Книга Клык леопарда - Чарльз Буковски

Окинув взглядом предательский склон, Марк покачал головой. Увы, любая попытка взять крепость штурмом обернулась бы для римских когорт катастрофой. Приставив тяжелый набалдашник копья к спине Араба, центурион подтолкнул вперед хромого проводника. Тот покачнулся и ойкнул от боли. Быстрый взгляд на стены форта сообщил ему, что у них есть зрители: из-за парапета над закрытыми главными воротами высунулись две головы. Набрав полные легкие воздуха, Трибул проревел во всю мощь легких, подражая голосу главаря бандитов:

– Именем Ардуины, откройте ворота! Мы не можем терять ни минуты! – Оставалось лишь надеяться, что этот трюк окажется удачным.

Головы исчезли за парапетом. В следующий момент Марк, отбросив меры предосторожности и рискуя провалиться в западню, бросился мимо Араба вверх по склону, бегом преодолевая последние несколько футов, отделявшие его от ворот. Он уже добежал до палисада, когда внутри раздался тяжелый лязг железа. Похоже, все шло по-задуманному. Центурион отвел руку с пикой назад, пока толстый железный набалдашник не оказался рядом со шлемом, и приготовился к броску. Деревянные ворота в человеческий рост открылись, и стоило стражнику выглянуть в них, как от удивления и растерянности у бедняги отвисла челюсть. Марк, не теряя драгоценных мгновений, вогнал тупое копье ему в лицо. Удар железной шишки пришелся привратнику прямо в лоб. Громко хрустнул проломленный череп, и стражник отшатнулся назад – от удара глаза закатились, остались видны лишь их белки. Плечом оттолкнув его в сторону, Трибул с мечом наголо ворвался в ворота. Напарник стражника, тот самый, чью руку рассек Обдурон, демонстрируя острое лезвие пестрого меча, растерянно попытался нащупать оружие. Он успел вытащить свой меч из ножен лишь наполовину, когда клинок Марка, описав в воздухе зловещую дугу, отсек ему голову. Обезглавленное тело рухнуло на землю, словно в нем не было костей. Центурион же обвел крепость взглядом, готовый к тому, что с деревянных стен в любой момент может прилететь стрела, а откуда-нибудь сбоку может выскочить еще один бандит.

– Они все ушли с Обдуроном, как я и говорил, – сказал Араб, подходя к нему сзади. Марку он был не виден – кавалерийский шлем существенно сужал поле зрения. Центурион резко обернулся. За его спиной Араб закрывал на засов деревянные ворота. – Теперь ты должен показать мне обещанное доказательство того, что рассказал мне в лесу, чтобы я мог просить Ардуину простить меня за то, что я привел тебя сюда.

Трибул кивнул, вытер меч и вернул его в ножны.

– Сюда!

Стараясь держаться в тени и по возможности двигаться крадучись, он повел Араба вдоль стен крепости, пока не стал хорошо виден алтарь Ардуины. Тогда римлянин поднял руку и указал на причудливо украшенную каменную плиту.

– Вон там. Обдурон повесил его на алтарь в качестве подношения богине. Он поступает так всякий раз, когда приносит на алтаре человеческую жертву в знак своей преданности Ардуине.

Не проронив ни слова, Араб двинулся через открытое пространство. Марк с тяжелым сердцем посмотрел ему вслед. А его спутник тем временем обошел алтарь с дальней стороны и, нагнувшись, скрылся за каменной плитой. Прошло несколько секунд, но он все не высовывался из-за плиты, и Трибул осторожно преодолел расстояние в тридцать шагов между стеной и алтарем. Он обнаружил Араба стоящим на коленях. Лицо проводника было искажено горем. В руках он сжимал старый потертый кожаный ремень. Ножны на нем были точно такие, какими Марк их запомнил – точная копия тех, что свисали с ремня самого Араба. Это было все, что осталось от его сына. Центурион с болью в сердце смотрел, как несчастный отец склонился над ремнем и ножнами. И хотя проводник не издал ни звука, казалось, из горла рвется немой крик.

В следующий миг голос за его спиной вывел центуриона из задумчивости. Резкий тон был ему хорошо знаком.

– Что ты здесь делаешь? Я думал, ты отправился в город снимать урожай. Стражники на воротах мертвы, а…

Грумо не договорил – Марк повернулся к нему. Пристально посмотрев на кавалерийский шлем, бандит вскинул лук, который опустил всего мгновение назад, и, оттянув тетиву, нацелил стрелу в сияющий на солнце шлем Трибула. Тот застыл на месте, отлично зная, что стрела, выпущенная со столь малого расстояния, без труда пробьет любые доспехи. Подручный Обдурона покачал головой и заговорил ледяным тоном:

– Будь ты тем, за кого ты себя выдаешь, через все забрало тянулась бы царапина, которую ты получил во время схватки в темноте несколько месяцев назад. На твоем же шлеме нет ни единой царапинки. Более того, он совершенно новый. Давай, сними его, хочу взглянуть, кто под ним прячется. Да поживее, а не то я устал держать в руках заряженный лук! Стрела в нем так и просится на свободу.

Пожав плечами, Марк отстегнул на шлеме застежки и, бросив его на землю, посмотрел Грумо в глаза. Бандит растерянно нахмурился:

– Ты? Но ведь я сломал тебе челюсть…

Трибул с легкой улыбкой покачал головой:

– Согласен, это был хороший удар, но ты с ним немного запоздал. Я успел слегка отклониться в сторону, и в результате отделался легким сотрясением и синяком размером с яблоко.

Грумо сделал шаг вперед и снова нацелил лук Марку в лицо. Он явно задался целью лишить его жизни.

– И тебе хватило глупости вернуться сюда. Я ведь говорил Обдурону, что тебя ни в коем случае нельзя отпускать. Но ему вечно нужно устроить целое представление! Ему, видите ли, непременно надо передать весточку в город!

Центурион поднял руки и, быстро покосившись на алтарь, отступил назад. Араб все еще сидел позади каменной плиты, охваченный горем, и Грумо не видел его. Проводник как будто окаменел, тупо глядя на пояс и пустые ножны, которые сжимал в руках.

Стоило Марку попятиться назад, как Грумо, наоборот, шагнул вперед. Так продолжалось до тех пор, пока Трибул едва не коснулся бедром угла алтаря.

– Можешь пятиться сколько угодно. Все равно я выпущу в тебя стрелу, после чего положу на этот алтарь и подарю твою жизнь богине, – заявил подручный Обдурона.

Марк отступил еще на шаг, моля Митру, чтобы Грумо не сорвался.

– Как и жизни всех до меня? – спросил он. – Уж лучше убей сразу!

Его противник хрипло рассмеялся и шагнул вперед, целясь центуриону в бедро.

– Испугался? То-то же, совсем как те болваны, что побывали здесь раньше! Нет, я выпущу стрелу тебе в ногу, чтобы ты не убежал, и перережу горло, чтобы твоя жизнь вытекала на алтарь. Из тебя выйдет отличная жертва богине. Еще один нечестивец, которого ждет ее возмездие в ином мире. Представляю, как она преследует таких, как ты, по бесконечному лесу с хлыстом и луком в руках, как терзает тебя таким же образом, как римляне терзали нас. Впрочем, скоро ты и сам узнаешь, что происходит по ту сторону жертвенного камня.

С этими словами Грумо до упора натянул тетиву, готовый выпустить стрелу в бедро Марку. Тот сделал вид, что споткнулся, упал на землю и на четвереньках отполз назад. Нарочито громко, чтобы его мог слышать Араб, он произнес: