Книга Эксгумация - Тоби Литт

В глубине души я волновался, что Майкл может не дождаться меня. И все же разумом я знал, что дождется.

Оба головореза сели в «мерседес» и быстро уехали.

Я подобрал револьверы и положил их в сумку вместе с «Грубером-Литваком».

Некоторые зеваки зааплодировали.

— Мы репетировали для фильма, — объяснил я толпе.

Я подобрал велосипед и осмотрел его. Насколько я мог судить, с ним было все в порядке. Они не прокололи шины и не повредили его.

Я сел в седло и покатил назад к Чарринг-Кросс-роуд и Оулд-Комптон-стрит.

На максимальной скорости я доехал до Грик-стрит и свернул к служебному входу в «Ле Корбюзье».

Майкл стоял у крыльца один, рядом с большой кучей мусорных мешков, и курил. За спиной у него висел небольшой рюкзак. На нем была облегающая майка небесной голубизны и темно-синие шорты-«комбаты». Увидев меня на велосипеде, он робко улыбнулся.

— Ничего себе наряд, — сказал он.

В этот момент из двери «Ле Корбюзье» высунулась голова Джеймза. Мне было слышно, как потрескивает его рация.

— Отвали, педик! — сказал он, а затем он увидел меня. — Черт!

К этому моменту я уже спрыгнул с велосипеда и бросил его на дорогу.

Я запустил руку в сумку и достал пистолет — не тот пистолет. Это оказался один из старых револьверов, которые я отобрал у головорезов. Но сейчас у меня не было времени об этом размышлять. Я схватил Майкла за шею и приставил револьвер к его виску.

Джеймз все еще смотрел на меня.

— Извини, Майкл, — сказал я. — Но тебе придется помочь мне проникнуть внутрь.

— Что происходит? — спросил он. — Это что, розыгрыш?

— Делай, что говорю, или я тебя пристрелю.

Я не был уверен, что револьвер сработает, если я нажму на курок. У револьвера был совершенно другой механизм, не такой как у «Грубера-Литвака».

Я точно знал одно: револьвер на предохранителе. Если Джеймз был опытным полицейским, он мог заметить, что револьвер не готов к стрельбе. И тогда Джеймз, не колеблясь, попытался бы меня задержать.

Мне нужно было убедиться, что револьвер стреляет. И проверить это можно было одним-единственным способом. Я направил револьвер на кучу пакетов с мусором и нажал на курок.

Выстрел напугал Майкла, заставил Джеймза вздрогнуть, а у меня вызвал довольную улыбку.

— Ладно, — сказал Майкл, — ладно.

Джеймз собирался скрыться за дверью.

— Что это? — спросил голос из его радио.

— На улицу! — приказал я.

Джеймз медленно вышел, руки за головой, — если бы он арестовывал меня, именно такого поведения он бы ожидал.

— Перейди на другую сторону улицы, — сказал я.

Он перешел.

Мы с Майклом попятились и вошли в дверь.

За ней никого не оказалось.

Когда мы закрыли за собой дверь, я заставил Майкла закрепить ее своим ремнем.

— Послушай, — сказал я ему, — ничего тебе не будет. Мне просто нужно, чтобы ты помог мне проникнуть наверх. Проведи меня туда, и я тебя отпущу.

— Ты хочешь их убить?

— Кого?

— Тех людей, для которых ты заказал столик?

— Они здесь?

— Да, конечно.

— Я убью, кого должен убить.

— Там полно полицейских.

— Знаю, но почему ты не предупредил меня по телефону?

— Они приказали никому не говорить.

— Но я же не просто кто-то.

— Черт, — сказал он. — Черт! Черт! Черт! Я такой идиот.

Мы поднялись по запасной металлической лестнице, которая гремела от наших шагов, и очутились перед еще одной дверью.

— Подожди, — сказал я, левой рукой доставая из сумки «Грубер-Литвак».

В правой руке я по-прежнему держал направленный на Майкла револьвер.

— Они нас ждут, — сказал я. — Давай ты первый.

Майкл открыл дверь.

Мы вошли в кухню, царство стали и света. Но шеф-повара и его команды там не было. Не было и обычной кулинарной какофонии, состоящей из ругани и звона посуды. Вместо этого вовсю трещали рации. Вместо этого шесть полицейских целились мне в голову из шести разнокалиберных пистолетов.

— Полиция! — закричали они хором. — Бросай оружие!

— Тихо, — сказал один из них, постарше, — Конрад, брось пистолет. Мы все решим.

Я приставил револьвер к голове Майкла и начал продвигаться вправо.

— Пропустите меня, — потребовал я.

— Твой пистолет не сработает. Там холостые патроны.

Я направил револьвер на его седовласую голову.

— А как насчет этого? Сработает? Может, проверим, а?

— Боже, где ты его взял?

— Это вы бросайте оружие, — сказал я.

Я успел преодолеть полкухни. Слева от меня находилась огромная фритюрница из нержавейки, полная грязно-золотистого масла.

— Вон туда, — я показал на фритюрницу стволом «Грубера».

Они посмотрели на меня с отвращением, как бы не веря моим словам.

На панели фритюрницы была большая красная кнопка. Мне пришлось чуть подвинуть Майкла, чтобы дотянуться до нее. Щелчок. Масло начало нагреваться. Затем я отошел в сторону, не убирая пистолет от виска Майкла.

— По одному, — сказал я, — или я вам докажу, что эти патроны боевые.

Они выстроились в очередь, и каждый одарил меня таким взглядом, словно хотел сказать: «Ну, ты за это заплатишь».

— Сначала в тесто, — потребовал я.

Каждый из них окунул свой пистолет в густую белую массу, прежде чем бросить его в нагревающееся масло.

Пока они это делали, седой заговорил снова:

— Конрад, мы знаем, что ты думаешь — ты думаешь, мы ничего не делаем. Но в действительности мы сделали очень многое — на самых разных уровнях. Мы стараемся, чтобы к суду были привлечены люди, заслуживающие наказания. Дороти Пейл и Аланом Греем перечень не завершается. Есть и другие виновные. Ты ведь всего не знаешь. Если ты бросишь пистолеты, я уверен, ты убедишься, что так лучше. Поверь мне. Доверься мне.

— Я даже не знаю, как вас зовут, — сказал я.

— Старший инспектор…

— И не хочу знать, — добавил я.

— … Хезерингтон, — закончил он.

— Уходите, — сказал я. — Через запасной выход. И чтобы я вас больше не видел. Пока я не закончу. Тогда вы можете меня арестовать.

Несколько мгновений никто не двигался с места. Я слышал, как пистолеты закипают во фритюрнице, как картошка.