Книга Летопись безумных дней - Елена Малиновская

Очередное утро не предвещало никаких неожиданностей. Я без аппетита хрумкала яблоко и мечтала о сочной отбивной в колечках подрумяненного, обжаренного лука.

– Элиза, – вдруг прервал молчание муж и посмотрел на меня. От неожиданности я едва не подавилась и закашлялась.

– Что? – сипло отозвалась я, через какое-то время восстановив способность говорить и усиленно воображая вокруг себя непробиваемую броню.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – спокойно поинтересовался он. Тотчас же моя зашита заскрежетала и прогнулась, едва не пав смертью храбрых.

– Ты о чем? – безмятежно поинтересовалась я, торопливо дожевывая скудный завтрак. А то вдруг сейчас в темницу поволокут.

– Мне кажется, ты что-то задумала. – Мердок склонил голову и оценивающе смерил меня взглядом. – Что-то не очень хорошее.

– С чего ты взял? – фальшиво возмутилась я. Получилось как-то театрально и неестественно.

– Ты постоянно шушукаешься с Лионорой, – пожал плечами начальник Управления. – У вас появились секреты от меня. Да что там говорить. Одно то, что теперь ты постоянно ходишь с ментальной зашитой, о многом говорит. Да и ведешь себя странно. Есть практически перестала.

– Я блюду фигуру, – мрачно буркнула я. – Сам говорил, что мне похудеть не мешало бы.

– Но не до такой же степени! – искренне возмутился Мердок. – Посмотри на себя в зеркало – ты же на скелет стала похожа. И дрыхнешь постоянно без задних ног. Рассеянная донельзя. Ничего поручить невозможно. На улице ветром сносит. Словом, настоящий кошмар.

– Я давно догадывалась, что ты меня ненавидишь, – злобно фыркнула я. – Все мои недостатки вспомнил или помощь требуется?

Муж озадаченно покачал головой, видимо не ожидая такой бурной реакции.

– Так вот, мой милый, – размеренно и по слогам произнесла я, вставая со своего места и угрожающе тыча пальцем в его сторону. – Не тебе за меня решать. Захочу – завтра налысо побреюсь Это мое тело и моя внешность! Сейчас я хочу быть худой – так буду ей. А по поводу твоего вечного присутствия в моей голове… Привыкай, драгоценный, что то чудесное время закончилось для тебя. Отныне ты не прочитаешь и самую захудалую мою мыслишку.

– Ты ошибаешься, – холодно произнес Мердок. – При желании никакая твоя защита не устоит передо мной. Просто я не хочу делать тебе больно. Пока по крайней мере. Но если очень настаиваешь…

После этих его слов мой мысленный блок вдруг заискрил всеми цветами радуги и дал ощутимые трещины.

– Понятно? – спокойно осведомился начальник Управления. – Не играй с огнем, Элиза. Честно говоря, я надеялся, что наш сегодняшний разговор пойдет совсем по другому пути…

– Надейся дальше! – гордо фыркнула я. – Прощения просить не намерена. Вообще-то это ты должен извиниться передо мной. За тот случай, когда едва не убил меня.

– Если бы я хотел убить тебя, Элиза, то не промахнулся бы, – печально улыбнулся Мердок и примиряюще поднял вверх руки, пресекая возможный поток моих возражений. – Речь не об этом. Я просто напоминаю тебе, что, несмотря на все наши разногласия и ссоры, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью. Я надеюсь, ты не собираешься влипнуть в какую-нибудь новую опасную историю?

– Не понимаю, о чем ты, – совершенно искренне ответила я. – У меня и в мыслях нет ничего подобного.

– Что-то я сомневаюсь, – с глубоким вздохом отозвался Мердок и замолчал.

Больше за оставшееся время завтрака мы не перекинулись ни словом. Даже в Управлении продолжали дружно игнорировать присутствие друг друга.

Случившееся после обеда показало, что слова Мердока в какой-то степени оказались пророческими. Очередная неприятность нагло заявила на меня свои права.

Я затаилась в самом дальнем уголке кабинета начальника Управления и безуспешно боролась со сном. Это было весьма нелегким делом. Глаза слипались, голова, казалось, весила никак не меньше тонны – такой она была тяжелой. Наконец, окончательно сдавшись, я скромно скрестила руки на краешке стола, удобно устроила свою мыслительную конечность на них и сладко задремала. На этот раз мне привиделось даже что-то наподобие сна. На удивление реального сна. Так иногда бывает, когда сильно устал и долго не имел возможности отоспаться в свое удовольствие. Тогда ты легко соскальзываешь в забытье и даже не сразу понимаешь, что все вокруг тебя ненастоящее. Балансируя на грани между двумя мирами, нельзя четко определить свое место. Ты еще не там, но уже не здесь.

Мне привиделось, будто я стою посреди кабинета Мердока. Мое сознание слабо удивилось – с какой это стати я решила неожиданно подняться из своего чертовски удобного кресла. Я даже сделала шаг назад, чтобы незаметно вернуться за стол. Но изумленно замерла, поскольку увидела себя – сладко спящую. Обернулась, пытаясь понять, что происходит. Вот Мердок что-то пишет в блокноте, изредка от усердия прикусывая кончик самопишущего пера. Вдруг он отвлекся от своих записей, посмотрел на меня – дрыхнущую без задних ног. Печально улыбнулся и встал из-за стола. Подсел к той Элизе и бережно накинул ей на плечи свой теплый пиджак. А потом еще долго всматривался в ее на редкость безмятежное лицо. И внезапно легко поцеловал в раскрасневшуюся от дремы щеку.

Я едва успела удивиться столь странному поступку Хранителя. Неведомая воля неумолимо потащила меня прочь из кабинета Мердока – в самые темные глубины подвалов Управления. Я покорно миновала вход в тренировочный зал и помчалась по узкой винтовой лестнице все ниже и ниже. Раньше мне никогда в жизни не приходилось здесь бывать, поэтому я глядела во все глаза. К сожалению, ничего интересного вокруг не было. В темноте едва угадывались плохо оштукатуренные стены и крутые ступеньки, ведущие вниз.

Когда я уже потеряла счет времени, спуск наконец-то закончился. Я остановилась напротив здоровой железной двери, запертой на несколько весьма внушительных запоров. Почему-то этому обстоятельству я весьма обрадовалась. Само предчувствие, что мне придется проникать в загадочное помещение, столь тщательно оберегаемое от нежелательных визитеров, нагоняло на меня жуткий страх.

Практически сразу после этой малодушной мысли что-то произошло, и я вдруг оказалась внутри закрытой комнаты. Причем с полным ощущением, будто сильно ободрала себе бока. Неужели через замочную скважину протискивалась?

Здесь было тихо, но на удивление не темно. И это уже радовало – в непроглядном мраке могли бы скрываться крысы, чудовища и даже – о ужас! – здоровенные пауки. – При мысли о мерзких созданиях мне резко поплохело. Никогда их терпеть не могла. Особенно если учесть милую привычку этих на редкость неприятных гадов повсюду развешивать огромные липкие полотна, в которые постоянно вляпываешься лицом или волосами. Фу, как представлю – передергивает от отвращения.

Пока я предавалась размышлениям о различных монстрах, обитающих вокруг нас, непонятная сила неотвратимо подтаскивала меня к источнику мягкого, рассеянного света. Им оказалось небольшое возвышение, на котором стояло что-то непонятное, весьма напоминающее хрустальный гроб, в котором лежал… Человек? Скорее, черные от копоти, обожженные остатки вещей, обычная рухлядь, зачем-то заключенная в гроб и неведомой волей принявшая очертания человеческого тела. Я подошла, точнее, подлетела ближе. Хотя не уверена, что правильно охарактеризовала свой способ передвижения. Так или иначе, но я оказалась прямо напротив этого самого возвышения. И только тут обнаружила, что свет источают стенки гроба. Тонкое сияние ореолом окружало творение неизвестных искусных мастеров. Завороженная переливами искрящегося мерцания, я едва коснулась пальцами гладкой хрустальной поверхности. И отшатнулась. Потому что то создание, которое лежало бесформенной темной кучей под прозрачным стеклом, вдруг шевельнулось. Открыло глаза и уставилось на меня ясным взглядом пронзительных синих глаз, особенно дико смотревшихся на фоне черной, застывшей маски лица, в которой едва-едва угадывались человеческие очертания.