Книга Чосер и чертог славы - Филип Гуден

У него еще не стерлись в памяти подробности путешествия по этой дороге несколькими месяцами ранее. Правда, тогда никто из них не подозревал, что по пятам за ними следует Губерт. Будь они повнимательнее, то догадались бы об этом еще в Доме Божьем в Дувре, где останавливались на ночлег. На вопрос Чосера о пареньке-конюхе Питере брат Джеймс ответил, что тот погиб, по-видимому упав с лестницы на конюшне. Смерть паренька в самом деле была похожа на несчастный случай. Но обнаруженное двумя днями позже тело одного из братьев — его звали Губерт — в принадлежавшей Дому рощице говорило об очевидном убийстве. Хотя до сего времени никто толком не мог понять, с какой целью. Возможно, Чосеру следовало бы сказать монахам, что человек, наиболее вероятно ответственный за обе смерти, посажен под замок во дворце принца в Бордо.

Но он промолчал из желания избежать каких-либо осложнений и проволочек. Вот, кстати, лишний повод вспомнить о Джоне Гонте. Гонт, наверное, десять раз подумал, прав ли был, оставив в живых столь опасного человека, как этот лжемонах.

Так или иначе, больше не было причин держать в тайне их поездку. Поэтому они могли позволить себе остановиться в одной из лучших гостиниц Кентербери — в «Фениксе». Чосер про себя улыбнулся, вспомнив о похождениях его молодых товарищей, перепутавших постели жены и дочери хозяина гостиницы. В тот раз он не обратил внимания на комическую сторону этого происшествия. В общем, мастер Сэмпсон получил по заслугам, и в будущем, может быть, из этого выйдет забавная история, если над ней соответствующим образом поработать и украсить некоторым деталями. И конечно, изменить имена и занятия героев. Владелец гостиницы Сэмпсон мог бы стать плотником… нет, лучше мельником. Уже стало притчей во языцех: что ни мельник — то плут. А двое молодых людей… студентами, самонадеянными и дерзкими, заслуживающими публичной порки, пусть и в форме литературного сарказма. Само собой разумеется, место действия нужно перенести подальше от Кентербери, куда-нибудь в Оксфорд или Кембридж…

— И это все? — ворвался в его ход мыслей Нед.

— Что, все?

— Мы о конце вашей истории. Что стало с Аурелиусом? — спросил Алан.

— Ах, Аурелиус, — задумчиво откликнулся Чосер, успевший поместить рассказ о Дориген и Арверагусе в свой мысленный архив и начавший думать о следующем.

— Вы не можете оставить его неудовлетворенным, — возмутился Нед.

— Но Аурелиус удовлетворен. Он проявил себя храбрым и великодушным. Он заслужил чистосердечную благодарность рыцаря и леди. Он показал, что способен на истинное сострадание. Чего еще хотеть… или чего вы хотите в его положении?

— Вы знаете, что мы имеем в виду, — сказал Алан.

— Так и быть, — примирительно произнес Чосер с наигранной усталостью, хотя ему было приятно, что молодые люди настаивают на продолжении. — Вы помните, что Аурелиуса, после того как он чуть было не утонул, спасая рыцаря, отнесли в хижину, чтобы отогреть. Его поила теплым пряным вином девушка — дочь прибрежных рыбаков. Она была красавицей, хотя Аурелиус в тот момент едва ли обратил на это внимание. Зато она обратила внимание на молодого человека и была восхищена его мужеством. Ей было очень жалко этого храброго и красивого юношу. Скажу без утайки, она влюбилась в него до беспамятства, хотя, естественно, ему в этом не призналась. Спустя полмесяца или больше они случайно встретились на вершине утеса. При их первой встрече он не успел ясно разглядеть девушку — тогда все его мысли были обращены к небу, которое он благодарил за то, что остался жив. Потом его отвлек приход Дориген и все последующие события. К моменту встречи с девушкой он смирился с тем, что придется жить без любви. Но Провидение смеется над нашими планами и заключениями и нередко переворачивает их как захочет. Прочтите Боэция.

— А как звали ту девушку? — поинтересовался Нед.

— Я не знаю, — признался Чосер. — Старые предания об этом молчат.

— Старые предания? Я думал, это вы придумали, — удивился Нед.

— Я ничего не выдумываю, — усмехнулся Чосер.

— В нашем конвое на обратном пути был корабль под названием «Агнесса», — сказал Алан. — Следуя нашему принципу давать героям имена кораблей, можно было бы назвать девушку Агнессой.

— Агнесса? Почему бы нет, — согласился Чосер, несколько удивившись слову «нашему». — Как бы то ни было, эта Агнесса горела желанием снова встретить Аурелиуса и подробно расспросить его о героическом спасении Арверагуса. И наш сквайр, несмотря на скромность, был счастлив поведать девушке все, что она захочет. «Как это мужественно», «как смело с вашей стороны», — без устали повторяла девушка. Скромный Аурелиус не раз опускал глаза, но всякий раз, когда поднимал снова, все больше поражался красоте Агнессы. К ее чести, девушка едва осмеливалась смотреть на юношу. Да ей это было и необязательно. Образ возлюбленного человека запечатлелся у нее в сердце, а его голос лился как музыка. На вершине утеса стало прохладно и ветрено, и они решили подыскать кров, где можно было бы продолжить беседу. А поскольку мы подъезжаем к городским стенам и очень скоро сами найдем уютный кров, то я поспешу закончить эту затянувшуюся историю. Конец у нее такой, каким и должен быть. Аурелиус и сам не заметил, как скоро воспылал любовью к Агнессе. Но его нынешняя любовь была не похожа на ту, иссушавшую сердце, пьянящую и клокочущую страсть, какую он годами питал к Дориген. Мы не можем отдаваться двум страстям сразу. Более сильная или новая вытесняет все прочие. А Дориген… ее словно и не было никогда.

— О, какой стыд, — возмутился Нед.

— Но это так, — ответил Чосер, которому было очень интересно узнать, подумал ли в эту секунду Нед об Алисе Лу. — Это так. Поэтому они влюбились друг в друга и в итоге обвенчались. Как те рыцарь и леди, они тоже зажили в мире и согласии. Вот и нашей истории подошел конец, и да почиет на всех нас Господне благословение.