Книга Дочь Империи - Раймонд Фейст

Направляясь к себе в спальню, Мара услышала голосок малыша Айяки. Она улыбнулась. Айяки рос не по дням, а по часам, сильный и улыбчивый. Теперь, когда он научился садиться в колыбели, он вовсю молотил плотными ножками, словно ему не терпелось начать ходить, и Мара не раз задумывалась, сможет ли старая Накойя управляться с ним, когда этот момент наступит. Надо уже сейчас подобрать для няни помощницу помоложе, решила она.

Мара вошла, в спальню — и застыла на месте. В темном уголке неподвижно сидел человек в запыленной изодранной одежде. Судя по священным символам, которыми был расшит балахон пришельца, он состоял в братстве нищенствующих монахов из ордена Сулармина, Защитника Слабых. Но как ему удалось проскользнуть мимо патрулей Кейока, через двор, полный снующих слуг, и оказаться в ее личных покоях? Мара уже набрала полную грудь воздуха, чтобы поднять тревогу. Однако монах опередил ее, сказав:

— Приветствую тебя, госпожа. У меня нет желания нарушать твой покой. Мне уйти?

При звуке знакомого голоса Мара так и ахнула:

— Аракаси!.. — Сердцебиение сразу улеглось, и она улыбнулась. — Останься, пожалуйста, и добро пожаловать домой. Твое появление, как всегда, удивило меня. Послали ли боги тебе удачу?

Мастер тайного знания потянулся, позволив себе развязать шнурки, которыми был скреплен его капюшон. Когда капюшон соскользнул к нему на колени, он улыбнулся в ответ:

— Мои странствия увенчались успехом, госпожа. Вся сеть восстановлена, и у меня набралось немало ценных сведений, чтобы сообщить их твоему супругу.

От неожиданности Мара моргнула. Ее радость мигом улетучилась:

— Моему супругу?

Видя, как она напряглась, Аракаси постарался как можно более тщательно подбирать слова:

— Да. До меня дошли слухи о твоем замужестве и о рождении сына. Если наш с тобой уговор остается в силе, я должен принести присягу верности перед священным камнем натами рода Акома. И тогда я буду обязан открыть все властителю Акомы.

Мара ожидала этого. Какие бы планы она ни строила, мысль о преданности Аракаси законному властителю порождала тяжелые предчувствия. Все ее надежды могли пойти прахом. Бантокапи способен наломать дров, кинувшись со своим бычьим неистовством в святая святых Игры Совета, но с него станется и передать мастера тайного знания в распоряжение хитреца Текумы. В этом случае ее враги из Анасати обретут такую силу, что ни одна семья не сумеет им противостоять. До сих пор она действовала так, словно этой опасности как бы и не существовало. Но теперь, когда настал час принимать решения, ставки казались устрашающе высокими.

Она быстро взглянула на часы, сработанные мастерами из улья чо-джайнов, и удостоверилась, что час еще ранний — солнце взошло только три часа тому назад. Она поспешно прикинула в уме свои возможности.

— Я думаю, тебе нужен отдых, — сказала она. — Используй время до полудня, чтобы отдохнуть и выкупаться, а после дневной трапезы я проведу необходимый обряд, чтобы ты мог присягнуть на верность натами Акомы. Потом ты должен отправиться в Сулан-Ку и представиться моему супругу и повелителю господину Бантокапи.

Аракаси сверлил ее проницательным взглядом; его пальцы снова и снова разглаживали на коленях монашеский балахон.

— Ты можешь пообедать здесь, вместе со мной, — добавила Мара с лучезарной улыбкой, которую он так хорошо помнил.

Выходит, брак никак не отразился на силе ее духа. Аракаси встал и поклонился с такой изысканностью, которая была вопиющим противоречием его убогой одежде.

— Как прикажешь, госпожа.

И бесшумной походкой он направился к бане у казарм.

События развивались после этого очень быстро. Сидя на подушках, наслаждаясь прохладой ветерка, влетающего через раздвинутые перегородки, Аракаси прихлебывал горячий чай, приготовленный из душистых трав и цветов.

Как и раньше, он восхищался остротой ума собеседницы, видя, как точно она схватывает суть принесенных им вестей. Он много успел рассказать ей о делах в Империи. Война в Туриле, которая закончилась несколько лет назад, привела к ощутимой потере престижа Имперского Стратега и его Партии Войны. Партия Синего Колеса и Партия Прогресса, объединив свои усилия, почти добились перемены курса имперской политики. Однако их конечная цель не была достигнута: открытие магического коридора в чуждый мир, Мидкемию, спутало все карты. Этот мир, населенный варварами, поражал воображение своим главным богатством — металлом. Разведчики находили повсюду металлические предметы, как видно изготовленные разумными существами, а затем выброшенные за ненадобностью, хотя каждое такое изделие, по имперским понятиям, стоило баснословно дорого: на вырученные за него деньги можно было бы весь год содержать целое поместье. Затем всякие сообщения почти перестали поступать: кампанию Имперского Стратега против этих варваров окружала строжайшая секретность. С тех пор как погибли отец и брат Мары, она утратила всякое представление о войне за Вратами. То, что происходило в варварском мире, знали в последнее время лишь те, кто примкнул к новому Военному Альянсу; им же доставались и все барыши.

Среди агентов Аракаси были и такие, которые имели доступ к секретам. Война развивалась удачно для Имперского Стратега, и даже самые убежденные сторонники Партии Синего Колеса теперь присоединились к силам вторжения в Мидкемию. Не скрывая воодушевления — он редко бывал таким, когда надевал на себя чужие личины, — Аракаси сумел дать Маре общую картину расстановки политических сил, но, как ей казалось, никакие подробности он не желал обсуждать ни с кем, кроме властителя Акомы.

Мара, со своей стороны, изображала перед ним верную и послушную жену, пока чай не был выпит до донышка; даже Аракаси, известный своим неизменным аппетитом, судя по всему, насытился. Взгляд Мары на часы можно было бы счесть в достаточной мере случайным, когда она обратилась к мастеру:

— День проходит. Может быть, отправимся к священной роще и приведем тебя к присяге, чтобы ты мог явиться к моему супругу в Сулан-Ку?

Аракаси поклонился и встал на ноги; от его взора не укрылась легкая дрожь в голосе Мары. Он прямо взглянул ей в глаза, и в их темных глубинах прочел решимость, в которой и хотел убедиться. К этой женщине он питал глубочайшее уважение со времени их похода к королеве чо-джайнов. Она завоевала его доверие, и именно поэтому он двинулся вперед, чтобы присягнуть на верность и препоручить свою честь какому-то незнакомому властителю.

Обряд был простым и коротким; единственное его отличие от обычной церемонии такого толка заключалось в том, что Аракаси принес присягу не только за себя, но и за своих агентов. Маре казалось странным, что у Акомы имеются верные сподвижники, чьи имена ей неизвестны, однако, с другой стороны, кто может отдать свою жизнь, защищая честь хозяина и хозяйки, которых они и в глаза не видели?

Без долгих предисловий Мара перешла к делам практическим.

— Аракаси, когда пойдешь представляться моему мужу… явись туда в обличье слуги. Скажи ему, что тебе нужно обсудить с ним отгрузку нидровых шкур для продажи изготовителям шатров в Джамаре. Тогда он сможет понять, что разговор с тобой не сулит опасностей. В городском доме есть слуги, которые лишь недавно состоят у нас на службе, и нашему господину приходится соблюдать осторожность. Он даст тебе распоряжения насчет твоих дальнейших действий.