Книга Во времена Николая III - Борис Юрьев

За углом дома он увидел кучу дикобразов с распоротыми животами и еще не отрезанными головами, мордочки которых, в миниатюре, напоминали свиные рыла.

– Вот чем вы меня накормили?– укоризненно прошептал председатель, обернувшись к молчаливо стоявшей толпе.

Его передернуло, спазмы сжали горло. Взгляд стал мутным. Схватившись за живот, он перегнулся, успев другой рукой дотянуться до стены передвижного домика до того, как начало рвать. Съеденное полилось наружу. Придя в себя, он, побелевший, неуверенной походкой дошёл до привязанного коня и вытащил камчу. Силы постепенно возвращались. Обозлённый башлык, сев верхом, набросился на толпу, не ожидавшей такой прыти. До конца захода солнца он, с плёткой в руках, на коне гонялся за разбежавшимися в разные стороны, цыганами.

– Ради друзей я могу подстрелить дичь, но мясо дикобразов есть не стану. Дикобраз является ближайшим родственником донгуза,– поморщился Бяшим,– а свинину у нас в семье никто не ест. К тому же, мы не можем долго оставлять женщин одних. Они давно приготовили ужин и ждут нас.

Его слова подействовали. Длительный процесс, без видимого результата, всегда выводит из равновесия, особенно когда тебя ждут. Мужчины быстро согласились и поспешили к машине. Охотничий блиц закончился. Ждать ночи, когда фары, как прожекторы, высветят дорогу, на которой появятся дикобразы, отправляющиеся во фруктовый сад, расхотелось. И та ли это гора, на которой обитают дикобразы и спускаются ли они ночью за фруктами в сад? – осталось тайной.

Машина развернулась и направилась в обратный путь. Вскоре опустилась ночь. Пришлось включить долгожданные фары. За поворотом, внимание всех привлекло яркое зрелище. В метрах тридцати от реки, в шатре, сооруженном из белых простыней, с отсутствующей стенкой со стороны дороги, внутри метался неизвестный.Он держал в руке сачок и, в свете электрических ламп, направленных на него, был похож на приведение. Любопытный Владимир, поравнявшись с необыкновенным чудом, не съезжая с дороги, остановился, чтобы понаблюдать за представлением. Остальные, как завороженные, следили за прыгающим человеком внутри сооружения из простынь и возникающими кренделями теней, возникающими на фоне деревьев за шатром. Для большего эффекта, в машине выключили мотор и погасили свет. Фреди рванулся к дверце, которую открыл Михаил. Собака, виляя хвостом, побежала вокруг машины по своим делам.

Наблюдая за происходящим, Бяшим, обратился к прыгающему человечку, который не мог его слышать из-за расстояния.

– Чудак-человек, зачем тебе это надо?

– Не отвлекай его не нужными вопросами,– ответил Бяшиму Михаил, увидя в прыгающем человеке своего коллегу.– Лучше представь, сколько сил и трудов потрачено ученым, чтобы добраться в безлюдное место, привести с собой инвентарь, соорудить палатку из белоснежных простыней и осветить её изнутри. Мы не знаем и, вероятно, никогда не узнаем, за какой ночной бабочкой охотится недремлющий человек. Для диссертации ему необходимо выловить одну редкую бабочку, ранее не известную в здешних краях.

– Какую там одну,– вступился Владимир.– Я заметил, что он ловит всех подряд.

– Тогда он занят докторской диссертацией под названием «Бабочки Туркмении».

Находящиеся в машине друзья, сопереживая, смотрели, как затаился освещенный светом со всех сторон мужчина и, прогнувшись, прыгнул. Зависший в руках сачок, описал молниеносную дугу. В следующем, порывистом движении свободная рука сжала ткань сачка, с затрепетавшей внутри бабочкой. Сгорбленная фигура мима, изображающая радость, склонилась, и бережно вытащила бесценную находку, уложив её в заготовленную поклажу, чтобы потом насладиться приобретением. Вращая головой в разные стороны, безумец приготовился к следующему немыслимому, акробатическому броску.

– Если он ловит всех подряд, то его диссертация имеет рабочее название «Насекомые юга Туркмении»,– сказал Михаил.

Пляска биолога продолжалась. Ничто другое не могло его заинтересовать в предстоящую ночь, кроме летящих на свет насекомых. Полученные укусы и в кровь разодранное тело, помогут ему во время защиты, обоснованно отвечать на каверзные вопросы.

– А ты чем занимаешься? – спросил Бяшим Михаила.– Также извиваешься в своих научных упражнениях?

Вопрос, заданный на безызвестной дороге посреди безмолвных гор, мог показаться странным, но выглядел логичным. У друзей появилось желание узнать о нуждах товарища, с которым коротаешь время и ешь хлеб. Михаил вспомнил совет Семы о выступлении на ученых советах. Доклад, говорил он, должен быть краток и понятен слушателям. Выступающий должен представить себя академиком, пришедшим в класс к любознательным школьникам, пожелавшим услышать нечто новое. Вам представилась великолепная возможность поделиться с учениками проведенными исследованиями. Не следует, в данном случае, всерьез рассказывать им о своих проблемах и заботах, не позволяющих ночью уснуть. Материал нужно упростить до такой степени, чтобы он стал понятен слушателям. Чтобы они не только имели представление, о чем идёт речь, но и могли осознать, что сами могли бы сделать нечто подобное. Когда же школьники уверуют, что им все по плечу, нужно внести несколько непонятных терминов, чтобы они поняли, что предмет, о котором шла речь, вовсе не так-то прост. Михаил улыбнулся. В темноте никто не заметил его улыбки.

– В институте наша лаборатория в настоящее время занимается дезинфекцией жидкостей бионическими методами без использования химических ингредиентов, что делает предложение привлекательным, с точки зрения защиты окружающей среды и экономики. Разрабатываемые способы похожи на известные технологии, применяемые в молочной промышленности. В молоко вводят различные закваски и, в результате, получаются разные продукты. В одной бутылке мы имеем кефир, в другой ряженку, в третьей ацидофилин и так далее. Подобное происходит и у нас. Из коллекции двухсот видов микроводорослей мы подбираем альгологические полиинокулянты, пригодные для обеззараживания холерных вибрионов, микобактерий туберкулеза, кишечной палочки и так далее.

Дополнительных вопросов не последовало. Всем все стало ясно и понятно.

Бяшим вновь высказался о целесообразности возвращения. Михаил выглянул наружу. Искать Фреди не было нужды, который давно, застолбив участок, несколько раз обежал машину и оставил на камнях следы своего присутствия. В потемках он стоял у дверцы машины и, подняв голову, недоуменно спрашивал, почему не выходят наружу люди.

Михаил открыл дверцу и позвал Фреди, который, не заставив себя долго ждать, юркнул под ноги, на коврик. Владимир включил мотор и поехал по открытой местности. Путь назад показался короче. На обратном пути проехали участок, где горы подступали почти к самой речке, а затем и к узкому проходу между гор, именуемому дорогой, где брал начало пандус, ведущий к зловещему плато невольничьего рынка. Появилась открытая площадка с хижиной, стоявшей в середине участка. Оставив машину, друзья прошли мимо кукурузного поля к бурлящей речке. Вид костра на берегу придал силы. Приезжие набросились на ужин, как будто, не ели с самого утра. С набитым ртом, продолжая жевать, Бяшим увлечённо рассказывал о перипетиях недавней поездки на охоту, в которой только отсутствие времени и желание засветло приехать обратно к костру не позволило, оказывается, вернуться с охотничьими трофеями. Володя, признанный следопыт, нашел убежище дикобразов и мог голыми руками насобирать их. Михаил внимал, как он, на ходу, из машины, мчащейся на большой скорости, мог без промаха стрелять по передвигающейся цели,в полной темноте и без приборов ночного видения. Ни один подстреленный дикобраз не ушёл бы от Фреди. Вообще-то, собака натаскана на водоплавающую птицу, заметил Владимир, и не участвовала в охоте на дикобразов, но никто не сомневается, что он не подвел бы честную компанию. Фреди, сидя с оттопыренным ухом, внимательно слушал байки. Его вытянутая, умная морда выражала понимание и интерес особенно тогда, когда упоминалось его имя. Он бы и сам мог рассказать не одну удивительную историю, если б его могли понять сидящие люди. Теплая, южная ночь вступила в свои права. Поужинав, друзья продолжали сидеть, мирно беседуя. От костра под очагом, видимым на расстоянии, остались тлеющие угли, притягивающие взгляды. В них, как и тысячелетия назад, люди искали успокоение и одновременно всплески былых времен. Фреди успокоился, лежа в ногах хозяина. Устраиваясь, он мельком повернул голову к Михаилу. Обращенные в его сторону глаза загорелись огнем.