучительная, медленная смерть.

– Я заберу вас с собой. – В хаотичном сердечном ритме вдруг угадываются слова. – Заберу с собой обеих! Не отпущу!

И Галка понимает, что это не угроза, это самая настоящая правда. То, что им с Лизой предстоит сделать, отнимет у них все силы. Они не смогут выбраться. Галка останется здесь, умирать в подземной пещере, а Лиза – в Нижнем Мире. Наверное, это плата за победу. Наверное, это правильно, но ей все равно страшно. Так страшно, что в голове мелькает трусливая мысль, что можно все решить иначе, можно договориться. Но мысль эта существует всего лишь мгновение, а потом ее смывает горячей волной ярости. Она не станет договариваться! Она сделает то, что должна сделать!

Ярость разливается по онемевшему от холода телу, возвращает чувствительность сжимающим костяную рукоять пальцам, толкает Галку к серебряному сердцу.

– Сделайте это, девочки! – слышится в плеске воды голос албасты, и Галка заносит руку с ножом…

…Ей нужна лишенная серебряной брони складка в том месте, где треугольная голова переходит в тело. Кайна сказала, бить нужно только туда.

– Сделайте это, девочки! – Кайны нет рядом, но Лиза чувствует ее присутствие, и это придает ей сил.