Книга Сад камней - Яна Темиз

– Я и говорю: он врет! Ты должен… – да, я много чего должен: проверить, не было ли у нее второй сим-карты, для особых звонков, посмотреть, нет ли среди ее вещей карточек для телефона, ведь она могла быть осторожна и не пользоваться собственным, но это все потом… а сколько времени отнимет поиск этих мелочей, господи! Официально проверять бесполезно: вторая сим-карта могла быть оформлена на имя любой подружки – кругом тупики какие-то!

– Подожди. Я сейчас же пойду и поговорю с ним… нет, я один, – остановил он так и вскинувшегося Мустафу. – Я сам, так будет лучше. Ты мне только скажи… не спеши, вспомни спокойно: Эрман мог тебя… не любить? Или какие-то счеты там у вас… мелочи даже… споры профессиональные – было что-нибудь такое?

– Да сколько времени уже прошло, господи! С того процесса… да он офис-то рядом купил уже после, и общаться мы стали уже потом… я сначала думал, что ему неприятно будет, но он совершенно нормально все воспринял.

– Что воспринял? Что за процесс?

– Какая разница?! Насчет земельных участков… он в недвижимости не очень разбирался тогда, взялся зачем-то… а я… сам знаешь, если не уверен, предлагаю соглашение сторон, и я-то только недвижимостью занимаюсь, а он то за уголовное дело возьмется, то за иски к фирмам, то…

– Ясно. Он зло мог затаить?

– Да какое зло, что ты говоришь?! В кино мы, что ли?! Убить Эмель… из-за такого?!

– Да не убить… а солгать тебе сейчас насчет развода, измены… чтоб, так сказать, показать тебе, какой ты дурак, раз когда-то ты его дураком выставил, – это он ведь мог?

– Не знаю, – Мустафа снова принялся ходить по гостиной, обдумывая то, что никак не желало укладываться в голове. Что-то вроде мести от человека, которого считаешь другом? Но, с другой стороны, измена Эмель еще хуже и невероятнее. – Нет, – наконец выговорил он. – Мне бы хотелось, но… он бы не успел подготовиться. Когда я его вызвал в полицию, он же ничего толком не знал, но при этом сразу сказал, что Эмель просила его о встрече, что хотела поговорить о разводе…

– Мы не знаем, что он там знал! Он точно знал одно: Эмель опровергнуть его слова не сможет. Все, я пошел. За мной не ходить, не вздумать подслушивать-подглядывать… только дело испортите!

Зеленый куст на углу сверкал каким-то сумасшедшим огнем: ветер трепал его, и свет казался живым, шевелящимся, он становился то ярче, то почти исчезал, заслоненный ветвями… жутковатое зрелище, не для слабонервных. Еще японский колокольчик – и можно снимать фильм ужасов… или саспенс, что ли? Как это Айше решилась выйти ночью, срезать колокольчик, бросить камень? А если все гораздо проще, если убийца действительно какой-нибудь случайно забредший в поселок психопат? Как она могла спокойно отправиться – ну и что, что в соседний сад, совсем близко? – да нужно было вообще носа не высовывать из дома!

Черная тень что-то делала в саду, Кемаль ясно видел склоненный женский силуэт – Шейда. Еще одна ничего и никого не боится, что за женщины, ничего не соображают, ей-богу! Ее не было, когда они проходили с Нихатом, видимо, только вышла… что, интересно, может заставить женщину выйти почти ночью в сад, если известно, что где-то рядом может бродить убийца… кстати, действительно интересно!

Кемаль замедлил шаг, но он подошел слишком близко, а шел, не прячась, – и она уже заметила его на фоне предательски светящегося куста, выпрямилась и, отряхивая руки, направилась к нему.

– Вы к нам? – спокойна, как будто визит полицейского в такое время – вещь абсолютно нормальная. Или в данных обстоятельствах, и правда, нормальная?

– Да, к вам, если вы еще не ложитесь? А что это вы так поздно в саду?.. – почти под ногами у Шейды был какой-то невнятный ком веток, она оттолкнула его с дорожки, и на светлой плитке остались комья земли. – Сажаете что-то?

– Нет… я… – она отвернулась и пошла к дому, – пойдемте, муж еще не лег… я ветки обрезала, – зачем-то пояснила-таки она.

Пойду обратно, решил про себя Кемаль, обязательно гляну, что за ветки такие! Вот ведь черт: врут все на каждом шагу, какие ветки, если там комья земли, а почему просто не сказать, что ты там сажала… даже если ночью? Не труп же зарывала, в конце концов, и не орудие убийства – оно и так в полиции… нет, если она что-то зарыла, непременно вырою, просто назло, что за манера – ерунду всякую скрывать!

А если она не успела зарыть… нет, понял он, когда они приблизились к слабо, но все-таки освещенному крыльцу, в руках у нее ничего нет. Но руки были грязные и поцарапанные – что за ветки такие?

– Что за ветки такие? – Кемаль с сочувствием покачал головой. – С колючками, что ли? Или розы?

– Розы, – кивнула Шейда.

– А все говорят: у вас – сад камней, а у вас и розы? – пустой разговор, или?.. черт ее знает, напряженная она какая-то… вот только вряд ли из-за роз.

– Проходите, – она открыла дверь, и Кемалю ничего не оставалось, как шагнуть внутрь. А все-таки, если ты там что-то зарыла, в этих розах… возьму фонарик и найду!

Черно-белый интерьер гостиной так странно контрастировал с дачной атмосферой поселка, с черепицей и деревянными верандами, что показался Кемалю неприятным. Хотя Айше и упоминала что-то черно-белое, когда говорила о картине, Кемаль никак не ожидал, что это так… бесповоротно, что ли. Все слишком минималистское, слишком, подчеркнуто современное, все без полутонов, все словно кричит: мы не такие, как вы все, нам не нужен ваш примитивный уют, ваши кружева, теплые тона, кремовые абажуры… мы другие, и если вам здесь неуютно – не приходите больше.

Черная гранитная столешница кухни неожиданно становилась вертикальной, а потом, после перепада высот, вдруг делала странный поворот, превращаясь в странной формы стол, центр которого поддерживала массивная ножка из черного же металла.

«Ничего себе, – подумал Кемаль, – что-то мне это напоминает… запятая эта».

Но это была не запятая – на полу, под столом черно-белая плитка, до этого пребывавшая в нормальном шахматном порядке, тоже начинала извиваться, образуя круг… да не круг, а «инь и ян» – вот что это такое, и форму одной из половинок (то ли «инь», то ли «ян», черт их разберет!) как раз и повторял стол.

– Какой у вас… необычный дизайн! – пора уже было что-то сказать, а этот интерьер так и навязывался на комплименты или хоть какие-то отзывы: такое молчанием не обойдешь, разве что нарочно, из зависти, например.

– Да, спасибо, – раздался голос хозяина дома откуда-то сбоку. – Это мы с Шейдой сами все придумали и начертили даже… до этого обращались к дизайнерам, но никто, скажем так, нас не понял. Предлагали какие-то варианты… впрочем, вы, конечно, по делу?

Эрман, в черно-белом кимоно (господи боже мой, как, наверно, утомительно: придумать себе какие-то такие правила и постоянно им следовать!), спустился сверху и приглашающее указал на черно-белый диван.

– Я должен с вами поговорить. Не как официальное лицо, вы прекрасно понимаете, что я здесь никто, добровольный помощник, но хочу вас сразу предупредить: если вы сейчас не ответите на мои вопросы, то завтра же их вам зададут те, кто имеет на это полное право. Собственно, это их вопросы, а не мои. Так что…