Книга Департамент нераскрытых дел - Рой Викерс

– Горько признаваться в этом, старина, но не суди меня слишком строго. И не стоит преувеличивать. Не все было так плохо. Мы провели восхитительный медовый месяц…

– Довольно!

Резкое слово хлестануло как плеть, и Крауч слегка встревожился – кто бы мог подумать, что его проделка окажется столь успешной?

– Думаю, мне лучше уйти, Деннис. Не следовало нам говорить о Леони: к чему ворошить прошлое? Но ты сам настаивал, тебе хотелось услышать правду.

– И продолжаю настаивать. Что ты наговорил ей обо мне? Какую грязную ложь выдумал? Что заставило ее отшатнуться от меня как от прокаженного?

Крауч поднялся, поставив на стол бокал с недопитым виски.

– Я ей не лгал, даже не приближался к ней, пока она тебя не бросила.

Вскочив, Стреттон преградил ему путь к двери. И вновь повторил вопрос, который неотвязно преследовал его последние семь лет:

– Ответь, какую грязную ложь обо мне выдумал, и ты уйдешь отсюда. Тогда мы никогда больше не увидимся.

– Я уже объяснил…

– Ты, мерзкая крыса, все равно скажешь мне правду, даже если придется ее из тебя выдавить! – Схватив за горло, Стреттон швырнул Крауча в кресло и навалился сверху, прижимая голову поверженного врага к подлокотнику. – Ты измыслил какую-то гнусность, иначе Леони захотела бы объясниться со мной: только для этого она и была тебе нужна. Отвечай – или задушу! Говори, мерзавец!

Задушить не задушил, но шею Краучу он сломал.

Стреттона охватило смятение: пытался вырвать у Крауча признание, а тот почему-то так ничего и не сказал. Но какая-то часть его существа отчаянно желала убить этого мерзавца хотя бы за то, что он заявил, будто Леони наскучила ему уже после медового месяца.

Стреттон поднялся на ноги и замер, пытаясь выровнять дыхание, глядя на мертвое тело, обмякшее в кресле:

– О господи! Я совершенно забыл о проклятой собаке!

«Безоружному не совладать с этой свирепой тварью», – снова мелькнула мысль, и опять зашумело в голове: почудилось, будто из холла доносится топот лап мастифа. А что, если входная дверь осталась открытой? Он не помнил.

«А вдруг пес увидит хозяина в окно и высадит стекло?»

Схватив с пола коврик, Стреттон прикрыл им труп, метнулся к переднему окну и внимательно оглядел сад: вроде все тихо, никого и ничего, потом перешел к боковому окну, переступив через ноги мертвеца.

«Попробую заглянуть в машину».

Салон казался пустым – то ли чудовище исчезло, то ли свернулось на полу. Стреттону пришлось встать на стопку книг, чтобы разглядеть получше. Пса там не было: видно, бродит вокруг дома, ждет хозяина, или сидит в холле, под дверью гостиной.

Гул крови в ушах разрастался, страх и воспаленное воображение придавали ему сходство то с тяжелым стуком лап, то с грозным рычанием пса. Стреттону то мерещилось, будто мастиф скребется в дверь, то слышалось, как хрустит ветками в саду, карабкается вверх по лестнице.

Ружье, с которым изредка охотился на диких уток, хранилось в спальне наверху, но как туда пробраться?

Опустившись на колени, Стреттон приник к замочной скважине, но ничего не увидел. Быть может, зверь затаился, чтобы вцепиться в горло, как только откроется дверь?

«Пес ни о чем не подозревает, иначе завыл бы или залаял. Вдобавок Крауч не успел позвать собаку, – напомнил себе Стреттон. – Пожалуй, стоит рискнуть!»

Он чуть приоткрыл дверь: холл оказался пуст, но входная дверь стояла нараспашку. «Если удастся пробраться наверх – я спасен». Осторожно закрыв за собой дверь гостиной, он бросился наверх, а ворвавшись в спальню, привалился спиной к двери, чтобы отдышаться. Когда дыхание выровнялось, Стреттон вытащил из-под кровати коробку с патронами, зарядил ружье и почувствовал, что страх отступает. К нему вернулась способность соображать, и голос рассудка тотчас предостерег: убийство Крауча не удастся оправдать самозащитой. Никто не поверит, будто все произошло случайно, во всяком случае сам он не поверил бы.

Теперь он полностью владел собой и мог рассуждать хладнокровно. Крауч собирался в Суссекс, из дому вышел, но внезапно передумал, а куда отправился, никто не знал.

«Нужно отыскать пса и разрядить в него оба ствола».

С ружьем наперевес, словно пехотинец перед атакой, он обошел коттедж, сад, снова заглянул в машину. Мастиф исчез.

– Где ты? Выходи, мерзкая тварь!

С двустволкой в руках он уже не боялся клыков мастифа, но все же пес странным образом его подавлял, будто глумился над ним, вопреки всякой логике вызывая ощущение беспомощности, обреченности. По спине Стреттона пробежал неприятный холодок, ладони взмокли от зловещего предчувствия, что мастиф приведет с собой полицию.

Нелепая на первый взгляд мысль смущала все больше. Что там Крауч говорил о своей псине? Будто она обладает особым мышлением и к тому же особенно любит полицейских?..

Глава 5

Четверть часа спустя знания, опыт и здравомыслие одержали победу: Стреттон сумел взять себя в руки и заняться трупом.

Прежде всего следовало решить, где спрятать тело. Болото он отверг сразу: несколько часов дождя – и в низине образуется сеть больших и малых ручьев, которые понесутся в Темзу. Нет, лучше зарыть труп в саду, под картофельными грядками, где земля рыхлая и мягкая.

Ближе к семи он начал наконец копать могилу, положив заряженное ружье рядом в траву. Стреттон знал, что луна взойдет в десять пятьдесят семь, и торопился закончить работу до этого момента: не то чтобы опасался случайных свидетелей, решив похоронить Крауча в темноте, скорее щадил собственные нервы.

И ему все удалось. Когда он отложил лопату, тьма уже сгустилась, но не была кромешной, так что тусклого света вполне хватало, чтобы завершить начатое.

Стреттон вернулся в коттедж и, стиснув зубы, подошел к креслу. Поглощенный мыслями о том, что предстояло сделать, он совершенно упустил из виду, что мастиф может появиться в любую минуту.

Большой сарай, служивший гаражом, отделяло от могилы футов пятнадцать. На обратном пути, сгибаясь под тяжестью ноши, Стреттон прошел мимо машины Крауча, припаркованной между коттеджем и гаражом, и вдруг ему пришло в голову, что двустволка осталась у края ямы.

На мгновение он замер, парализованный ужасом перед мастифом, потом побежал, не замечал тяжести мертвого тела. Добравшись до могилы, он сбросил труп в яму и схватился за ружье. Из груди его вырвался сдавленный рык, и, не убирая пальца со спускового крючка, он принялся озираться. Медленно тянулись минуты, а Стреттон все стоял, пытаясь отдышаться. «Признаю, забыл: совсем потерял голову. Но если это случится снова, мне конец».

С восходом луны все было закончено. Его уже не мучил страх. Тело Крауча покоилось в земле, мастиф не знал, что хозяин мертв, но даже если бы вернулся, вряд ли стал бы нападать без причины. Зажав ружье под мышкой, Стреттон отнес лопату обратно в сарай, а вернувшись в коттедж, прежде всего закрыл входную дверь. В кухне он нагрел на плите воды, наполнил цинковую ванну, тщательно вымылся и только потом приготовил себе ужин. Плеснув в бокал немного виски, Стреттон убрал бутылку: еще предстояло отогнать машину Крауча в Лондон и оставить в каком-нибудь переулке.